Харольд Ковингтон - Очищение

— И сколько липких жидов клеются к тебе, чтобы стать твоим доктором Фрэнк-эн-Фуртером? — поинтересовалась Кики.

— Несколько, — призналась Аннет.

— А также несколько баклажанов — бенгальцев или индонезийцев или вроде того. Они действительно приударяют за блондинками.

— А меня клеют овцы-мулатки и один проклятый педик, — пробормотал Эрик. — Боюсь, я выйду из себя и пристрелю его.

— Забудь об этом! — оборвал его Уинго. — Уже само по себе это преступление ненависти, и даже если тебе не предъявят официальных обвинений, это привлечёт такое внимание, что ты будешь бесполезен, как тайный агент. Ты знаешь правила. Одно необдуманное замечание, один мелкий поступок, которые покажут людям, которые следят за тобой, что твоё сознание не полностью под контролем, и они заведут на тебя дело.

Меня беспокоит, что ваш отказ вести себя, как собаки в течке, может привлечь такое же внимание. Это нарушение правил для приличных белых детей — америкосов вашего возраста, довольно заметное для тех, кто обращает внимание, и поверьте, что кое-кто в кампусе находится на зарплате в ФБР или ФАТПО, и они-то обращают внимание. С их точки зрения, вы должны трахать всё, что шевелится, пить каждую ночь до потери пульса, курить, колоть или вдыхать в себя все известные наркотики. В конце концов какая-нибудь правительственная ищейка задумается, почему вы этим не занимаетесь, и укажет на вас кому-нибудь в системе безопасности. Я хочу, чтобы вы оба были очень внимательны и дали мне знать в ту же минуту, как только почувствуете вообще хоть что-нибудь, что указывает на слежку за вами или на расследование, только тихо. Пока занимайтесь своими заданиями.

Кстати, о вас узнали, и капитан Хэтфилд и его парни из Третьего батальона просили меня передать вам благодарность за предупреждение в июне и устроить салют из 21-го ствола в честь вас обоих, и особенно соратницы Бекки.

И вот теперь ребята сидели за столиком в кафе «Пища для размышлений», незаметно следя за входящими и выходящими сокурсниками. Эрик включил свой ноутбук с редактором «ВордПад» и время от времени делал таинственные заметки по термодинамике, которые на самом деле были напоминанием сделать то, что не имело ничего общего с термостойкостью.

— Вон Кейша Спиз, — тихо сказала Аннет, глядя в сторону чёрной студентки, известной своими левыми взглядами.

— Я старался узнать о ней хоть что-нибудь, но она, видимо, никогда не выходит из кампуса, — также вполголоса ответил Эрик.

— До ниггеров, наконец, дошло, — сказала Аннет. — Боже, как долго они соображали. Наверно их здесь прячется не меньше четырёхсот голов. Слава богу, мы с тобой по-прежнему живём дома и не остаёмся в общежитиях на всю ночь. Я всё мечтаю о большом ночном налёте ребят двадцати с оружием, которые просто пройдут через двор и уничтожат общежития.

Эрик кивнул.

— Я пытался заинтересовать нового командира моей старой идеей как-нибудь ночью бросить пару мин или ракет на это дерьмо, но ответ был один. Даже после наступления темноты здесь остаётся много белых ребят, и слишком вероятен большой побочный ущерб.

— Видел бы он некоторых из этих так называемых белых ребят, — тихо ответила Аннет. — Они даже худшие «белые ниггеры», чем некоторые из этих лохов у нас в Эшдауне. Лотти Розенфелд, вон там, у салат-бара.

— Мисс лесбиянка-самец Портлендского университета. Я удивлён, что она не пробовала домогаться тебя.

— По-моему, она пыталась, — ответила Аннет. — Один раз на лекции по искусству, второй раз — здесь и ещё раз — у Молодых демократов. Я притворилась тупой и ясно отказалась продолжать в том духе, куда клонила Лотти, надеясь, что она поймёт. Наверно она считает меня настоящей дурой.

— Это — Америка. Один тупой, другой ещё тупее, — заметил Эрик. — Невозможно ещё больше оболванить. Я не могу поверить, что здесь не учат логарифмам на занятиях по математике. Утверждают, что это дискриминация студентов-нацменов, потому что логарифмы — искусственное построение «умерших белых мужчин-европейцев». Видимо, математика тоже может быть расистской. Не хотел бы я ездить по мостам, которые спроектируют эти чёрные придурки и баклажаны или летать в самолётах, которые они сделают, это точно. Ну, а чем Лотти занимается в последнее время?

— Подбивала клинья к той маленькой девочке-первокурснице Венди Сайкс и разозлила её настолько, что, по-моему, с Венди уже можно поговорить. Я хочу, чтобы нам самим доверили вербовку. Лотти также входит в Комитет геев и лесбиянок при Молодых демократах, и они устраивают какое-то общественное мероприятие в Центре для конференций на День благодарения. Это может оказаться хорошим местом для её встречи с нашей татуированной подругой и её верным другом.

— Такое сборище будет охраняется как Форт-Нокс, и даже может оказаться заранее подстроенной ловушкой «пухлых» с использованием извращенцев как приманки, — засомневался Эрик. — Но конечно этим сведениям нужно дать ход, особенно теперь, когда Кот Локхарт снова в городе. Посмотри, не сможешь ли ты выпытать у Лотти подробности без лапанья, а? Мне она день не назовёт. Потом доктор Томпсон. Можем ли мы вообще подтвердить, что он трахал ту девушку-красотку из его класса аспирантов?

— Да, но она довольно старая и белая.

— И всё же его жене это не понравится, и этим можно воспользоваться для давления на него, если нам что-нибудь понадобится, — размышлял Эрик. — О, чуть не забыл, я заметил, что у них здесь новый поставщик напитков, дистрибьютор пепси из Корваллиса, судя по грузовику. Интересно, что случилось со старым?

— Я могу спросить у Мерси Праус. Она работает на кухне, — предложила Аннет.

— И приходит на ум декан Пинелла. Интересно, его теперь не бросает в пот, после принятия старого курса многообразия вместо доктора Патела? — тихо рассмеялся Эрик.

— Говорят, он так напуган, что боится нос высунуть из кампуса и спит на раскладушке в своём кабинете, — заметила Аннет.

— Тебе ничего не приходит в голову, как раздобыть приглашение в здание Студенческого союза обезьяноидов? Я хотел бы придумать, как послать предупреждение этим толстогубым.

— Может, нам это не понадобится, — сказала Аннет. — Вчера я проходила там и видела, что одно из подвальных окон было чуть приоткрыто. Уверена, что мы или один из товарищей могли бы открыть окно и забросить внутрь «гостинец», но беда в том, что прямо перед окном крутится чёртова камера слежения. Мы можем попросить нашего друга отключить её, когда будем готовы со всем остальным, но я помню, что ему надо быть осторожным. Камеры слежения отключались уже дважды, и я уверена, что кто-нибудь заинтересуется, почему они выходят из строя как раз в неподходящий момент.