Харольд Ковингтон - Очищение

Эти дни миновали. В игре осталось мало одиноких волков. Теперь группы снайперов тщательно подбирались, обучались и перемещались полевыми командирами Добрармии, как шахматные фигуры на доске. Группы эти включали трёх человек: стрелка, корректировщика, который также был запасным стрелком, и водителя, который прикрывал спину двум первым, когда те занимали позиции, прицеливались и стреляли.

Иногда стрелки могли часами лежать на крыше, на дереве или в водопропускной трубе, ожидая появления цели. Стрелков-охотников было не так много, как считалось. Успешная охота в городах с невероятным числом камер слежения на каждом углу, вертолётами над головами, при постоянном риске доноса со стороны населения, а также с превосходящими силами врага на близком расстоянии в любой точке и в любой момент времени, была намного сложнее, чем это представлялось средствами массовой информации. Любой дурак мог пристрелить кого-нибудь на улице, но, учитывая скорость, с которой вертолёт мог высадить группы ФАТПО и перекрыть район, стало проблемой уйти и выжить, чтобы на следующий день снова стрелять. Удачные дни охоты изо дня в день в тесных границах Портленда были похожи на ловлю рыбы острогой в огромной стае акул, которые готовы развернуться и ударить в тот же миг, как почуют кровь.

Выбор доступных целей с начала войны заметно сократился, так как среди городских чёрных, мексиканцев, либералов, чиновников и журналистов распространилась массовая паранойя. Они оставались в своих районах, охраняемые не только полицией и «пухлыми», но и частными охранниками в более богатых анклавах и патрулями жителей в гетто и пригородах, которые предупреждали о появлении любых незнакомых белых лиц на улицах.

Любой белый, проезжающий через части города, заселённые в основном чёрными, латиноамериканцами, богатыми или содомитами, мог быть уверен, что его будут постоянно останавливать, обыскивать и издеваться, а, вдобавок могут и сильно избить за бронетранспортёром «Страйкер» ФАТПО, если он вздумает возмутиться. Работающих негров, латиноамериканцев, азиатов и другие вероятные мишени развозили на работу и с работы в бронированных фургонах и автобусах. Окна в офисных зданиях и магазинах были закрыты стальными ставнями или в них вставлены пуленепробиваемые оргстёкла. Открытые площадки и площади в городе, общественные парки и участки шоссе, где вероятные цели можно было заметить идущими пешком или на входе или выходе из зданий, были или укреплены бетонными блоками — стенами Бремера или закрыты огромными заборами из непрозрачных нейлоновых сеток для ухудшения видимости.

Например, большинство наземных автостоянок у торговых центров к этому времени были окружены такими ограждениями, похожими на теннисные сетки, затрудняющими выбор хорошей огневой позиции вне стоянки, откуда её можно было хорошо просматривать. Точно также оборудовались все открытые участки в школах со смешанным расовым обучением или везде, где ещё могли появляться нацмены. Главные районы целей, такие как Центр юстиции, стали автономными городками с жилыми помещениями гостиничного типа и квартирами, а также с магазинами, банками, спортивными залами, барами и ресторанами, ларьками «Майти Март» при автозаправках и детскими садами за бетонными стенами Бремера.

Добрармия ответила на это повышением качества, а не количества, создав группы для поиска, отслеживания и уничтожения конкретных целей в районах, где те считали себя в безопасности. Было важно вывести американцев из равновесия и сохранять психологическое преимущество, а также затруднить и как можно больше замедлить их передвижения. Снайперские удары гораздо успешнее самодельных взрывных устройств, засад, взрывов бомб, поджогов и компьютерных вирусов замедляли «войну с внутренним терроризмом», увязающую словно в патоке. В то время как Добрармия порхала, как бабочка, и жалила, как пчела. Но смертельная опасность всегда была рядом.

Сырым и туманным январским утром большой синий фургон с надписью «Химчистка Апекс» проезжал через пригород в Бивертоне. Синие фургоны в столичном регионе были хорошо известны. Одним из секторов роста в Портленде во время «Волнений» оказалась доставка на дом товаров и услуг любого рода, так как всё больше и больше людей стали бояться выходить не только из своих домов, но и за границы своего района даже при насущной необходимости. Все, кто мог, стали работать удалённо на компьютере, и появилась возможность размещать через Интернет или по телефону почти любые заказы. Все профессионалы из немногих оставшихся — адвокаты, бухгалтеры, ветеринары и парикмахеры — теперь работали по вызову на дом. Буквально все магазины поставляли своим клиентам продукты питания, мебель, детские игрушки, детали оборудования, канцелярские принадлежности, товары для домашних животных, спиртные напитки. Разумеется, и химчистки и прачечные предоставляли свои услуги на дому. Некоторые СМИ отмечали, что уличное движение в Портленде в те дни, казалось, состояло только из патрулей ФАТПО, полиции и машин доставки любых марок и моделей.

«Апекс» стала самой признанной и крупной компанией в городе по химчистке и стирке с вывозом и доставкой. А также подставной компанией Добрармии, выкупленной у прежних владельцев за большую сумму наличными, полученную после нескольких ограблений индейских казино. При этом завершение сделки сопровождалось простреливанием нескольких коленных чашечек для обеспечения секретности.

Фургоны «Апекс» разъезжали по всему городу, и их появление в любом месте не вызывало особых подозрений и замечаний. Эти фургоны регулярно и ежедневно катали по кольцу пригородов, вывозя и доставляя из прачечных и химчисток запечатанные чёрные пакеты с костюмами, рубашками и другими предметами одежды на плечиках. В некоторых запечатанных чёрных пакетах содержалось не постиранное бельё, а другие предметы, так как фургоны «Апекс» служили для добровольцев бесценным средством сообщения между конспиративными домами и складами оружия.

Почти все добровольцы сейчас находились в дальних пригородах Портленда, так как командование Добрармии в городе решило, что соприкосновение с противником в тесных границах центра города само по себе слишком рискованно. Поэтому добровольцев частично отозвали из самого Портленда к несказанной радости Центрального командования федералов, которое раструбило о якобы успешной «ликвидации терроризма» в центре города, как о своей сокрушительной победе.

В то холодное и мерзкое утро Кот Локхарт вводил в курс дела нового наблюдателя, восемнадцатилетнего добровольца Скотта Гарднера. Гарднер получил свою повестку о призыве в армию сразу после средней школы, и решил, что если уж воевать, то лишь за свой народ и свою страну. Он дезертировал и связался с Добрармией через свою тётю, маленькую старушку в теннисных туфлях, которую остальные члены его семьи всегда считали выжившей из ума. Скотт оказался метким стрелком с твёрдой рукой и прошёл боевое крещение в простой операции во исполнение приказа номер четыре, в которой уложил двоих мексиканцев на мясокомбинате в Милуоки и был назначен снайпером, чтобы заменить добровольца, убитого при аресте.