Александр Башибузук - Великий посланник

- Не многовато?

- В самый раз! Чем больше, тем лучше. Пусть знают...

- Вот-вот... – поддакнула Забава.

- Без вас решу. Ишь наладились. Сопливые еще советовать. Вам волю дай, так все побрякушками обвешаетесь. А я кавалер мужеского полу! Чуете разницу? Меч подайте. Вон тот... тьфу ты, отставить. Без надобности. Ванятка... извести остальных чтобы построились внизу. Проверять буду...

Собираюсь я. Верней уже почти собрался. Дождался, наконец.

Следующий день после встречи с Иваном не принес никаких новостей в плане расследования покушения. Курицын отмалчивался, а больше и не с кем было поговорить. Впрочем, кое-что все-таки удалось узнать. Дьяк проговорился, что великий князь приказал арестовать всех представителей Ганзы на Руси, их товары конфисковать, а склады опечатать.

Ну что же, неплохо. Можно считать, что первый шаг сделан.

Фебус говорил, что в реальной истории подобное случалось не раз, правда Москва почти всегда сбавляла требования. Торговать-то кроме Ганзы особо не с кем. Но сейчас совсем другая ситуация. Замена есть и достойная. При должном стечении обстоятельств, мы можем забрать себе весь тот рынок, что раньше занимали ганзейские. И даже расширить его по многим позициям. Но о подобных масштабах пока рано задумываться, главное начать, а потом видно будет.

День тянулся как проклятый, но, наконец он закончился, а на следующий день настал большой прием, устроенный великим князем по поводу прибытия посольства. Но обо всем по порядку.

Рано утром прибыла целая боярская делегация и официально сообщила, что пришло время отправляться к государю. Мы все уже были собраны, марафет и лоск наведен по полной программе, так что, никакой заминки не стало. Осталось только погрузиться в возки и убыть по назначению. Что мы немедленно и сделали.

Со мной отправились: Луиджи – как оруженосец, Логан с Отто фон Штирлицем – просто для количества и представительности, мой личный секретарь, Уго Грубер – как гранд-камергер посольства, а также Ульф Шайншталлер – в качестве главного куда пошлют. А еще, проследить, чтобы ничего из даров часом не ушло налево. Я в подробностях не помню, что мы там дарим, со списком прилюдно сверяться невместно, а у Ульфа память на товар почти идеальная, он наизусть помнит все, вплоть до количества ложек в дареном сервизе. Ну и Фена взял на всякий случай, может толмачить придется.

Больше людей взять не разрешили. Ну и плевать. Обойдемся и этими.

Кстати, дары забрали еще вчера. Куда? А хрен его знает. Не дай боже что-либо пропадет – подниму такой хай, что чертям тошно станет.

Судя по доносящемуся снаружи ору и гомону, доставка посольства снова происходила при полном стечении народа.

Как уже повелось, проследить маршрут не представилось возможным – окошки в дверцах возков были затянуты рыбьими пузырями, через который ни черта не рассмотришь.

Более-менее огляделся уже по прибытию, да и то, толком ничего не углядел. Все деревянное, срублено с изысками и покрыто резными кружевами, а каменные постройки полностью отсутствуют. Даже двор замощен не булыжником, а деревянными плахами.

Вдоль ковровой дорожки, по которой нам предстояло проследовать в царские палаты, образовав живой коридор, выстроились плотными рядами московские жильцы при полном параде и бердышах в руках.

- Построились... – вполголоса скомандовал я.

Луиджи тут же стал в авангарде с моим личным стягом в руках. Шитая золотом ливрея блестит под зимним солнышком, патлы завиты, вид гордо-восторженный и донельзя важный. Смотрится авантажно, ничего не скажешь, правда, слегка напоминает собой Козодоева из фильма «Бриллиантовая рука», в тот момент, когда оный аки Христос шествовал по воде держа палку с трусами.

