Михаил Ланцов - Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Теперь же предстояло заложить еще одну довольно мощную мину, но уже непрямого действия. Для этого Куропаткин собрал в самом большом помещении города всех более-менее влиятельных жителей — городскую элиту китайского и маньчжурского разлива. Требовалось с ними пообщаться…

— Друзья, — произнес генерал, обведя их всех невозмутимым взглядом, — я собрал вас всех для того, чтобы донести очень неприятное известие. В ближайшие несколько месяцев Русская императорская армия будет вынуждена оставить Ляоян ввиду наступления японцев. И я рекомендую вам заранее подготовиться к эвакуации. Либо приступить к ней незамедлительно.

— Эвакуация? Почему? — почти хором поинтересовались несколько наиболее уважаемых местных бизнесменов.

— Вам, вероятно, еще неизвестно, но Кацура Таро [10] Кацура Таро (1848–1913) — генерал японской армии и политической деятель Японской империи. Отличился в Японско-китайской войне 1894–1895 годов. С января 1898-го по декабрь 1900 года был министром армии. Достиг больших успехов в модернизации японской армии. В период с июня 1901-го по январь 1906 года был премьер-министром. Относился к группе «ястребов». Проводил успешную политику экспансии в Тихоокеанском регионе. Был «паровозом» англо-японского союза 1902 года и непосредственным архитектором победы в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Впоследствии, заняв в 1908 году кресло премьер-министра, добился в 1910 году полноценной аннексии Кореи. Считается одним из отцов-основателей современной Японии. шесть месяцев назад утвердил у императора секретный план «Желтая хризантема». Согласно этому плану… — продолжил самозабвенно заливать Куропаткин.

Он врал. Нагло и дерзко.

Разумеется, никакого плана не существовало даже в проекте. Однако в сложившихся обстоятельствах факт отсутствия секретного плана нужно было доказывать уже японцам. Что было очень непросто. Да и потом, даже если бы им поверили, «осадочек все равно бы остался».

Общая система тезисов, которую выдвинул Куропаткин, сводилась к творческой переработке германского «генерального плана “Ост”», времен господства в Берлине нацистов. Само собой, с обширными дополнениями, связанными с непосредственной деятельностью японцев в северном Китае в 30–40-е годы XX века. Особенно Алексей Николаевич уделил внимание «отряду 731», который должен был ударными темпами продвигать медицину, используя в качестве «подопытных кроликов» китайское и маньчжурское население, лишнее, по мнению японцев, на этих землях. Выдумывать особенно ничего было и не нужно. Такой отряд действительно существовал. И требовалось всего лишь вспомнить о том, что он тут творил в будущем, в середине XX века… хотя бы в общих чертах.

— Посему, — продолжал Куропаткин, наблюдая бледные и возмущенные лица не только среди китайцев, но и среди присутствующих европейцев, — я, как уполномоченное лицо Его Императорского Величества, должен заботиться о людях, волею судьбы попавших под его руку. Я не уверен, что мы успеем быстро развернуть нужное количество войск в этих местах. Поэтому рекомендую вам покинуть город во избежание ненужного кровопролития среди мирного населения. Это все, что я могу для вас сейчас сделать. Честь имею.

Кивнул. И вышел. В полной тишине.

Адъютант с ошалевшим видом выскочил следом.

— Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! Да как же это! Неужели осмелятся?!

— А что такого необычного в этом плане? — удивленно повел бровью Куропаткин. — Вон европейские переселенцы в САСШ не далее как полвека назад увлеченно начали резать аборигенов на Диком Западе. И что примечательно — практически уже завершили это. Обычное дело. Человек человеку друг, товарищ и корм, как говаривал один очень циничный шутник.

— Но… это же… — Адъютант никак не мог подобрать слова. Его подмывало спросить, на кой бес нужно было это все китайцам говорить, да при военнослужащих и парочке журналистов. Но он не мог вот так в лоб это спрашивать. Они оба знали о том, зачем и кем адъютант был приставлен к Куропаткину. Но также имелось ясное осознание — определенные элементы ролевой игры таки требовалось соблюдать. Хотя бы для виду.

— Главное, чтобы они в своей панике и «Великом переселении народов» нам все тылы не превратили в один сплошной хаос… — с задумчивой улыбкой произнес Куропаткин, тоже прекрасно понявший вопрос.

— Да… эти могут… — участливо кивнул адъютант, поняв, к чему клонит его формальный начальник.

В принципе сорвать всякое перемещение грузов из-за бардака в тылу, вызванного табунами переселенцев, было неплохим решением для того, кто стремился к поражению России. С одной стороны — проявлены гуманизм и забота о людях. С другой стороны, оказана медвежья услуга армейским интендантам, затруднив накопление армии под Ляояном и ее снабжение. Не сложно представить грядущий ажиотаж. А также то, как уже через пару недель вся Маньчжурия будет охвачена лихорадочным возбуждением.

Адъютант оценил ход своего «патрона», лежащий на поверхности. Хотя он не уловил оттенков, с которыми тот доносил эту страшную новость до китайцев. Не хватило квалификации и понимания. Кроме того, он, как и все присутствующие, оказался удивлен словами генерала, а потому растерялся. Все-таки ход Куропаткина вышел неожиданным для всех…

Спустя всего несколько часов к штабному вагону, где расположился бывший военный министр, подошла делегация китайских ходоков. Человек двадцать. Хмурая. От нее отделились двое мужчин, умеющих более-менее говорить по-русски без переводчика, и направились к генералу. Тот их давно поджидал, понимая, что спровоцировал. А потому, чтобы не было ненужных ушей поблизости, отправил «по неотложным делам» всех, кого хоть как-то подозревал в работе на своих «кураторов».

— Итак, друзья, — начал Куропаткин. — Я вас слушаю.

— Мы хотели бы оказать помощь вашим войскам, — произнес спикер этих «ходоков», то есть умеющий говорить по-русски лучше всех.

— Зачем вам это? — как можно более непринужденно поинтересовался Куропаткин. — Это не ваша война. В Маньчжурии сражаются Россия и Япония за контроль над частью империи Цин [11] В период с 1622 по 1912 год Китай назывался империей Цин под руководством Маньчжурской династии Цин (Айсин Гёро — Золотой род). Императором в те годы (1871–1908) был Айсиньгёро Цзайтянь, правивший под девизом «Гуансюй». Однако в период его правления вся власть была сосредоточена в руках его тетки и приемной матери — вдовствующей императрицы Цыси (1835–1908), которая пресекла реформаторские начинания Гуансюя — проект умеренных «Ста дней реформ» в 1898 году, целью которых было преобразование империи по образцу японской революции Мэйдзи. В ходе этих реформ Гуансюй основал, в частности, Императорскую высшую школу — Пекинский университет. . Фактически мы делим вашу землю. Ради чего вам ввязываться во всю эту заваруху?