Борис Рогов - Против течения [СИ]

Его внимание привлека миловидная брюнетку лет тридцати в синей курточке.

— Извините, пожалуйста, — Павел был сама любезность, — вы в Москву летите?

— В Москву, а что? — приветливо улыбнулась девушка в ответ.

— Мне очень нужно именно сегодня передать вот этот материал, — Павел показал пакет с фотографиями. — Тут фотографии на конкурс, а сегодня в шесть последний срок.

— Ну, я даже не знаю. В принципе, у меня сегодня в Москве срочных дел нет. Муж обещал встретить в Шарике и домой отвезти. Он у меня очень строгий. Если только редакция по пути окажется. Какой адрес?

— Бумажный проезд, 14. Это рядом с Савёловским вокзалом. Из Шереметьево по Ленинградке прямо и у Таганки налево.

— Вроде бы по пути. Сейчас у нас три, через полчаса вылет, ещё через четыре часа мы в должны быть на месте. Багажа у меня нет, значит, минут пятнадцать займёт выход в город. Ехать до центра минут сорок пять. Слушайте, молодой человек, а ведь успеем. Давайте ваши шедевры. Попробую вам помочь. Телефон мой возьмите и позвоните сегодня вечером.

— Отлично! Я и сам вас хотел об этом попросить. Меня, кстати, Павел зовут, а вас? — Паша быстро проговаривает весь этот текст, одновременно протягивая девушке коробку конфет «Птичье молоко».

— Очень приятно, меня Марина. Девушка почти выхватила у Пашки из рук пакет и скрылась в направлении зоны вылета. Раскрыть коробку конфет она даже не успела.

Самолёт опоздал. Марину в «Шарике» никто не ждал. Со своим парнем она поругалась ещё месяц назад, поэтому пришлось идти на 851 автобус и трястись на нём до Речного вокзала, а потом восемь станций на метро. Когда она выходила со станции «Савёловская», до окончания приёма оставалось всего полчаса.

…

— Милая женщина, здравствуйте, а кому можно отдать фотографии на конкурс? — обратилась она к тетке, сидевшей в стеклянной будке на вахте.

Та, не спеша, повернулась к ней всем корпусом и исподлобья посмотрела в её сторону, казалось, что она не видит ничего и никого.

— И тебе не хворать, девочка, — после затянувшейся паузы произнесла эта тумбообразная тётка. — Что ж ты, милая, так долго собиралась? Закончился приём работ. Михаил Григорич лично забрал последние.

— А может, вы меня пропустите? Очень обидно ведь! Я через полстраны, на всех парах летела из Шереметьево и на самом финише узнала, что поезд ушёл. Будьте так добры, пропустите меня к вашему директору, может он смилостивится? Ведь в журнале черным по белому было написано, «окончание приёма работ 18.00».

— Я тебя, девонька, пропущу, а мне потом премию срежут? Нет, даже и не проси. — Тётка снова отвернулась в сторону решаемого кроссворда. — Скажи лучше, что такое «короткое музыкальное приветствие» из трёх букв?

— А может коробочка новосибирских шоколадных конфет, поможет? — Марина не отступает. — А приветствие из трёх букв это туш.

— Шоколадные говоришь? А какие?

— «Птичье молоко» из взбитых сливок с агар-агаром в шоколадной глазури. У нас в Новосибирске они считаются лучшим Новосибирским сувениром.

— Лучше что ли чем «Ротфронт»? Не может такого быть! Дай-ка я попробую. — Вахтёрша протягивает пальцы-сосиски к коробке и тянет её к себе. — Ладно, пользуйся моей добротой, беги на второй этаж, по коридору на высоких дверях табличка «Главный редактор Кизилов Г.М», чем чёрт не шутит, может и возьмёт.

— Спасибо вам огромное, — прокричала Марина, быстрым шагом устремляясь по направлению к лестнице. Слава богу! Редактора она как-нибудь сумеет уговорить…

В кабинет главреда Марина уже просто ворвалась как фурия, забыв с разбегу даже постучать.

Кизилов Г.М. стоял у подоконника и что-то рассматривал на просвет. От неожиданного хлопка двери за спиной он даже вздрогнул. Недовольно обернулся, но увидев привлекательную молодую женщину, изобразил на лице некое подобие улыбки.

— Добрый вечер, красавица! Что привело вас в столь поздний час в сей скромный уголок, то есть кабинет? — По витиеватой манере говорить, сразу чувствовалось, что человек принадлежит к литературным кругам. — Только не говорите, что принесли гениальный роман для скорейшей его публикации.

— Извините, что я ворвалась без стука, устала просто. С самолёта и сразу к вам. Не надейтесь, никакого гениального романа, или посредственной повестушки я вам не принесла. Меня один юный фотограф попросил до шести вечера принести вам фотографии на конкурс. А на вахте женщина меня пускать не хотела. Уверяла, что приём работ уже закончен. Но как же он может быть закончен, если даже сейчас ещё 17.45?

— Как же вам сказать? — Кизилов немного замялся, — понимаете ли, милая девушка, к большому нашему сожалению, действительно из-за огромного количества работ было принято решение сократить на час время приёма. Правда по закону подлости, поток тут же и иссяк.

— То есть, вы хотите сказать, что отсекли от участия в конкурсе только наши работы? Но ведь это не честно! Давайте хотя бы вскроем конверт и посмотрим, что я привезла. Через полстраны летела, между прочим.

— Давайте лучше сходим в ресторан! У меня в грузинском ресторане знакомый метрдотель, поэтому проблем с проникновением не будет. Ах! Эта грузинская кухня! Лобио с ароматом кинзы, острейший харчо с нежными хорошо проваренными бараньими рёбрышками, шашлык из кабана в гранатовом соке, источающий умопомрачительный дух грузинского застолья… Извините, я не успел поинтересоваться вашим именем, надеюсь, это вас не обидело? Похоже, что он вашей красоты я теряю голову.

— Меня Мариной зовут. Спасибо, за комплимент, за приглашение тоже. Я сегодня не успела пообедать, а по нашему времени уже и ужинать поздно, поэтому если вы возьмёте работы на конкурс, то я с удовольствием составлю вам компанию. Мне даже интересно, ни одного знакомого редактора у меня пока не было.

— Договорились. Тогда распаковывайте ваш «улов», а я вызову водителя. Пока он подойдёт, посмотрим, что вы нам принесли.

Судя по тому, что на просмотр пяти кадров у редактора ушло несколько больше времени, чем нужно для рассмотрения рядовых работ, фотографии его заинтересовали. Им были присвоены номера, и он лично внёс их в регистрационную книгу.

— Завтра будет первое заседание конкурсной комиссии, я надеюсь, во второй тур ваши работы обязательно пройдут. Призовые места уже поделены между мэтрами отечественной фотожурналистики, сами понимаете это политика. Нам в журнале надо поддерживать высокий уровень. А если мастера не подкармливать время от времени, он дорогу к нам забудет. Такова жизнь, милая Марина. Чу! За окном слышен звук автомобильного клаксона, нам пора.

Вечер Марина провела просто превосходно. Ресторан был, в самом деле, очень даже не плох. Кизилов в меру нагл, и в меру галантен. Терпкое саперави тоже легло в масть. Наверное, поэтому ей пришла в голову мысль закрутить с редактором небольшой романчик. Он то, дурачок, подумал, что так велика сила его мужского обаяния.