Я занял позицию за ним. Темно-бордовая бархатная беретка лихо заломлена, пурпуэн сплошь зашит узорами и оторочен горностаями, пояс из покрытых драгоценными каменьями золотых блях, испанской замши ботфорты с золотыми пряжками и тончайшие перчатки того же цвета, что и берет, а пальцы все в перстнях, каждый из которых составит честь для любого монарха.

Словом, дорого выгляжу, правда вот оружия никакого с собой нет. Русы уперлись, хоть кол на голове теши. Пришлось сдаться. Но тут местные в своем праве, в Европе послы тоже ничего колющего и режущего с собой не таскают на приемы к государям.

Позади меня плечом к плечу Уильям и Отто. Рожи надменные и наглые, смотрятся внушительно. Даже волосы вымыли вчера, но только после того, как я пообещал зарезать их нахрен. Стиль одежды полумилитари – оба в парадных кирасах, но без остальных доспешных элементов.

Следом посторонились остальные. Стриженные, бритые и умытые, все в строгом черном, хотя шмотье из дорогих добротных тканей и пряжки с остальной одежной фурнитурой серебряные. Не положено цветом блистать по должностям, да родовитости.

Ну что, пора выдвигаться.

- Вперед...

Изнутри царские палаты не впечатлили. Просторно, чистенько, светленько, тепленько и хорошо пахнет: ладаном и дымком из печек, но особой роскоши нет. Верней, ее вообще нет, если не считать за таковую кое-какую мебелишку: резные скамьи, столики да сундуки. Впрочем, не факт, что нас ведут через парадный коридор, что подтверждает полное отсутствие встречного люда.

Впереди топал статный и широкий как шкаф в своей парадной шубе седобородый пожилой боярин с тяжелым массивным посохом. Позади и по бокам московские жильцы.

Шли недолго. Боярин остановился перед большой двустворчатой дверью, покрытой затейливой резьбой и серебряной инкрустацией. Дал знак ждать и вошел внутрь.

Через пару секунд послышался гулкий басовитый речитатив.

- Прибыли великий посланник князь божьей милостью Иван VI Аманяков от королуса Наваринского Франца первого сего имени, к Великому князю всея Руси Ивану III Васильевичу.

Створки распахнулись. В нос шибанул густой запах ладана и яркий свет.

Ну что могу сказать... Тут я жаловался на отсутствие роскоши в царских палатах... Так вот, даже на фоне бургундского и остальных европейских дворов, коих я повидал изрядно, тронный зал Ивана вовсе не проигрывал, хотя смотрелся совершенно по-другому.

Тончайшая резьба по дереву, мебель тяжелого византийского стиля, но очень красивая, толстые левантийские ковры, сплошная позолота, а шандалы в человеческий рост с сотнями свечей белого воска, так вообще, скорей всего золотые. Весь потолок и стены расписаны библейскими сценами, да так искусно, что невольно ощущаешь эффект присутствия среди событий.

По углам, возле дверей и по обе стороны княжеского трона стоят молодцеватые рынды [57] Рында (от др.-рус. «рыдель» или «рындель» — знаменосец, возможно, от ridder — рыцарь) — оруженосец-телохранитель Великих князей Московских и русских царей XIV—XVII веков. в терликах [58] Терлик — русская одежда, употреблявшаяся в XV — конце XVI века, исключительно при дворе, во время приёма послов и торжественных выходов. Длинный приталенный кафтан, обшитый шалунами и витыми кистями. белого узорчатого дамаста [59] Дамаст ( дама́ , камка , камчатка ) — ткань (обычно шёлковая), одно- или двухлицевая с рисунком (обычно цветочным), образованным блестящим атласным переплетением нитей, на матовом фоне полотняного переплетения. , высоких песцовых шапках и при топориках на длинных древках, пристроенных на правом плече. Застыли словно статуи, все одинакового роста и телосложения, эффектно выглядят, ничего не скажешь.