Харольд Ковингтон - Очищение

«Юкон» остановился всего в 50 метрах за ними. Хэтфилд вышел из машины и, перегнувшись через капот «юкона», навёл на подбитый автомобиль ФБР свой пистолетпулемёт в ожидании появления цели. Локхарт Кошкин Глаз через другую дверь с ловкостью змеи скользнул на крышу, распластался ничком и нацелил винтовку.

— Если они не выйдут, я двинусь с нашей бомбой. Прикроешь меня! — выкрикнул Хэтфилд.

Пар, дым и запах гари от повреждённого двигателя через вентиляционные отверстия начали заполнять салон «крайслера».

— Мы горим! — взвизгнула спецагент Миллер. Она рванула дверь и вывалилась из машины.

— Нет, стой! — крикнул ей Пангборн.

Рабанг бросила свой пистолет и побежала вверх по насыпи, истерически вопя от ужаса. Её было прекрасно видно стрелку с «Узи», поэтому Пангборн распахнул свою дверь и выскочил, присев за ней с пистолетом наготове, думая использовать бронированные панели в качестве прикрытия, чтобы выстрелить в «тоёту» и в автоматчика с «Узи». Он хотел заставить налётчиков пригнуть головы, чтобы Рабанг успела упасть или убежать в лес. Агент был уверен, что те двое в «тоёте» и были убийцами Ирэн и Джейкоба Голдманов, но совершенно забыл о зелёном «юконе», который следовал за ними.

Собственно, времени вспомнить у Пангборна больше не осталось. Первая бронебойная пуля Локхарта вошла в основание черепа Пангборна сзади и обезглавила его, и фиб даже не услышал выстрела. Через мгновение второй выстрел Локхарта перебил позвоночник бегущей Рабанг Миллер, разорвал её сердце и грудину, и как кровавую крутящуюся тряпку бросил спецагентшу на землю, где она дрыгнула ногами, дёрнулась и затихла.

Кошкин Глаз спрыгнул с «юкона», подбежал к открытой двери водителя дымящегося «крайслера», наклонился и вложил валета бубен из колоды карт в мёртвую руку Пангборна. Потом подцепил пистолет Пангборна, засунул в его в свой задний карман и побежал вверх по холму, где лицом, повёрнутым к небу, лежала мёртвая Рабанг Миллер, и вставил второго валета ей в рот. Затем побежал обратно к «юкону». Хэтфилд махнул Вошбернам, которые сели в «тоёту» и свернули на шоссе 30 в сторону Джон Дей. «Юкон» последовал за ними. С момента, когда «тоёта» выскочила на дорогу, и до времени отъезда обеих машин Добрармии с места события, прошло тридцать четыре секунды.

Кошкин Глаз повернулся к Хэтфилду.

— И всё?! — удивлённо воскликнул он. — Это великое и ужасное ФБР? Жуткие, крутые агенты, которых мы все так боялись семьдесят лет? Боже, кролики, которых я стрелял, бились храбрее!

Хэтфилд усмехнулся.

— Я думаю, что они всегда этого боялись, — заметил он. — Боялись, что в один прекрасный день мы узнаем, как это просто.

Поздним вечером, когда шериф Тэд Лир, наконец, вернулся в свой кабинет, он сел за стол в кресло и закрыл лицо руками от утомления и глубокого уныния. Весь день творился сумасшедший дом: сначала убийство Голдманов, а теперь убийство двух агентов ФБР в его округе. Бюро прислало на вертолётах более 50 человек вооружённых до зубов спецназовцев, а также целые команды судмедэкспертов и множество мрачных, раздражённых и высокомерных мужчин и женщин в деловых костюмах, которые презрительно оттолкнули в сторону его самого и его людей и сновали во всех направлениях.

