Харольд Ковингтон - Очищение

Внезапно Редферн взглянул на Вебба и раздражённо сказал: «Дерьмо. Она ничего не знает. Давай кончать».

Он встал из-за стола, Вебб открыл дверь, и пара без единого слова вышла из комнаты. Испуганные взгляды поверх перегородок проводили двух агентов ФБР до входа в лифт. Вебб нажал на кнопку и, вынув записную книжку из кармана, сделал пару пометок. «Кто следующий по списку?» — обыденно спросил Редферн. Двери лифта со звоном открылись, два агента зашли внутрь, и двери закрылись. На всём этаже стояла тишина, прерываемая только приглушёнными рыданиями Джулии, раздающимися из открытой двери её кабинета.

Никто не зашёл в кабинет. Через несколько минут из коридора появился и вошёл в дверь кабинета охранник в униформе, белый мужчина среднего возраста. Огляделся и, молча, подошёл к женщине в кресле. Вынул карманный нож, перерезал пластиковые путы, которыми Джулия была привязана к креслу, и помог ей встать на ноги.

— Я хочу помочь вам дойти до женского туалета, мисс Лир, — сказал он мягко. — Я подожду, пока вы немного приведёте себя в порядок. Потом я должен забрать у вас все ключи, карточки-пропуска и ваше служебное удостоверение и проследить, чтобы вы забрали из кабинета все свои личные вещи. Я принесу коробку для ваших вещей. Мистер Сильверстайн сказал, что с этого момента вы уволены и должны покинуть здание. Ещё он просил передать, чтобы вы не пытались искать работу в Лос-Анджелесе и вообще в шоу-бизнесе. И добавил пару слов о вас, которые я не хочу повторять. Мне очень жаль, мэм. Вы всегда мне нравились. И всем нам.

— Я нравилась вам недостаточно, чтобы помочь мне, — горько всхлипнула Джулия. — Вы слышали, что они здесь делают со мной. Все вы слышали! — крикнула она в сторону кабинок.

— Почему никто из вас, сволочи, пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне? — закричала Джулия.

— Почему белые никогда не помогают другим белым? — спросил охранник со вздохом. — Потому что они боятся. Вы же знаете. Мы все боимся.

— Не все, — сквозь слёзы прошептала Джулия, открывая двери женского туалета. — Я знаю одного белого, который не боится.

Как только Марти Шульман решил, что помощник Добрармии в отеле «Ройял», по всей видимости, снимал номер, в котором могла укрываться диверсионная группа, он начал последовательно и тщательно искать его. Он просмотрел весь список постояльцев, которые были зарегистрированы в «Ройяле» в вечер Оскара, и всесторонне изучал каждого, пока не приходил к выводу, что может вычеркнуть его из списка подозреваемых. Разыскал и поговорил с каждым из персонажей лично, с разной степенью вежливости и обходительности, согласно занимаемым ими ступенькам на «лестнице» Голливуда.

Эта беготня заняла у него две недели. В некоторых случаях Шульману пришлось лететь через всю страну и даже в Европу, чтобы пересечься с бывшим постояльцем из этого списка. Конечно, первым классом, благодаря бездонному счёту на текущие расходы. Туристы, бизнесмены, приехавшие по делам, журналисты и работники СМИ из города, которые освещали ход церемонии по вручению наград киноакадемии, люди разного сорта, которые были гостями студий или глав студий, экстравагантные знаменитости и многие другие, зарегистрированные на нижних этажах, похоже, имели какую-нибудь вескую причину находиться в отеле Голливуда в тот вечер. После того как Шульман вычеркнул из списка мелкую рыбёшку, там остались номера на двух верхних этажах и пентхаус, зона вечеринок, и комнаты, снятые большими звёздами и влиятельными лицами.

Шульман понимал, что теперь он должен продвигаться осторожнее, чтобы не огорчить «кассовых» актёров, а также постараться, чтобы преследуемая добыча не узнала, что «еврейская кувалда» идёт по следу.

— Я уже близко, — намекнул он Дейву Данцигеру, который забежал увидеть Шульмана в его подвальной берлоге. — Я всегда могу сказать, что приближаюсь, потому что моё очко играет.

— Ну а теперь твоё очко играет? — спросил Данцигер.

— Моё очко начинает танцевать шимми и трястись как в танце живота, — уверил Шульман своего шурина.

Он бросил список имён на стол перед Данцигером. — Это — наш «отжатый» список. Теперь нам надо сделать его ещё короче. Я убрал евреев и шварцерс («черножопых» — на идиш), ковырялок и пидорков, считая, что ни один из них не такой мешуга («псих» — на идиш), чтобы связываться с нацистами, которые хотят запихать их в газовые камеры. Все здесь — гойские актёры и актрисы, которые снимали номера на двух верхних этажах, или о ком известно, что они отрывались на весёлой вечеринке перед самим побоищем. Это кто-то из них, я уверен.

Данцигер пробежал список и присвистнул.

— Гевалт [69] Гевалт — «караул» на идиш — Прим. перев. , Марти, смотри не ошибись! В этом списке «кассовых» талантов — на пару сотен лимонов в год, а ты знаешь, насколько буйными могут быть некоторые из них, и насколько ранимая у них психика. Если пойдёт слух, что ты обвиняешь их в терроризме и убийствах, они просто плоц [70] Плоц — «взорвутся» — на идиш. — Прим. перев ! Они будут без остановки вопить и вопить, будут орать на меня, и на Арни, Моше и Сэма. Боже мой, ведь это мы сделали всех этих людей! Почему кто-то из них смог укусить руку, которая их кормит, и таким жутким способом?

— Они — гои, Дэвид, — ответил Шульман. — Какой первый урок и ты, и я выучили в ешиве [71] Ешива — «еврейская школа» на идиш. — Прим. перев. ? Никогда и ни в коем случае не доверяй гою, потому что гои — бездушные животные. Все сыновья Исава смертельно ненавидят нас, потому что наш благословенный предок Иаков украл их право первородства и оставил им только чечевичную похлебку. Они никогда не смирялись с этим и не признали этот договор окончательным. И тайно хотят вернуть себе право первородства, неважно, как часто мы наполняем их миски похлебкой. Я уверен, что прав. Один из этих людей из списка предал смерти наших друзей и наших старейшин, и пока мы говорим, они всё ещё продолжают помогать этим животным нас убивать.

— Ну да, — с горечью кивнул Данцигер. — Да, это точно. Перед тем, как спуститься к тебе, я слышал в новостях, что сегодня утром эти подонки убили Гершеля Рабиновича из «МГМ». Прошли мимо его камер, охраны, через всё, и пристрелили его через окно за собственным кухонным столом в Малибу.

— Твою мать! Геш мёртвый?! — выдохнул Шульман.

— Мертвее собачьего дерьма на дороге, друг мой, — подтвердил Данцигер мрачным кивком. — Днём раньше они протаранили главный офис «Фокс Ньюс» машиной со взрывчаткой, почти сровняли здание с землёй, а в вестибюле все были убиты. За день до взрыва бомбы они как-то узнали, где Шелли Клайн прячется в Санта-Барбаре. Привязали Шелли к креслу, потом бросили в бассейн и дождались, пока она утонет. С этой недели официально киноиндустрия и телебизнес тратят на безопасность больше, чем на своих сотрудников, хотя это легко, ведь почти никто не работает. Все в бегах и гадают, кто умрёт следующим? Так дольше продолжаться не может, Марти!