Сергей Симонов - Восхождение. Часть 2 [СИ] (с иллюстрациями)

Вертолёт лёг на курс, полетели в колхоз имени Кирова, уже ставший привычным полигоном для отработки новых технологий. Уже на подлёте Фуллер заметил недавно построенный посёлок из трёх десятков геокупольных домов. Советские купола состояли не из гнутых ромбов, как купол американского павильона, а из плоских треугольников. Фуллер перевозбудился, прилип к иллюминатору, не обращая внимания ни на длинные ряды теплиц, ни на автоматизированный коровник, где раздача корма и уборка навоза производилась транспортёрами, включавшимися автоматически, по графику, заложенному в БЦВМ, разрабатываемую Старосом для космического корабля «Север». Идея испытать опытный образец БЦВМ на задаче автоматизированного управления коровником принадлежала Хрущёву.

Никсон, напротив, теплицами заинтересовался. Он также обратил внимание на комплекс переработки навоза в биометан, построенный возле коровника. Но тут уже Хрущёв не стал говорить лишнего, он только объяснил, что «в этих «башнях» навоз перерабатывается в удобрение, вроде как компост», не упоминая о метане.

Вертолёт приземлился на колхозном стадионе, распугав гонявших мяч мальчишек. Хрущёва и Никсона с Фуллером встречал председатель колхоза Иван Андреевич Снимщиков. Он с видимым удовольствием водил гостей по своему агрокомплексу, показывая новый посёлок, гидропонные теплицы, мини-завод по переработке овощей и фруктов в консервы и соки, автоматические фермы.

— Сейчас у нас новое дело затевается, — рассказал Снимщиков. — Собираемся выращивать в теплице, пока что на пробу, ценное лекарственное сырьё для фармакологии. Золотой корень, может слышали? Скооперировались с фармацевтами, если получится, будем им поставлять.

В этот момент послышалась громкая трель электронного звонка. Донельзя удивлённый вице-президент наблюдал округлившимися глазами, как председатель вытащил из кармана пластиковую коробочку с цифровыми кнопками, величиной с толстый портсигар, вытянул из неё телескопическую антенну, приложил к уху, выслушал доклад кого-то из подчинённых, а затем дал несколько коротких энергичных указаний. Нажал кнопку отбоя, сам набрал длинный номер, и сказал:

— Иван Иваныч, что-то там на ферме транспортёр забарахлил, скотники жалуются. Загляни, разберись.

Хрущёв удивлённо спросил:

— Иван Андреич, а ты давно мобильную связь провёл?

— Да ещё перед посевной, — ответил Снимщиков. — Товарищ Шелепин на зональном совещании сказал, что с промышленностью договорился. Базовые станции теперь не только воронежский завод выпускает, их с апреля ещё несколько кооперативов собирать начали. Ну, мы и заказали. Удобная штука оказалась, я агроному аппарат купил, в ремонтную бригаду, себе вот, а к уборочной куплю ещё для комбайнёров, хоть по одному на звено. Товарищ Шелепин эти базовые станции на целину отправляет, там они ещё нужнее.

Переводчик из посольства вполголоса переводил их разговор Никсону. Вице-президент знал о советской системе мобильной связи, о том, что она разворачивается в крупных городах, даже пару раз видел на улицах людей с телефонами. Но он никак не ожидал увидеть мобильную связь в колхозе, в часе полёта от Москвы, пусть и именуемом этими русскими красивым учёным словом «агрокомплекс».

— Этим русским удалось меня удивить, — тихо сказал он переводчику. — Мы не должны их недооценивать, они способны преподносить невероятные сюрпризы.

27 июля, по завершении церемонии открытия Американской выставки, Никсон улетел в Ленинград. Затем он побывал в Новосибирске и Свердловске.

Хрущёв 28 и 29 июля ездил в Днепропетровск, на завод № 586 (современный «Южмаш»), где производились новые баллистические ракеты конструкции Михаила Кузьмича Янгеля. Также он ознакомился с технологиями производства труб для нефте— и газопроводов.

1 августа и Никсон и Хрущёв вернулись в Москву. Никита Сергеевич открыл в парке Горького выставку чехословацкого стекла, быстро прошёлся по павильонам, и уехал во Внуково, смотреть вместе с Туполевым и Ильюшиным вице-президентский реактивный Боинг-707. Его интересовало, чем Боинг отличается от наших лайнеров. Авиаконструкторов Хрущёв пригласил с собой не только по дружбе, но и с пользой, рассчитывая, что они смогут «подглядеть» у американцев что-либо полезное для себя.

Вечером 1 августа вице-президент Никсон первым в истории из американских политиков выступил по советскому телевидению. Его выступление транслировалось в прямом эфире. Никсон оказался в непростой ситуации. Он был намерен в 1960 году побороться за пост президента. С одной стороны, чтобы удовлетворить американских избирателей, требовалось проявить твёрдость на грани агрессивности, с другой — соблюдать осторожность, чтобы не обидеть советских слушателей. Тем более что вслед за вице-президентом Советский Союз собирался посетить с визитом и президент США Дуайт Эйзенхауэр. Выступление прошло благополучно, не вызвав раздражения с советской стороны. 2 августа Никсон покинул СССР и продолжил своё путешествие по Восточной Европе.

Президент Эйзенхауэр отложил газету и взглянул на сидящего в гостевом кресле у стола вице-президента Никсона:

— Отличная статья, Дик. Вам удалось подметить массу важных деталей. Но мне сейчас интереснее услышать от вас те подробности, которые не попали в вашу статью, а также — что вам лично показалось наиболее важным? (Эйзенхауэр говорит о статье Никсона «Россия, какой я её увидел» Перевод статьи http://nickmix01.livejournal.com/242749.html)

— Самое важное? — Никсон задумался. — Я бы сказал, что самое важное впечатление — это дружелюбие, сэр. Русские совсем не такие, какими их представляет наша официальная пропаганда. Большинство из них живут очень небогато, я бы сказал, даже бедно, по нашим меркам. Автомобили есть даже не у каждого десятого. Но я заметил, что большинство из них это не беспокоит. Они чувствуют себя вполне счастливыми и радуются жизни. Они вполне искренне приветствовали меня, и проявляли невероятный интерес к нашей экспозиции. Хотя и относились ко всему очень критически. Но из разговоров с простыми гражданами я вынес впечатление, что обычные русские действительно не хотят войны. Они неоднократно говорили, что пережили страшную войну, с множеством жертв, и не хотят её повторения.

— Гм… Вот как…

— Да. Я даже допускаю, что обычная риторика красных, то, что их дипломаты и политики постоянно говорят о своём миролюбии — это не только пропаганда. Похоже, они сами в это верят.

— Тогда почему они не выведут свои войска из Восточной Европы? — спросил Эйзенхауэр.

— А мы готовы уйти из Западной Европы? — в свою очередь спросил Никсон.

— Это не в наших интересах, Дик, вы же понимаете…