Лир даже не знал, как идёт расследование, а лишь то, что федеральные агенты кишат по всему округу Клэтсоп, и что будет только хуже. Но самым страшным из всего была его уверенность, что Рабанг Миллер оказалась права. Теперь безумие творилось здесь, в Астории, в Сисайд, в его мире. Чувство долга неумолимо твердило Лиру, что он должен что-то сделать с этим, и что, возможно, при этом он погибнет. Господи, что будет с женой и детьми, когда он умрёт?

Он вздохнул, взял телефон и начал набирать телефонные номера. По первым трём никто не ответил. Он разыскал старую адресную книгу в ящике стола и нашёл номер мобильного телефона, для последней попытки. На четвёртый звонок ответил голос Зака Хэтфилда.

— Надо поговорить, — без предисловий сказал Лир. — В полночь. Ты знаешь, где.

— Мы оба придём одни, — сказал Хэтфилд. — Если я почую кого-то ещё поблизости, конец будет не только мне. Я говорю серьёзно, Тэд.

— Ты не доверяешь мне? — спросил Лир.

— А должен? — спросил Хэтфилд.

— Я буду там в полночь. Один. Приходить или не приходить — твой выбор.

Лир отключился.

Дождь прекратился, к ночи прояснило, и звёзды высыпали к тому времени, когда Лир поставил свою личную машину без опознавательных знаков на стоянке около спортплощадки средней школы Астории. Лир переоделся в гражданскую одежду в раздевалке полицейского участка, проверив, что с ним служебный автоматический пистолет в наплечной кобуре и меньший запасной в кобуре на лодыжке.

«Интересно, мог бы он действительно убить меня?» — размышлял Лир. «Чёрт, это же Зак. Конечно, он убил бы».

Холод временно отступил, и по какому-то капризу тёплого океанского течения далеко от берега повеяло почти весенним теплом. Лир вышел из машины и подошёл к открытой трибуне. Траву до сих пор покрывали линии из извести, оставшиеся от прошлогоднего футбольного сезона, и стойки ворот до сих пор не убрали: смотрители ещё не нашли время для подготовки поля к весеннему футболу. Лир заметил движение в тени внизу под трибунами, на которое не стал реагировать. Он поднялся на верхнюю трибуну и сел.

— Ты подойдёшь сюда или будешь говорить снизу? — позвал Лир.

Хэтфилд поднялся снизу трибуны и сел в том же ряду, слева от Лира, хотя и не в пределах досягаемости. Лир увидел, что Хэтфилд в широкополой фетровой шляпе, что он смутно связал с партией революции, которая теперь была вне закона.

— Хорошая шляпа.

— Спасибо. Ты вооружён? — спросил Хэтфилд.

— Конечно, — ответил Лир. — Я имею дело с убийцей. А ты?

— Конечно, — подтвердил Хэтфилд. — Я был уверен, что ты имел в виду это место. Нашу первую общую светлую память.

— Я защищал честь моей сестры, — обиделся Лир.

— Ну да, ты ударил меня, а потом Джулия врезала тебе, — вспоминая, засмеялся Зак.

— Ты подумал, что я затащил её под трибуны силой. Что-нибудь слышно о Джулии?

— Да, раз в пару месяцев она звонит мне.

— Она всё ещё там, в городе мишуры работает со всеми звёздами кино? — спросил Хэтфилд.

— Да, по-прежнему в Бербанке.

— Она так и не вышла замуж за того актёра? — поинтересовался Хэтфилд.

— Почти, но она, в конце концов, вынуждена была поставить его перед выбором: она или кокаин. Кокаин победил, и она порвала с тем актёром, — рассказал Лир.

— Она очень здравомыслящая, — одобрительно сказал Хэтфилд. — И всегда была. Чёрт, у неё хватило здравого смысла, чтобы не выйти замуж за меня.

— В связи с последними событиями, я благодарю Бога за это, — сказал Лир. — Зак, ради Бога, что происходит? Ты совсем сошёл с ума? Какого хрена ты думаешь добиться всем этим?