Харольд Ковингтон - Очищение

— Бледность не слишком в моде в наши дни, — заметил он. — Вам лучше выглядеть покоричневее.

Эрик глянул на страницу и взял ручку.

— Похоже, вы знаете это по собственному опыту.

Он пересёк диагональную линию другой, и нарисовал на листе большой «Х».

— Я уверена, что ты мог бы сойти даже за мексиканца, если бы захотел, — заметила Аннет, беря ручку и дорисовывая четыре поперечины до полной свастики.

Парень рассмеялся, оторвал лист бумаги и сунул его в машинку для уничтожения бумаг под прилавком.

— А, знаете, могу. Четыре года испанского в школе действительно для чего-то сгодились.

Он кивнул назад. Аннет и Эрик прошли по коридору мимо кабинок с толстыми яппи [77] Яппи — молодой карьерист, горожанин, гламурный тусовщик, следящий за своим здоровьем в отличие от хиппи. — Прим. перев. обоих полов, жарящимися на столах, и вошли в заднюю комнату. Джексон и Бреслер ждали их там, сидя за складным столом.

— Мы видели на мониторе, как вы вошли, — сказал Джексон. Он указал на два стула, один — с банкой диетической содовой и один — с кружкой дымящегося чая.

— Травяной, годится? Не уверен, что это сорт, который ты любишь.

— Спасибо, сэр, — сказала Аннет, когда они с Эриком сели.

Джексон наклонился вперёд.

— Товарищи, у нас проблема, и нам нужна ваша помощь. Особенно твоя помощь, Бекки. Вы должны знать, что сейчас Портленд переполнен сотрудниками СМИ, репортёрами и бригадами с телевидения, телеведущими и внештатниками и им подобными подлыми тварями со всех континентов. Они заявились сюда, чтобы освещать «битву нашей блистательной демократии против зловещих сил терроризма и ненависти» и тому подобное дерьмо. С тех пор как «пухлые» вошли в город, правительство приняло политику их «внедрения», как они это называют. То же самое они делали в Ираке и Афганистане.

По этой же самой причине, будьте уверены, они не смогут отказаться от запретов видеть и сообщать о вещах, которые видеть не следует. Это особенно важно, так как «пухлые» уже натворили много неприглядных дел, а ЗОГ не хочет, чтобы мир узнал об этом. Весь персонал СМИ теперь должен регистрироваться в ФАТПО, и к ним, куда бы они ни шли, приставляют так называемую охрану. Всё, что выпускается, подвергается или должно подвергаться цензуре. Режим пытается сохранить удавку на общественном восприятии Волнений на Северо-Западе. Очевидно, мы должны разорвать эту удавку.

Но это общая картина. Наша проблема особая. Для представителей СМИ предназначены несколько больших отелей, главным образом в центре города, где они все размещены, пьют и болтают, обмениваются военными рассказами, развратничают и обделывают другие журналистские делишки. По правилам предполагается, что они не покидают помещение без какой-то охраны, ФАТПО или, по крайней мере, без сопровождения одного из так называемых контрактников.

На практике всё это довольно проницаемая система. Один из постояльцев отеля «Бенсон» на Южном Бродвее — репортер «Лос-Анджелес Таймс» по имени Досон Зуккино. Он — новичок в городе, и нас особенно не раздражает. Его статьи направлены против Добрармии, но не более, чем можно ожидать от газеты для влиятельных кругов, и они без сомнения кое-что добавляют при редактировании. В обычных условиях Зуккино стоял бы довольно далеко в конце нашего списка намечаемых целей. Но произошло кое-что, указывающее на необходимость познакомиться с ним поближе и задать пару вопросов, причём быстро. Возможно, сегодня вечером, если удастся.

Мы должны отделаться от приятелей Зуккино и надзора ФАТПО, чтобы захватить его, увезти в безопасное место и узнать, что ему известно по одному конкретному вопросу. Это может оказаться действительно очень важной и своевременной инфой. И по возможности мы хотели бы проделать всё так, чтобы его коллеги и «пухлые» не узнали, что Зуккино похищали. Если они узнают, что мы его захватили, то могут догадаться, зачем это нам, и всё дело может сорваться. Единственный способ, как мы думаем, это поставить сладкий капкан. Нам нужен «живец», Лорелея. Бекки, ты однажды сказала, что готова сыграть эту роль, если потребуется. Это время пришло. Ты по-прежнему готова?

Аннет взглянула на Эрика, который почти незаметно кивнул.

— Да, товарищ лейтенант, я готова.

— Имей в виду, что это спешное задание, и дело может обернуться плохо, — предупредил её Джексон. — Если мы не сможем уберечь тебя от камер наблюдения, возможен твой провал, и тебе придётся перейти на нелегальное положение. Это испортит твою учёбу а, может быть, и всё будущее.

— Мы Эриком говорили об этом, — ответила Аннет. — И знали, чем рискуем, когда сказали «да» в тот день в машине, на похоронах Фламмуса. Будь, что будет.

— Если это случится, я уйду на нелегальное вместе с ней, — сказал Эрик.

— Мы это понимаем. Вы — отличная команда, и мы не хотим вас разлучать, — уверил Эрика Бреслер.

— Спасибо, товарищ, — сказал Джексон.

Раздался стук в дверь, и Бреслер впустил невысокого и толстого молодого человека с короткой стрижкой, который нёс большую спортивную сумку из брезента.

— Товарищ Бекки, это товарищ Стигс. Его специальность — поддельные документы, и тебе они сейчас понадобятся. Но сначала нам нужно выбрать тебе причёску на вечер.

Стигс достал из сумки четыре женских парика, два с длинными волосами, один — с короткими и один — «под пажа».

— Это всё, что я смог собрать сразу, — пояснил он извиняющимся тоном.

Бреслер вытащил довольно большое зеркало и поставил его на одну из металлических полок. После первой примерки и замечаний мужчин был выбран парик с длинными чёрными волосами, в котором Аннет чувствовала себя наиболее уверенно.

— Хорошо, Бекки, следующий вопрос. Ты когда-нибудь носила контактные линзы? — спросил Джексон.

— Нет, — ответила Аннет.

— Я действительно хотел бы изменить цвет твоих глаз.

— И если ты сможешь носить контактные линзы, чтобы изменить цвет твоих зелёных глаз на карие, мы сможем выдать тебя за мексу, — пообещал Стигс. — Штука в том, что нужна краска для затемнения твоей открытой кожи, если мы хотим сделать всё правильно.

Конечно, есть светлокожие и зелёноглазые латиноамериканки. Ты можешь говорить с акцентом?

— К чёрту акцент, может, ты говоришь по-испански? — спросил Джексон.

— Нет, я учила в школе немецкий, — покачала головой Аннет.

— Тогда лучше не стоит умничать для нашей же пользы и пытаться превратить тебя в мучачу [78] Мучача — девушка по-испански. Прим. перев. . Проблема в том, что ты можешь нарваться на настоящего бобоеда, который захочет поговорить с тобой по-испански. В любом случае, если ты никогда не носила контактные линзы, то не стоит и пробовать во время такого ответственного задания.