Владимир Поселягин - Спец [litres (исправленная версия)]

– Прямо так все?

– Да. С этим зрением у меня один минус – выстрелы слепят. Про чужие пока не скажу, а свои – точно. В первый раз, когда ночью проводили учебные стрельбы по макетам на земле, еле из пике самолёт вывел, слёзы текут, пятна, ничего не вижу. Это уже потом, перед тем как на гашетку нажать, я начал глаза закрывать, тогда легче стало.

– ЛаГГ знаешь?

– В сорок первом недалеко от меня сбитый упал. Больше вблизи не встречал.

– «Ночник», значит? – потёр подполковник подбородок. – А что, проверить можно. Как насчёт сегодня полетать, показать свою удаль? У нас на аэродроме звено высотников имеется, а МиГи ты знаешь. Проверим, как держишься в воздухе. Думаю, соседи одолжат машину, я договорюсь. По потраченному топливу и ресурсу решим.

– Я согласен, почему и нет?

– Но если сбросишь меня со своего хвоста, ко мне в часть пойдёшь?

– Хм, какая разница, где служить. Отправят к вам, буду у вас воевать.

– Вот и договорились. А по ночным полётам и ориентированию я тебя потом проверю.

– Главное, чтобы мой военкомат в Москве к вам направил.

– Этот вопрос могу решить я, – подал голос молчавший до этого капитан. – Позвоню, договорюсь, чтобы тебя призвали и выслали документы к нам.

– Быстрее будет его попутным бортом в Москву отправить, и так же обратно. Это можно, – сказал подполковник.

– Меня это тоже устраивает, я не передумал развестись с женой. Если их госпиталь там, сделаю это, если нет, то выясню, где он находится, и, когда будет возможность, закончу начатое.

– Так сильно разлюбил? – поинтересовался подполковник.

– Да. Не хочу, чтобы человек, ставший чужим, носил мою фамилию.

– Ладно, идём, сейчас машину вызову и доедем до аэродрома. Мой полк базируется на площадке двадцать четвёртого авиационного завода.

– Машину можно не вызывать, я на своей. Одолжил на пару дней у знакомых.

– Хорошо, – кивнул Бадин и, пожав руку капитану, сказал: – Буду должен. До завтра.

Подхватив фуражку, он вышел, я, забрав у капитана свои документы, за ним. И мы покатили, куда указывал подполковник. Он пояснил, что на заводе как раз и собирают эти ЛаГГ-3 и из этих машин сформирована эскадрилья, которая сейчас дежурит, отбивая налёты. Потери были в основном не боевые. Лётчики молодые, ночью летать не умели, самолёты били. Пришёл приказ сформировать полк, и вот подполковник Бадин и командует этим полком, уже три месяца как. Постепенно опыт лётчиков полка рос, и сейчас они уже не такие салабоны, как раньше, а вполне опытные лётчики, имеющие сбитых и награды. Немного, налёты не так часто случаются, но были.

На аэродроме следов бомбардировки было куда больше, но самолёты укрыты хорошо, стояли в капонирах. Проехав пост – часовой, узнав командира, пропустил не останавливая, что мне не понравилось, – мы подкатили к штабу. Бадин познакомил меня со штабными командирами и лётчиками 2-й эскадрильи, которые тут скучали, и ушёл, но вскоре вернулся с невысоким старлеем со звездой героя на груди и двумя орденами. Старлей шёл и морщился, а рукопожатие у него оказалось крепким.

– Вот, Кирилл, командир звена «ночников», старший лейтенант Светлов. Его к нам для усиления и обучения наших лётчиков прислали две недели назад. Он сам изъявил желание тебя проверить.

