Харольд Ковингтон - Очищение

Маленький стриптиз Бриттани Мэллой на натянутой проволоке на прошлогодней церемонии — хороший пример. Её завернули в какую-то полицейскую куртку и вынесли по этому подземному ходу прямо в ожидающую машину скорой помощи, а затем отвезли в «Бетти Форд» — своего рода частную Бастилию киностудий для звёзд, которых нужно задержать на некоторое время для приведения в порядок, потому что они ещё популярны.

Скажем так, не у каждого, кого отсылают в «Бетти Форд», действительно есть проблемы с наркотиками или алкоголем. Иногда они сидят там в наказание. Большие Жиды полгода продержали там старину Макса Гарретта, после того, как он спросил полицейского, остановившего его машину в Малибу, не еврей ли он. И к тому же оштрафовали на несколько миллионов долларов, которые тому пришлось заплатить, чтобы его выпустили. Иначе они могли его засадить в настоящий дурдом с резиновыми стенками.

— Невероятно, — сказал Ли Вошберн, качая головой.

— Иногда за кулисами может потребоваться полицейская или медицинская помощь, и магнаты больших студий, вроде Сида Глика, могут решить не привлекать штатную службу безопасности или медицинский персонал, присутствующий на церемонии, а «разрулить» возникшую проблему без шума, когда все нужные люди будут передвигаться под землёй. По иронии судьбы этот ход также был задуман как запасной выход для звёзд и больших шишек, если в аудитории произойдут какие-либо опасные события, вспыхнет пожар, или нарисуется шизик — кинофанат с оружием и тому подобное.

Именно поэтому ход проложен рядом с Зелёной комнатой, в которой вплоть до этого года и творилось большинство жутких безобразий. Вполне возможно, что, когда стрельба прекратится, наши парни и некоторые из этих жидков могут рвануть к одному и тому же выходу. Глик и остальные Большие Жиды всегда требовали, чтобы этот секретный туннель не перекрывался охраной или камерами из-за возможных неловкостей и угроз шантажа.

— Отлично, значит, если нам удастся разместить нашу штурмовую группу в отеле «Голливуд Ройял», то мы сможем незаметно провести их в «Кодак»? — спросила Кристина.

— Ээээ, возможно, — протянул Брюер. — Есть определённый порядок использования этого подземного коридора. Он заперт и со стороны отеля и со стороны театра, и может быть открыт только одной из этих чёртовых магнитных карточек. Дирекция отеля «Голливуд Ройял» имеет оригинал карточки-пропуска, как и Сид Глик и несколько Больших Жидов, а временные кодированные копии выдаются на каждый «вечер Оскара» любому, кто, по мнению этих БЖ, может в них нуждаться, или кто сможет подлизаться к одному из менеджеров отеля. Нашим парням, видимо, нужно примерно по три таких карточек на группу, чтобы открывать разные двери.

— Ну и как нам заполучить карточку? — спросил Хилл.

— Здесь сюжет усложняется, — сказал Брюер. — В этом году некоторые звёзды и менее крупные особи, кому не хватает Зелёной комнаты, собрались, и, показывая своим начальникам студий своего рода злобные носы, улучшенные пластическими хирургами, объединили часть своих огромных свободных средств и сняли целых два этажа отеля «Голливуд Ройял» на две ночи — ночь перед началом и ночь церемонии вручения премий и Бала губернатора, который проводится в бальном зале «Кодака» площадью более 3700 квадратных метров, что размером с футбольное поле. Видимо, у них имеется копия оригинала карточки-ключа от подземного туннеля, полученная обманным путём через кого-то в отеле за бешеные деньги, и копии с неё, но только для элиты «избранных».

Их план состоит в том, чтобы незаметно проводить несколько собственных частных вечеринок и оргий в «Ройяле», хотя все будут милы, улыбчивы и вежливы при исполнении основных обязанностей. Всё время эти люди будут выскальзывать через туннель в номера для вечеринок в «Ройяле» нюхнуть кокаина или кольнуть героина, быстро сунуть член в то или иное отверстие или просто показать средний палец любому, кто смеет пытаться заставить этих людей вести себя прилично хотя бы один единственный вечер.

— Так что всё, что нам нужно, это выкрасть собственную копию одной из этих карточек-пропусков у настоящей живой кинозвезды, — уныло вздохнул Хилл. — Я не думаю, что вы завербовали кого-нибудь из кандидатов на Оскара в разведсеть Третьего отдела, а, мистер Рипли?

Брюер ничего не говорил, а добродушно улыбался всем присутствующим.

— Боже, так вам это удалось, или нет?! — воскликнул Рандалл, пристально глядя на Брюера. — Я хочу спросить, это правда?

— Ведь я — агент по поиску работы для талантов, вы не забыли? — ответил Брюер. — Это — моя работа.

— Вы шутите! — не поверил своим ушам Хилл, пристально глядя на него.

— Думаю, ребята, прежде чем мы продолжим, надо ненадолго прервать наше совещание, так как мне придётся забрать лейтенантов Хилла и Рандалла, чтобы встретиться с «драгоценным камнем в короне Третьего отдела», — сказал Брюер. — Господа, мы едем в Беверли-Хиллз.

Брюер позвонил по мобильному, коротко переговорил с собеседником и часом позже на своём «лексусе» последней модели привёз двух офицеров в Беверли-Хиллз. Их целью вопреки ожиданиям оказался не огромный особняк с плавательным бассейном и теннисным кортом. Вместо этого Брюер въехал в квартал из четырёх дорогих, но не бросающихся в глаза кооперативных домов в испанском колониальном стиле, ненавязчиво размещённых в глубине маленького тупика, отходящего от Беверли-Бульвара, и развернулся в выложенном булыжником центральном внутреннем дворе с фонтаном. Брюер попросил своих пассажиров пригнуться на заднем сиденье, пока он набирал код в ящике, стоящем на цветочной клумбе на уровне водителя, и ворота из кованого железа с электронной сигнализацией медленно открылись.

— Камеры во внутреннем дворе? — спросил Хилл.

— Да. Я её агент, и поэтому у меня есть законное оправдание, — продолжил «Талантливый». — Если я остановлюсь за тем кедром, то мы попадём в мёртвую зону, которая тянется до входной двери. Я попросил вас обоих сесть на заднее сиденье, чтобы вы могли выйти сзади со стороны водителя. Хотя, на всякий случай, останьтесь в шляпах и тёмных очках.

По дороге Брюер выложил им подробности об источнике, который он назвал драгоценным камнем в короне Третьего отдела. Так что офицеры не выразили никакого удивления, когда дверь одной из нижних квартир открыла невысокая молодая блондинка с умопомрачительной фигурой, лет двадцати пяти, в джинсах, сандалиях и блузке пастельного цвета. Гости прошли внутрь квартиры, в холл, отделанный кедром, а молодая женщина остановилась рядом и, молча, подождала, пока Брюер достанет металлоискатель.