Харольд Ковингтон - Очищение

Рабанг Миллер в «крайслер аспене», наконец, закончила рвать квитанцию помощника шерифа на самые мелкие клочки, какие могла, опустила стекло и выбросила их. Пангборн, который был за рулем, посмотрел и резко бросил ей:

— Подними стекло! Ты знаешь порядок! Слышала, что сказал шериф? Один из этих людей может быть военным снайпером!

— Возможно, эти деревенщины захотят выписать мне ещё один штраф за мусор? — презрительно усмехнулась Рабанг. — Кроме того, я думаю, что шериф заодно с расистами.

— Да ну? — вежливо произнёс Пангборн и устало закатил глаза. — На чём ты основываешь этот блестящий вывод?

— Я — цветная женщина, — важно ответила она. — Это значит, что у меня нюх на расистов, шестое чувство.

Пангборн вздохнул.

— Слушай, Рабанг, я хочу тебе сказать кое-что, и, если захочешь, можешь доложить обо мне в офис многообразия и толерантности, но лучше послушай. Это для твоего же блага. Не все белые — расисты и участники тайного заговора с целью принизить женщин и цветных. Не все белые мужчины — твои враги, но если ты и тебе подобные не бросят вести себя как последние идиоты, ей Богу, в конце концов, мы ими станем!

— И что же, чёрт возьми, ты имеешь против мне подобных? — холодно процедила Рабанг.

«Вот дерьмо, на этот раз я прокололся!» — простонал про себя Пангборн. «Теперь мне точно светит Ном на Аляске». Он начал придумывать подходящее раболепное извинение, когда мобильный телефон Рабанг проиграл первые несколько тактов песенки «Я — женщина, слышишь, я рыдаю», и она открыла крышку аппарата. Пангборн молча вёл машину и повернул налево на 39-ю стрит, пока Рабанг была занята разговором с кем-то, очевидно, из дорогой частной средней школы её сына в Портленде.

«Видно, младшенький снова вляпался в дерьмо», — подумал Пангборн. «Может, это отвлечёт её от моего политически некорректного ляпа». Он поехал направо мимо Проспекта Колумбия, на набережную, в сторону полицейских машин и жёлтой ленты, окружающей место преступления на площадке.

— Вон они, — сказал Хэтфилд, глядя через щель в жалюзи.

Старик Энглхардт также осторожно выглянул из второго окна через жалюзи.

— Веду их, — ответил Локхарт, нацеливая винтовку и медленно сопровождая «крайслер».

Внутри внедорожника Рабанг раздражённо захлопнула крышку мобильника.

— Что на этот раз Хуан натворил? — спросил Пангборн, надеясь отвлечь её от предыдущего разговора.

— Как обычно, — бросила Рабанг. — На этот раз просто несколько доз в его шкафчике, но для одного раза это слишком много, и они говорят об отчислении. Если его выгонят из Академии Вествуд, это будет вторая школа за год! Я сказала директору, что буду на родительском собрании в час дня.

— Это будет довольно напряжённо, — сказал Пангборн, тормозя, чтобы остановиться у фургона судмедэкспертов из полиции штата. — Мы пробудем здесь, по крайней мере, полчаса, потом минимум два часа обратно в Портленд, где мы попадаем в толчею во время обеденного часа. Не думаю, что ты успеешь. Лучше перезвони ему и попробуй изменить время.

— Ни хрена, — отрезала Рабанг. — Я не собираюсь рисковать спустить в унитаз ещё восемь тысяч долларов, потому что этот маленький наркоман даже не может закончить семестр. Немедленно возвращаемся.

— Назад в Портленд? Сейчас? — Пангборн был ошеломлён.

Старший помощник шерифа округа Клэтсоп уже подходил к их машине.

— Разве мы не должны были расследовать двойное убийство?

— Забей, — отрезала Рабанг. — Ты слышал, я сказала «Клетусу» [22] Клетус — персонаж из мультсериала «Симпсоны», белая деревенщина — Прим. перев. , что у него есть сорок восемь часов, чтобы поймать этих расистов, и так как я не сомневаюсь, что он может «простудиться», то через два дня мы вернёмся сюда с полномочиями, с нашей собственной командой и со списком имён из министерства внутренней безопасности. Мы потрясём каждое дерево в этом округе, соберём всех упавших обезьян и используем Протокол Дершовица, чтобы получить необходимую информацию, а также все нужные признания.

Помощник шерифа постучал в стекло. Пангборн опустил стекло вниз и на мгновение показал жетон.

— ФБР.

— Приветствую, — сказал помощник. — Шериф сообщил, что вы появитесь. Мы вас ждём.

— Можете дать нам минуту, помощник? — спросил Пангборн и снова поднял стекло.

— Я знаю, почему был введён протокол Дершовица и всё прочее, но должен признаться, что хотел бы иногда получать признания, не втыкая иголки под ногти людей, — раздражённо сказал он своей партнёрше.

— Это пустяки, — бросила Рабанг. — Разворачивайся, и едем обратно в Портленд. Официально я — мать со льготами, значит, могу взять себе отгул в любой момент по желанию, а если у тебя есть какие-нибудь вопросы по этому поводу, я буду рада пригласить босса Вайнштейна, чтобы он объяснил тебе всё коротко и ясно.

Для Пангборна это было решающим. Весь офис знал, что Эллиот Вайнштейн трахает Рабанг, и агенты — белые мужчины даже называли это «Ра-бангинг» [23] Обыгрывая имя Рабанг и грубое «банг» — «трахаться». — Прим. перев. в кафе и баре клуба, обязательно оглянувшись по сторонам, не подслушивает ли кто. «Что за чёрт», — подумал он. «Я думал, что работаю агентом ФБР, а не водителем такси для этой суки, но раз плата одинакова, так почему бы и нет?»

Кроме того, Пангборна смущало ещё что-то, шестое чувство, сохранившееся со времени, когда он был в Ираке. Упоминание шерифа о мастерстве снайпера Локхарта беспокоило Пангборна где-то в глубине души, и теперь он оглянулся на жилой дом. Крыша, все эти окна. В Багдаде он и его люди никогда не остались бы около здания вроде этого, если оно не было зачищено и «умиротворено» артиллерией, ударом с воздуха, или же тупыми морскими пехотинцами — адреналиновыми наркоманами, играющими со смертью, которым ничего не нравилось больше пинков в двери, чтобы увидеть, не взорвётся ли что-нибудь. Внезапный отъезд отсюда показался не такой уж плохой мыслью. А если главный спецагент заворчит, он просто скажет, что Рабанг имеет статус матери со льготами, которой у неё действительно был, и для Бюро достаточно.

— Отлично, — сказал Пангборн, разворачивая внедорожник и медленно выезжая с набережной на 39-ю стрит. — Снова домой, снова домой, джиггити-джиг.

Позади них помощники шерифа изумлённо уставились друг на друга.

— Что за дьявольщина? Они уезжают! — присвистнул Хэтфилд.

— Их как-то предупредили, — подумал вслух Локхарт.

— Я не верю своим глазам!

— У нас отбой, командир? — спросил Локхарт.

Зак глубоко вздохнул.

— Чёрта с два отставить! Может быть, им дали совет, может, они просто испугались, а может, их отозвали, кто знает? Но я вижу их, и, чёрт возьми, они не уйдут прямо из под нашего носа! Неважно, в чём дело, но сегодня мы завалим этих ублюдков! Вперёд!