Харольд Ковингтон - Очищение

Тут он заметил, что она странно смотрит на него.

— Прости. Я опять сел на своего конька.

— Нет, я восхищена, честное слово, — искренне ответила она. — Послушай, мистер Данди или Мик, или неважно, какое у тебя настоящее имя, я должна признать, что всё это немного странно для меня, но не в плохом смысле. Я слушала тебя сейчас, и внезапно меня поразила мысль, что за всю свою жизнь я никогда не встречала мужчину, настоящего мужчину моей собственной расы.

— А Чейз? — спросил он.

— Чейз был всем, что современная феминистка мечтает видеть в партнёре, — ответила Эрика. — Боже! Ты слышал, я только что сказала «партнер», а не «супруг». Думаю, это показывает, как глубоко на нас подействовала вся эта политкорректная социальная инженерия и психологическая обработка.

— В точности как писал Джордж Оруэлл в романе «1984», - согласился Рандалл. — Управляя языком, они, в конечном счёте, управляют мыслями. Я пытаюсь немного противодействовать этому, обращаясь к тебе мисс Коллингвуд.

— Спасибо, но Эрика тоже хорошо, — засмеялась она. — Чейз был добрым, нежным и надёжным, весёлым выдумщиком и, между прочим, он потрясающе целовался.

— Знаешь, это совсем неплохие качества для мужчины, — мягко напомнил ей Рандалл. — Мне кажется, что ты могла встретить парня намного хуже.

— Да, знаю, но это — всё, что в нём было, — сказала Эрика. — Похоже, что сегодня так обстоит дело со многими белыми мужчинами, которые во всём остальном в порядке. Как будто одна половина в них отсутствует. Та твёрдая, сильная половина, что когда-то привела нашу расу к завоеванию почти всего мира и сделала мир таким, каков он сегодня. Сила, храбрость, стойкость, воля к власти и преодолению препятствий, которыми наши люди когда-то отличались, а теперь этого больше нет.

— Старик называет это альфа-геном, — сказал Рандалл.

— Да, кажется, в наши дни он исчез у белых мужчин. Если он у них вообще сохранился, то в какой-то странной, изменённой форме вроде одержимого бессердечного честолюбия и погони за деньгами, или, может, проявляется во внезапных психических взрывах, которые всегда застают тебя врасплох, когда ты думаешь, что хорошо знаешь парня. А остальные, похоже, просто сдались и смирились с нашим собственным уходом. Ты был бы поражен, сколько моих знакомых белых считают просто само собой разумеющимся, бесповоротным фактом нашей жизни, что белая раса вымрет через одно-два поколения, и мы все станем кофейного цвета, как ты сейчас сказал, когда увлёкся.

У Чейза было всё, что я когда-нибудь хотела видеть в мужчине, за исключением этого, — сказала она печально. — Не пойми меня неправильно, я любила и всё ещё люблю его. Но сейчас мне впервые пришло в голову, что я выбрала его только потому, что знала: он будет лучшим из тех, кого я смогу когда-нибудь найти. Я не знала, что прежние образцы ещё существуют, — добавила она с печальной улыбкой.

— Да, немного, но есть, — с улыбкой ответил Рандалл. — Только трудно доставать запчасти.

— Намекаешь мне бросить на тебя страстный взгляд и спросить, сколько у нас осталось времени до того, как следующий доброволец постучит в дверь? — попыталась она перевести всё в шутку.

— Это лучшее предложение за весь день, — галантно ответил австралиец. — Но даже если ты всерьёз, я не могу принять его. Сначала дело, потом удовольствия, в конце концов.

— Да, я так и думала, — кивнула Эрика. — Но если мы оба уцелеем, и всё пройдёт гладко, ты знаешь мой телефон, и где я живу.

— Приглашение принято. Я, правда, хочу лучше узнать девушку, которая читает Генри Лоусона, — сказал Рандалл, и она поняла, что он имеет в виду. — Можешь считать, что ты в моём списке заданий на будущее.

