Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1 [СИ]

А в лагере стояла предгрозовая тишина. В свете догорающего дня у котла с кипятком стояла Истрил, в руках у нее была палка для помешивания белья, которую она держала как меч и хмурый взгляд нет-нет мелькал в сторону Карно. Тот сидел отвернувшись, делая вид занят починкой лука, но сгорбившаяся спина и втянутая в плечи голова ясно говорили о том, что он прямо кожей ощущает эти горячие взгляды, а виноватое и в то же время опасливое выражение лица просто-таки кричало о том, что он ждет, когда палка в руках Истрил прогуляется по чьей-то лживой одноглазой роже. И возможно не только палкой, но и еще мокрой горячей тряпкой. Его грустная мина выражала такую безнадежную покорность, что Ольт фыркнул.

— А вот и я!

Истрил, тут же забыв о несостоявшейся жертве женского произвола, кинулась обнимать и ощупывать, все ли с ним в порядке, запоздавшего сыночка. А Карно украдкой с облегчением вздохнул.

— Ольти, дорогой, что же ты так долго? Я тут что только не передумала, вся переволновалась… — Вообще-то Истрил была довольно сдержана в своих чувствах, но тут от долгих переживаний ее как прорвало, хотя она уже успела узнать его, как опытного таежника. Да и по легенде он же как-то прожил в лесу три года, пусть и с помощью мифического Архо Меда. Он знал о ее материнской любви, но не ожидал такой силы чувств и с неожиданной для себя нежностью ответил:

— Ну что ты, мама, все хорошо. Подумаешь, сбегал на прииск, по лесу прогулялся. Ты же знаешь лес для меня дом родной. — и тут же, чтобы сбить ее с волны, добавил, — Только аппетит нагулял. А у нас есть, что пожрать? Готов оленя целиком заглотить!

— Ольти, один раз я тебя уже потеряла. И клянусь, второго раза не будет. — она прижала его голову к груди и не отпускала долгих пять минут. Ольт почувствовал себя виноватым. С высоты своего возраста он понял, что она пережила и как себя корила, что отпустила его одного на встречу с каторжниками. И если бы с ним что-нибудь случилось, то он боялся думать, что сделает с собой Истрил. Поэтому виновато забубнил, уткнувшись куда-то под мышку, и ласково поглаживая обнявшую его женскую руку.

— Ну что ты, все хорошо. Хорошо. Мама, успокойся. Давай лучше поужинаем. Я такой голодный, что медведя живьем проглочу.

Истрил сразу же, вытерев уголки глаз, захлопотала. Какая же мать оставит сына голодным. А к Ольту подошел Карно.

— Да, малой, заставил ты нас поволноваться. Чего так припозднился? Ты уж так больше не делай, а то я уже думал, что с меня шкуру живьем будут снимать. Как там каторжники, живы еще?

— А что с ними случится? Живехоньки. По тебе скучают. Где, говорят, наш Кривой, отец родной.

— На и слава Единому. — проговорил Карно, не обращая внимания на словесные щипки Ольта. — Что еще говорили?

— Ох, Карно. Много чего сказали, но… Устал я, давай завтра поговорим. А сейчас поесть и спать. Время пока терпит.

Тут Истрил позвала их к столу. Каша, которую она приготовила к приходу Ольта была еще теплой, и ему, который и впрямь в дороге нагулял нешуточный аппетит, даже притворяться не пришлось. Так что каша пошла бодро и под одобрительное ворчание вечно голодного желудка.

Утром, после завтрака и тренировки, когда Ольт отдыхал, лежа на крыше землянки почившего атамана Крильта, недалеко от него послышалось шутливое ворчание Карно.

— Опять спит? Только недавно проснулись, а он уже снова глазки закрывает. Сколько-же сна влезает в этого маленького Лесного Демона?

— Я все слышу, — пробормотал Ольт, затем лениво приоткрыл один глаз и добавил, — и вижу. И все, что влезает — все мое.

— Я и говорю, вон сколько мяса влезло. Где только помещается?

— А у меня прямая кишка. Как что-то попало, так тут же и вылетела. Кстати, про демонов… Ты бы не хотел познакомиться с ними?