От этих слов Светлов скривился, но кивнул, подтверждая. Не знаю, чем его купил Бадин, но проверять меня явно не горел желанием. Мы прошли к самолётам, которые выкатили из капониров, и к нам стал стекаться весь свободный люд. Светлов же наблюдал, как я, устроившись в кабине, запускаю двигатель, типа сдаю ему экзамен на знание предмета. Закрыв кабину, я дождался, когда Светлов пойдёт на взлёт, и, вырулив сам, дал газу, разгоняясь. Оторвавшись от полосы, я стал кругами, следом за старлеем, пристроившись у него сзади справа, подниматься на высоту. Причём, качая туда-сюда крыльями, изучал возможности машины, все плюсы и минусы, у каждой ведь свой характер, и этой мне нужно узнать.

На шести тысячах, когда мы уже надели кислородные маски и подали воздух из баллонов, Светлов покачал крыльями. Рации у меня в машине не было, только приёмник, но он молчал, лишь треск в наушниках. Мы разошлись, и, отдалившись, по сигналу с земли – по приёмнику услышал, – я развернулся и пошёл на Светлова. Не долетая до него, я свалился на крыло и рухнул вниз. Светлов, явно не ожидая такого подарка, рванул следом, готовясь пристроиться в хвост и дать пристрелочную «очередь», показывая, что я сбит. Хватит продержаться у хвоста десять секунд, это считается сбитием. Однако он не ожидал того финта, который я провернул. Я открыл закрылки, отчего машина, казалось, остановилась, ремни врезались в плечи, и я закрутил штопор, отчего старлей пролетел мимо, а я, вернув самолёту управляемость, пристроился к его хвосту. Десять секунд он крутился как бешеный, но сбросить меня не смог. Так что, когда время истекло, Светлов покачал крыльями, и мы снова разошлись в разные стороны. Новая атака, и в этот раз на встречных маршрутах оба одновременно развернулись и закрутили фигуры. Дважды старлей выходил ко мне в хвост, но долго продержаться не смог, чтобы гарантированно «сбить» меня, а я три раза ему на хвост падал, и один раз десять секунд продержался. Даже чуть больше. Потом Светлов всё же смог меня условно сбить, и я не поддавался, он действительно классный лётчик, и после приказа с земли мы пошли на посадку. Про себя не говорю, я жульничал амулетами. Поэтому два – один в мою пользу. Сел я классически, на три точки, почти нежно посадив машину, и подвёл её к капониру. Выбравшись, я крепко пожал руку механику – машина просто в отличном состоянии – и лётчику. А все сравнивали нас. Светлов был мокрый от пота, а я – будто и не летал.

Подойдя, старлей крепко сжал мне руку и, улыбаясь, сказал:

– А ты молодец, не ожидал. Только учти, ночью тебе такое не удалось бы.

– Ты извини, старлей, но ночью это у тебя никаких шансов. Я «ночник» и вижу в темноте очень хорошо, почти как днём.

Тот сразу загорелся это проверить, этой же ночью, но пришлось успокаивать его, это как Бадин скажет. А вот и он, лёгок на помине.

– Ну вы и дали… – покачав головой, протянул подполковник. – Не ожидал. Что скажешь, лейтенант?

– Грамотный и опытный лётчик. Не знал бы, что он недавно учиться начал, подумал бы, что лет пять уже летает. Талант. Нет, талантище.

– Отлично, капитан, ко мне в полк обязательно.

– Товарищ подполковник, – прищурился Светлов. – Если товарищ капитан действительно такой хороший ночной лётчик-истребитель, я уже не сомневаюсь в его словах, то его лучше к нам.

– А что вы на меня смотрите? – пожал я плечами. – Куда пошлют, туда и отправлюсь.

Меня забавляла эта ситуация. Два командира спорили, де я буду служить, они бы ещё монетку предложили кинуть. Не им это решать. Однако они успокоились не сразу. Меня пригласили к лётчикам-«ночникам», они отдельно жили, вырыли полуземлянку, рядом их механики и стоянка самолётов. Однако и у других лётчиков я побывал, пообедали вместе. Потом Светлов отправил меня спать, мол, ночью он меня всё же проверит, одна атака, больше тратить ресурсы машины так яростно не будем. Да ладно, я не против.