Она засмеялась.

— Теперь скажи, у тебя есть здесь кабельное ТВ, а? Я должен следить за местными каналами новостей, смотреть, не назревает ли что-нибудь вокруг церемонии Оскара или в городе, имеющее к нам отношение, хотя мистер Рипли говорит нам, что пока всё идёт по плану. Когда ты должна появиться на гулянке в пентхаусе?

— Не раньше часа. Я должна подняться помочь Джейни и договориться с рестораторами. Примерно в шестнадцать тридцать мне нужно будет спуститься сюда и переодеться в платье от Прада.

— Ребят уже предупредили, что ты не существуешь, — сказал Рандалл. — Можешь поверить, что они сохранят твоё имя в тайне, насколько это возможно для любого человека в схожей ситуации.

— Не волнуйся, — ответила Эрика. — Я это имела в виду, когда просила тебя, чтобы моё имя было в одной шапке со жребиями вместе со всеми вашими именами. Это — честь.

Час спустя раздался условный стук в дверь. Рандалл посмотрел в глазок, увидел Кота Локхарта и открыл дверь. У Локхарта были фальшивые усы, тёмные очки и бейсболка для обмана любой программы распознавания лиц, если бы его зафиксировала камера слежения. Кот оторвал усы и снял шляпу, когда они вошли в гостиную номера.

— Зараза, щиплет! Так вот как живёт другая половина! — воскликнул Локхарт, изумлённо свистнув. — Шикарно.

Эрика встала с дивана. Локхарт был поражён.

— Эээ…, будь я проклят, если вы…

— Она — никто, — подсказал Рандалл. — Её здесь нет, помнишь?

— Теперь мне, правда, жаль — сказал Локхарт, восхищённо качая головой. — Простите, мадам. Я немного ошарашен встречей со звездой, но думаю, что вы к этому привыкли.

— Это я должна быть поражена, мистер Локхарт, — сказала Эрика, пожимая его руку с некоторым трепетом. — Думаю, что в прошлом году ваше лицо показывали в эфире чаще, чем моё. Боже мой, как вы можете ходить открыто, когда весь мир вас выслеживает?

— Вы — актриса, так что должны знать ответ, — сказал Локхарт. — Просто внушаешь себе, что всё время находишься на сцене, двадцать четыре часа, семь дней в неделю. Выбираешь образ и живёшь в нём, никогда не позволяя себе забыть роль, которую играешь. Каждый встречный на улице или в этом отеле или где-нибудь ещё — твой зритель, но стоит тебе лишь раз сплоховать в игре, и ты пропал. Смерть — это последняя плохая рецензия.

— Вот это да, речь о полном погружении в образ! — воскликнула Эрика, качая головой от удивления.

— Тебе самой придётся играть эту роль, с сегодняшнего дня, — напомнил ей Рандалл.

— Господи, а ведь ты прав! — признала Эрика.

— Начиная с сегодняшнего вечера, — уточнил Локхарт. — Мэм…

— Эрика, — поправила она.

— О'кей, Эрика, как я понял из инструктажа, ты будешь представлять премию «За лучший сценарий» тем двум педикам?

— Да, верно, — подтвердила она. — Я надеюсь, что вы — такой же хороший стрелок как о вас говорят, мистер Локхарт.

— Можешь звать меня Кошкин Глаз или просто Кот, — сказал Локхарт. — Все так называют, даже тот козёл с канала «Фокс Ньюс», который добавил сто тысяч долларов собственных денег к награде для детективов за мою поимку. Послушай, я знаю, что уже вроде поздновато об этом говорить, но ты хоть понимаешь, что сама можешь получить пулю? Мы будем стрелять без наших обычных телескопических прицелов, потому что никак не сможем настроить их после разборки и повторной сборки оружия. И Рон и я, оба — мастера в своём деле, но в этом закрытом пространстве со всем его шумом и беспорядком может случиться что угодно. Там будет бойня! — прямо рубанул он.