Сергей Симонов - Восхождение. Часть 2 [СИ]

— Я знаю, почему господина Хрущёва побоялись пустить в Диснейлэнд. Ведь там установлена единственная ракета в Соединенных Штатах, которая работает безотказно…

Ход визита переломил вечерний приём в отеле «Амбассадор». Там собрались несколько сотен человек, самые именитые горожане Лос-Анжелеса.

С приветственной речью выступил мэр Норрис Поулсон. Поначалу он подбирал любезные выражения, но затем его тон заметно изменился. Он заговорил об известной точке зрения Первого секретаря, которую тот неоднократно высказывал по приезде в США — о том, что социализм придет на смену капитализму, что одно общество сменит другое. Поулсон в конце своего выступления заявил:

— Вам не удастся нас похоронить, господин Хрущёв, и не стремитесь к этому. Если будет нужно, мы будем сражаться насмерть.

На такую неприкрытую провокацию Никита Сергеевич не мог не отреагировать. Но и нарушать протокол было нежелательно. В ответ Хрущёв сначала зачитал заранее заготовленный текст речи, в котором говорилось о разоружении, необходимости разрядки напряженности. Затем Первый секретарь продолжил речь от себя:

— Хочу спросить: зачем вы возвращаетесь к тому, что мной было разъяснено в первых выступлениях по прибытии в Америку? Мэры тоже, видимо, прессу читают.

Зал засмеялся, дружно зааплодировал. Видимо, по мнению собравшихся, не все мэры читали прессу.

— Во всяком случае у нас председатели городских Советов обязательно читают газеты, — продолжал Хрущёв. — Если они не читают прессу, их тогда могут не выбрать на следующих выборах.

— Я имел в виду перспективы развития человеческого общества. На смену капитализму неизбежно придет социализм. По нашему учению будет так, по вашему — нет… Чей строй будет лучше, тот и победит. Живите себе на здоровье, Бог с вами.

Однако потом он показал, что тоже умеет занимать жёсткую позицию. Никита Сергеевич говорил без бумажки, возбуждённо, его речь была сбивчивой, далеко не похожей на тот приглаженный вариант, который позже был опубликован в советских газетах:

— Кое-кто, видимо, стремится ехать и дальше на коньке «холодной войны» и гонке вооружений… Если вы не готовы к разоружению и хотите дальше продолжать эту гонку вооружений, у нас не останется другого выхода, кроме продолжения производства ракет, которые у нас выпускаются по конвейеру… Выбирайте, идти ли нам вместе к миру или продолжать «холодную войну» и гонку вооружений.

— Я приехал не упрашивать вас. Мы сильны не менее, чем вы… Может быть, кое-кому хотелось бы создать впечатление, что мы приехали как бедные родственники и просим у вас мира, как милостыню. Но не заблуждайтесь. Если вооружение приносит прибыли вашим монополиям, если нам предлагают соревноваться не на мирном поприще, а в производстве оружия, то это страшное направление!

Мэр Поулсон сидел молча, крутя в руках бокал с вином и слегка поёживаясь. Он понимал, что спровоцировал нешуточный дипломатический скандал, и, если Первый секретарь сейчас развернётся и уйдёт, то Никсон, как вице-президент, найдёт способ выкрутиться, а все шишки от президента и госсекретаря посыплются на него, как непосредственного виновника инцидента.

Хрущёв тем временем продолжал:

— Если вы не принимаете нашей идеи борьбы за мир, за укрепление дружественных отношений между нашими странами, может быть, нам уехать домой, и пусть тогда все знают, кто на деле хочет мира и дружбы, а кто препятствует этому… Иной раз, когда я слушаю подобные речи, у меня возникают такие мысли: не задумал ли кто-то в США пригласить Хрущёва и так «потереть его», так показать ему силу и мощь Соединенных Штатов Америки, чтобы он немножко, так сказать, колени согнул. Если эти господа так думают, они глубоко заблуждаются. Нам от вас домой лететь недалеко. Если сюда мы летели около 12 часов, то отсюда долетим наверное, часов за 10? Как вы думаете, товарищ Туполев?

— Да, Никита Сергеевич, долетим, — ответил слегка ошарашенный этим взрывом эмоций Алексей Андреевич Туполев.

— Представляю вам — это сын нашего знаменитого конструктора академика Туполева, — сказал Хрущёв. — Думаю, что мы будем более благоразумными и найдем общий язык.

(Цитируется по http://mobooka.ru/?tp=book&path=Е/ЕМ/Емельянов%20Юрий/Емельянов%20-%20Хрущев. zip&ps=3000&p=140)

— Если так будет продолжаться, мы улетим домой, — повторил Хрущёв, — столько лет жили без вас и еще проживем. Мы согласны только на равноправные отношения!

(Цитируется по С.Н. Хрущёв «Пенсионер союзного значения»)

Затем он завершил своё выступление, пожелав присутствовавшим «самых наилучших успехов и счастья в вашей жизни».

Зал реагировал бурно, гудел от множества голосов, гости обсуждали выступление советского лидера, гадая, что будет дальше, и каковы могут быть политические последствия.

По возвращении в номер отеля представление продолжилось. Члены советской делегации, сопровождавшие Первого секретаря, собрались в просторной гостиной его номера. Все чувствовали себя растерянно и подавленно. Хрущёв снял пиджак и присел на банкетку. Остальные расположились на диванах и в креслах.

Первый секретарь с суровым видом всматривался в лица присутствовавших, но в его глазах танцевали весёлые искорки.

— Мы, представители великой державы, не потерпим, чтобы с нами обращались как с колонией! — заявил Никита Сергеевич.

И понеслось… Более получаса Хрущёв, не особо стесняясь в выражениях, высказывал своё мнение о том, как американцы принимают советскую делегацию. Он почти срывался на крик. Давно уже его не видели в такой ярости.

Но… странное дело — глаза Первого секретаря при этом лучились озорством. Он периодически поднимал руку и показывал пальцем на потолок, намекая, что его слова адресованы не сопровождающим лицам, а сотрудникам американских спецслужб, которые прослушивают его номер.

Наконец, эмоциональный взрыв закончился. Хрущёв с облегчением вытер пот со лба — отыгрыш роли потребовал немалого напряжения. Все растерянно молчали.

— Товарищ Громыко, идите и немедленно передайте все, что я сказал, Лоджу, — распорядился Никита Сергеевич.

Министр иностранных дел поднялся, откашлялся и направился к двери. На его лице читалась мрачная решимость. Его супруга, Лидия Дмитриевна, не выдержав, попросила:

— Андрюша, ты с ним повежливее!

Громыко, не обратив внимания на слова жены, беззвучно закрыл за собой дверь. Хрущёв ликовал — реакция Лидии Дмитриевны ясно показала, что его речь удалась.

Лодж немедленно доложил о случившемся президенту. Эйзенхауэр был возмущён:

— Этот сукин сын Поулсон испортил нам всю обедню! — заявил Айк.

Он, видимо, не знал, что главным виновником был не Поулсон, а вице-президент Никсон. Поостыв, Эйзенхауэр попросил Лоджа по возможности успокоить Хрущёва и исключить ближайшие эксцессы, а на будущее президент обещал принять меры сам.