— Упаси меня Единый от такого знакомства. — Карно не был так уж набожен, чтобы упоминать бога всуе, бог далеко и не вмешивается в людские дела, но в разных лесных демонов верил безоговорочно. Живя в тайге, где постоянно случаются всякие загадочный случаи, невозможно было от них отмахнуться и частенько хоть как-то их объяснить. — А ты чего спрашиваешь?

— Да вот думаю… Надо бы золотишко отсюда вывезти. А то народа все больше об этом лагере знают, вон и каторжники уже постоянно здесь будут бывать. Да ты говорил, что у Крильта еще где-то захоронка есть. Надо спрятать в одном месте и посчитать, и сделать это сейчас, пока народа нет. Незачем всем знать о золотишке. Спрятать и забыть на время, пока время не придет. Как думаешь?

— Мысль хорошая. Я грешным делом думал, что ты, заполучив столько денег, бросишься во все тяжкие. Удивил ты меня.

— Ты еще больше удивишься, когда узнаешь, кого я хочу назначить сторожем.

— Ты еще скажи, что лесных демонов…

— Ну да, и тебя познакомлю. Отличные зверушки — надо сказать. Добрые и ласковые… Так что, поедем? Заодно покажешь захоронки Крильта. Надо все посчитать, ты ведь собираешься поднимать восстание против северян?

— Отчего же не съездить. И посмотрим на твоих лесных демонов. — видно было, что Карно не воспринимает слова Ольта насчет демонов всерьез. Но мальчишка не стал его разубеждать. Прилет время — сам увидит.

Собрались быстро. Для тех, для кого дикий лес — дом родной, собраться в дорогу на день-два не составляло из себя что-то необычайное. Рутинная процедура. Осмотрели и отобрали оружие, одежду, Истрил еще и увязала узелок с караваем хлеба и солью. Больше времени заняло погрузка двух лошадок золотом из захоронки Крильта. По объему вроде не так уж и много, но вес… Все трое упарились, пока увязали все тюки с поклажей. Но все в этой жизни когда-нибудь кончается и к полудню, плотно поев в дорогу, небольшой караван из трех всадников и двух вьючных лошадей выехал в путь. Ольт собирался за день преодолеть дорогу до родной землянки, все-таки ехать верхом — это не пехом ноги бить. И, хотя езда по лесу верхом требует от себя определенного искусства, Ольт надеялся, что это все же будет полегче, так как ноги лошади это не свои собственные. Да к тому же среди них был раненый. Главное — это не наткнуться глазом на сучок. А то будет, как в том анекдоте.

Ольт ехал первым, показывая дорогу. Вокруг все было привычно и скучно. Ну лес и лес, бурелом и дебри, что в них такого. Это в первые дни тайга производит впечатление, порой даже довольно жуткое, а потом, когда привыкнешь, воспринимаешь ее просто как пейзаж, порядком поднадоевший и мешающий иногда то и дело возникающими препятствиями. Глаза привычно шарили по окрестностям, а мозги так же привычно крутились вокруг сложившегося положения, стараясь нащупать пути дальнейшего продвижения по этой жизни.

А подумать было о чем. Привыкший за всю свою долгую жизнь систематизировать все поступающие в мозг сведения, подвести итоги и продумать свои действия на два-три шага вперед, чтобы не впадать в ступор при возникновении какой-нибудь неожиданной ситуации, он и сейчас анализировал произошедшее и старался предугадать будущее. Знаний уже вполне достаточно для того, чтобы делать хоть какие-то прогнозы. Пусть они в чем-то и будут неверны, но, как говорится, если не знаешь, что делать, то делай шаг вперед. Жизнь его приучила, что это будет гораздо лучше, чем стоять в растерянности и ждать от судьбы внезапного удара. Вот он и старался хотя бы примерно разложить все свои действия, буде случится нечто неожиданное. Привык он брать ситуацию под контроль и держать его твердой рукой. До этого необходимости в этом не возникало, но кажется, теперь такая пора и наступала. Он теперь не один и это обещало в будущем множество самых неожиданных ситуаций, которые по возможности можно решить сейчас.