Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1

Примерно через полчаса охотники притащили молодого кабана, которого тут же и разделали. Тут уже Ольт не выдержал и вызвался приготовить мясо по способу, которому его научил один знакомый медведь. Все посмеялись, мужики уже в общих чертах знали его историю, но никто, искоса посматривая на Истрил, не лез в душу. Жаго с Вельтом под руководством Ольта нарубили мясо крупными кусками, слегка отбили деревянными колотушками, и он сам замариновал его на спотыкаче, не пожалев специй - даром что ли он их покупал на базаре. Кстати, крестьяне никаких специй, кроме соли, не покупали совсем, считая непомерно дорогой барской причудой. Как говорится – не до жиру… Разве что потребляли некоторые лесные травки, но и то необязательно. Пока мясо мариновалось Ольт вместе с мальчишками притащил из своей телеги железные прутки, которые купил на базаре, по мнению крестьян, непонятно зачем. Кузнеца в деревне нет и будет ли – неизвестно. И кто будет заниматься железом – непонятно. Но никто не лез с вопросами, покупал-то на свои деньги. Затем мальчишки за полчаса натаскали и выложили прямо на земле специально подобранные камни в виде вытянутого в длину прямоугольника. Внутри него развели жаркий костер. Когда он почти прогорел и пространство внутри камней оказалось полным горящих углей, Ольт выложил сверху железные прутья в виде решетки, притушил огонь, побрызгав на него водичкой, и начал выкладывать на них замаринованное мясо. Оно сразу стало румяниться, затрещал стекавший с него в угли жир и по поляне поплыл божественный аромат барбекю.

Ольт, словно волшебник, священнодействовал над решеткой, деревянной палочкой передвигая и переворачивая куски, стараясь, чтобы мясо пропекалось равномерно и не подгорало, а к нему, глотая слюни, уже выстроилась голодная и жадная до мяса толпа с тарелками, плошками и просто деревянными дощечками в руках. Ну что можно сказать про правильно приготовленное барбекю? Про него не надо говорить, его надо кушать. Вечерком, после целого дня голодовки, заполненного тяжелой выматывающей дорогой, положить огромный, истекающий соком кусок еще дымящегося мяса на такой же большой ломоть свежего хлеба и кусать, рвать зубами сочную податливую плоть, приправляя глотком свежего лесного воздуха, и чувствуя, как по подбородку стекает горячий жир – что может быть лучше? А если еще опрокинуть чарочку-другую хорошего спотыкача… Впрочем, молодежи не наливали, но они и так чувствовали себя превосходно, о чем свидетельствовали опустевшие со скоростью летящей стрелы тарелки и блестевшие неутоленным голодом глаза, с ожиданием смотрящие на решетку, где запекалась вторая партия мяса. Нельзя сказать, что местные были незнакомы с мясом на углях, но отбивать, мариновать его, да еще при этом используя дорогущие специи… Такие приемы готовки им были неизвестны. Обычно охотники, не очень заморачиваясь, просто насаживали куски свежатины на палки и незатейливо совали их в огонь, порой даже не посолив. Такое мясо получалось обгоревшим снаружи и сырым внутри, но непритязательные лесовики не жаловались. Горячее сырым не бывает.

- Уф, ну спасибо, Ольт. – Карно, евший удивительно мало для такого большого тела, но сегодня побивший все свои рекорды, кое-как проглотил последний кусочек. – Потешил мое пузо. – И похлопал себя по мускулистому прессу.

Все согласно зашумели. Только Истрил лишь улыбнулась, аккуратно отрезая своим ножом небольшие кусочки от того здоровенного ломтя, который Ольт подал ей первой.

Потом была ночь и с утра до самого вечера опять была дорога, спокойная и неторопливая. Перекусили прямо на ходу остатками барбекю. Первая радость от удачного сбора уже схлынула, оставив после себя только мечтательные взгляды и предвкушающие улыбки. Кое-кто даже задремал в телегах, несмотря на тряску ухабистой лесной дороги. Только неутомимые мальчишки шныряли по зарослям вдоль дороги. Про разведку никто не забывал. Заодно на них была возложена задача набить дичи на ужин. С этим они справились превосходно. Добычи было столько, что часть ее оставили на потом. Женщины, прямо по дороге, ощипали и распотрошили птиц и подготовили тушки к вечеру.

А вечером был плов из дичи с настоящим рисом, который здесь называли южным зерном, и подавали на стол только богатым людям. Этот злак был редкостью, в этих краях его знали плохо и не умели толком готовить. Только очень зажиточные дворяне могли позволить себе сыпануть немного риса в похлебку или приготовить из него жиденькую кашу, а уж гарнир из риса – это было неслыханной роскошью. Впрочем, местные не знали и что такое гарнир. На торгах Ольту повезло наткнуться на последний и единственный мешок с рисом и купить его за бешеную цену в десять серебрушек. И это он еще дешево взял, потому что купец явно южного вида обрадовался оптовому покупателю. Видно и самому уже надоело стоять и продавать плошками дорогой для этих мест товар, а зима уже была близко.

Большой котел, литров на сто, купил Вьюн для будущего трактира. Он-то и натолкнул Ольта на мысль о плове. Он знал, как и умел готовить плов именно в больших котлах, а не в маленьких кухонных казанках, когда хозяйка готовит только для семьи. Приготовить плов для семьи – дело не хитрое, но готовить в большом котле… Для этого нужен был мастер. В таких больших котлах его друзья-узбеки, в бытность его хозяином и председателем фермерского хозяйства в Узбекистане, готовили только по значительным событиям, для чего специально вызывали мастера по приготовлению плова. Витольд Андреевич частенько сидел с такими мастерами возле котла, степенно попивая зеленый чай и беседуя на различные темы, заодно без всякой задней мысли наблюдая за увлекательным процессом приготовления этого блюда. При его железной памяти и желании вкусно покушать – это блюдо просто не могло не войти в его кулинарную книгу. Так что умение готовить настоящий узбекский плов было неким бонусом, который он получил неожиданно для себя, просто благодаря привычке отслеживать ситуацию вокруг себя.

Плов у него получился замечательный и произвел ожидаемый фурор. Крестьяне не просто поедали невиданное блюдо, но и благодаря дороговизне риса, чувствовали себя крутыми нуворишами, которым доступно такое, что никогда не видать остальным людишкам. А уж когда Ольт показал, как надо есть плов руками, то восторгу их казалось вообще не было предела. Мальчишка радовался за них и как это не странно – за себя. К нему опять возвращалось давно позабытое чувство - просто доставлять людям радость. А если еще учесть, что это были односельчане, то приятнее вдвойне. Тем более для него это не составило труда. Разве что замучился резать морковку, но хорошо - здесь помогли женщины, которые заинтересовались невиданным блюдом. Кстати морковь здесь была желтого цвета, но на вкус ничем не отличалась от земной. Впрочем, насколько он помнил, то в Ташкенте плов тоже делали с желтой морковкой. Он еще помнил, как удивился, когда в первый раз ее увидел. До этого он и не знал о существовании овоща с таким странным цветом. Так что Ольт сильно не переживал, хотя плов получился непривычно бледноватым, на ташкентский манер. Но местные-то этого не знали, ели непривычное блюда и нахваливали. Короче, обратная дорога запомнилась крестьянам, как сплошной праздник чревоугодия и долго еще потом участники знаменательного похода вспоминали о нем, мечтательно прищуривая глаза и поглаживая свои животы.