Александр Михайловский - Жаркая осень 1904 года

Крейсерские силы эскадры состояли из бронепалубного крейсера «Аврора», которую планировалось оставить тут стационером, и быстроходных крейсеров 2-го ранга «Жемчуг» и «Изумруд» – русскими вариантами знаменитого «Новика».

Оглядывая эту сияющую ходовыми огнями во мраке полярной ночи мощь, адмирал Макаров думал, что эти, только что построенные, броненосцы уже требуют глубокой модернизации. Совсем недавно на военных флотах появились мощные паротурбинные установки с котлами на жидком топливе, новые системы управления артиллерийским огнем, а также новые типы брони, которую теперь встраивают в силовой каркас кораблей. Теперь эти новшества должны были произвести революцию в военно-морском деле, резко увеличив скорость, вес залпа и живучесть боевых кораблей нового поколения. Британские «дредноуты» и превосходящие их германские «мольтке» с легкостью выбьют из рядов противостоящих им флотов додредноутные эскадренные броненосцы, а стремительные, как ртуть, русские быстроходные рейдеры типа «Измаил» с не меньшей легкостью обнулят боевую ценность всех построенных прежде крейсеров, как броненосных, так и бронепалубных.

Единственным местом, где построенные на рубеже веков корабли еще могли какое-то время быть вполне адекватны стоящим перед ними задачам, был арктический морской театр, на котором они должны будут действовать вместе с более современными кораблями, обеспечивая им поддержку весом своего залпа и прочностью брони. Именно поэтому совсем не случайным было участие в этом Грумантском (Шпицбергенском) походе всех семи броненосцев этого типа. Пройдет еще несколько лет, и арктические моря станут постоянным местом их службы.

А сейчас это была длинная и мощная рука Петербурга, протянувшаяся к заполярному архипелагу, для того чтобы взять то, что принадлежит ему по праву. Поэтому, кроме командующего флотом, на борту флагмана эскадры находился министр иностранных дел Российской империи Петр Дурново, который должен был провозгласить русский суверенитет над этим Грумантом. А если кто-то попытался бы этому воспротивиться, например, вездесущие британцы, то русская эскадра вполне была способна после формозского поставить Ройял Нэви еще и грумантский бланш. Так сказать, для симметрии под другой глаз.

Но первый лорд адмиралтейства адмирал Фишер то ли не считал Шпицберген достаточно важным объектом, чтобы ради него начинать войну с Российской империей, то ли он не хотел рисковать шестью своими новейшими «дунканами» и остатками изрядно подмоченной репутации британского флота, а может, он планировал реабилитироваться с вводом в строй «Дредноута», сильнейшего броненосного корабля в мире? Но факт заключается в том, что никто даже намеком не попытался преградить путь русской эскадре и помешать высадке на берег исследовательской партии, которую планировалось оставить на зимовку вместе с плавучей базой, роль которой должен был сыграть пока еще ничем не знаменитый крейсер «Аврора».

В этот момент мысли адмирала Макарова с чисто военных вопросов плавно переместились на исследование Арктики, которым ему предстояло заниматься в дальнейшем. И Грумант был только одной из первых задач, поставленных перед ним императором. В группу ученых, остающихся на зимовку, входили: геологи, гляциологи, метеорологи, океанологи, ихтиологи, палеонтологи и прочие ученые. Эти достойные мужи одновременно представляли российскую, германскую, японскую и немного датскую науку. В задачу геологов входило обнаружение угольных месторождений Груманта. Палеонтологи должны были взять пробы заключенных в этом угле древних организмов [20] Угольные пласты Груманта, по сравнению с другими месторождениями, содержат непропорционально большое количество ископаемых остатков былой жизни, находящихся в очень хорошем состоянии. . Ихтиологи – оценить наличие рыбных запасов в прилегающих к архипелагу водах. А метеорологи – развернуть наблюдение за происходящими в этой части планеты атмосферными явлениями. Здесь, на стыке Атлантики и Северного Ледовитого океана, творится погода, которая потом оказывает влияние на большую территорию Евразии. Гляциологи, естественно, должны были обследовать местные ледники и плавучие льды, а океанологи, соответственно, окружающие архипелаг моря.

Если уголь Груманта был важен для развития самого региона Русской Арктики, то рыбные запасы окружающей его экономической зоны должны были кормить всю Российскую империю, ну, или по крайней мере ее европейскую часть, потому что на Дальнем Востоке также было необходимо развивать свой рыбный промысел. Кроме всего прочего, архипелаг, лежащий в обогреваемых Гольфстримом водах, с его незамерзающими якорными стоянками, являлся удобной базой как для военно-морского флота, так и для рыболовных флотилий и дальнейших арктических экспедиций. Это делало его воротами в Русскую Арктику. Ни Новая Земля, ни Земля Франца-Иосифа, ни тем более Новосибирские острова по своим возможностям не шли ни в какое сравнение с самым западным архипелагом Арктики.

Но вот группа людей на берегу, подсвеченная боевыми прожекторами кораблей, под гулкие залпы артиллерийского салюта установила на берегу сразу три флага. Первый – Андреевский флаг Русского императорского флота. Второй – бело-сине-красный государственный флаг Российской империи, и третий – черно-желто-белый флаг дома Романовых, после чего Петр Дурново произнес торжественную речь, провозглашая суверенитет России над архипелагом, свидетелем чему были послы стран-членов Континентального Альянса: Германии, Японии, Дании, а также вспомнивших о братских чувствах Болгарии, Сербии и Румынии. При этом самого крошечного союзника России, карликовую Черногорию, представлял не посол, а сам великий князь Никола Черногорский. А что, бесплатная и необременительная поездка за русский государственный счет в край ледяных вод, вечной ночи, темных вод, полярного сияния, полыхающего на полнеба, многочисленных айсбергов и в то же время относительно мягкого климата, о которой до конца жизни можно будет рассказывать детям и внукам. При этом им можно будет демонстрировать красочный альбом «Красоты Груманта» с дарственными надписями адмирала Макарова и известного полярного исследователя, капитана 1-го ранга Колчака.

После того как министр Дурново закончил свое заявление, на корме броненосца заиграл духовой оркестр, а дипломаты и Никола Черногорский начали подходить к столику, на котором лежала Декларация, и ставить на ней свои подписи. С этого момента архипелаг принадлежал только России и больше никому, и любая держава, желающая это оспорить, должна будет объявить войну Российской империи и при этом не обделаться от страха.