Ксения Верник - За гранью разума. Робкий шепот ветра

Питер ускорил шаг и вскоре стоял около клиники. Молодой человек закрыл зонт и вошёл в огромный холл. Улыбнувшись девушкам из приёмной, он миновал холл и оказался в родильном отделении. Питер вошёл в свой просторный кабинет, скинул промокшее пальто и надел белый халат. Затем Миллс опустился на стул возле стола и отметил на календаре сегодняшнее число: 9 октября 1945 года. Питер ещё раз поправил халат и улыбнулся. У него было отличное настроение.

— Доктор Миллс, — без стука в кабинет буквально ворвалась медсестра. — Быстрее! Сьюзан Мэй в критическом состоянии.

Прекрасное настроение испарилось в один миг. Питер вскочил со своего места и, обогнав медсестру, кинулся на помощь.

— Что произошло? — нервничая, поинтересовался Питер, практически, переходя на бег.

— У неё начались роды, — пояснила взволнованная девушка. — Там всё очень серьёзно. Она уже в реанимации.

— Всё ясно, — Питер на ходу надевал перчатки и маску.

— Доктор!

Возле входа в реанимацию, к Питеру, не спеша, подошёл мужчина невысокого роста сорока лет.

— Что с моей женой? — спокойно поинтересовался он, как показалось Питеру, с полным безразличием в глазах.

— Как вы здесь оказались? — Питер попытался обойти незнакомца и бросил недовольный взгляд на медсестру. — Кто его сюда пустил?

— Доктор Миллс, — начала оправдываться девушка. — Это Уильям Мэй — муж Сьюзан.

— Мне всё равно, — строго ответил доктор. — Пусть даже сама королева Великобритании. Возле отделения реанимации не должно быть посторонних. Пусть ожидает внизу!

Питер словно стрела влетел в реанимацию. Он подошёл к операционному столу, на котором лежала двадцати семилетняя брюнетка Сьюзан Мэй. Вокруг неё, образовавши круг, толпились ассистенты Питера.

— Давление? — поинтересовался Миллс.

— Нормализовано, — поспешил ответить один из ассистентов молодого хирурга.

— Пульс? — Питер бросил взгляд на приборы.

— Повышен, — ответила медсестра.

Питер набрал воздуха в лёгкие, затем выпустил его.

— Скальпель, — скомандовал доктор, протягивая руку.

Спустя тридцать минут операции приборы, к которым была подключена Сьюзан, показали резко учащенное сердцебиение женщины и очень высокий пульс.

— Тахикардия, — сильно нервничая, произнёс Питер. Взгляды всех присутствующих устремились на него. — Продолжаем, — Миллс начал наклоняться к пациентке.

— Питер, — Джордж, один из ассистентов схватил его за руку. — Ты с ума сошёл? — он посмотрел ему в глаза. — Она умирает. Ты обязан прекратить операцию!

— Джордж, — Питер резко дёрнул руку. — С ума сошёл ты! Если мы прекратим, умрёт ребёнок.

— Жизнь матери в приоритете. Ты забыл, чему тебя учили в академии? — Джордж непонимающе посмотрел на Питера. — Таково наше правило.

— К чёрту правила, Джордж, — Питер повысил голос. — Я буду спасать обоих.

— Как же ты не понимаешь, — взмолился Джордж. — Обоих не спасти!

— Пульса нет, — констатировала факт медсестра.

— Питер! — крикнул Джордж. — Чего ты ждёшь!

Питер Миллс замер. Он не знал, что ему делать. Молодой доктор лишь в этом году окончил академию. Ещё совсем недавно Питер был просто беззаботным студентом, уверенным в том, что сможет помочь всему миру. А сейчас, столкнувшись с возможной смертью своей пациентки, он моментально стал беспомощным.

— Питер, — ещё раз повторил Джордж, его голос зазвучал ещё грубее. Он протянул Питеру скальпель. — Заканчивай, если не хочешь её потерять.

Питер окинул своих коллег взглядом полным страха и дрожащей рукой взял скальпель.

Было восемь часов утра. Измученная тяжёлыми родами, Сьюзан Мэй приоткрыла свои уставшие зелёные глаза. Около неё суетилась молодая хорошенькая медсестра.

— Простите, — чуть слышно произнесла Сьюзан.

Медсестра увидела, что женщина очнулась и вышла из палаты. Минуты через две она вернулась в компании Питера Миллса.

— Как вы себя чувствуете, миссис Мэй? — обеспокоенно поинтересовался доктор. — В приёмной ждёт ваш муж. Может быть, хотите ему что — нибудь передать?

— Доктор, — вновь чуть слышно произнесла Сьюзан. — Мой ребёнок? Мой малыш?

Питер, молча, улыбнулся, и в палату вошла акушерка. Она несла на руках плачущего младенца.

— Поздравляю, миссис Мэй, у вас мальчик, — довольно произнёс Питер. Он просто светился от счастья, ему удалось вопреки всему спасти жизнь не только Сьюзан, но и её малышу.

— Боже мой, — счастливая мать приподнялась и взяла ребёнка на руки. — Мой сынок! Мой Джонни, — Сьюзан посмотрела на Питера, её глаза были полны благодарности. — Спасибо, доктор, спасибо.

— Да, доктор Миллс сотворил чудо, — улыбнулась медсестра.

— Прекратите, — смутился Питер. Он подошёл к Сьюзан и посмотрел на довольного малыша на её руках. — Наверное, тебе предстоит сделать что — то великое в своей жизни, Джон Мэй!

По Лондону, не спеша, прогуливался август. Июльская жара оставила жителей туманного Альбиона в покое, но они и не собирались кутаться в тёплые вещи. Большинство англичан и просто туристов, с других уголков необъятной Земли, расположились на городских пляжах прекрасной Темзы. Ведь именно в августе лучи солнца прогревают воды Темзы до удивительно тёплой температуры. Несмотря на эту сказку, в Лондон, на эти самые берега, в любую секунду, могут нагрянуть ветер и дождь, которые уже посылает осень, но похоже, отдыхающим всё равно, они готовы к любым неожиданностям со стороны природы. Ведь они в Англии, а это значит, они в любую минуту готовы раскрыть над своими головами зонты.

Август не мог не заглянуть и в один из дворов Лондона. Там на одной из скамеек, в окружении своих друзей, сидел черноволосый, долговязый тринадцатилетний паренёк Джон Мэй. Рядом с ним устроился коренастый шестнадцатилетний Стивен Кит. Стивен был старше остальных мальчишек, в своей компании он заработал неплохой авторитет. Кит играл на гитаре, какую — то весёлую песенку, а остальные пареньки слушали его с восторгом в глазах.

— Твоя очередь, — Стивен доиграл мелодию и протянул инструмент Джону.

— Моя? — Джон с удивлением посмотрел на старшего товарища зелёными глазами.

— Да, твоя очередь, — улыбнулся Стивен, буквально сунув гитару в руки Мэя.

Джон обрадовался и улыбнулся в ответ. Он бережно уложил гитару в своих руках и провёл большим пальцем по струнам, чуть касаясь их. Затем он прижал инструмент к себе. Гитара запела под его руками. Джон попытался повторить ту мелодию, которую Стивен играл минуту назад. Пока у него не получалось играть так же хорошо, как это выходило у друга, но Джон старался, он очень старался. В какие — то моменты его пальцы срывались с нужного лада, струны начинали не то плакать, не то звенеть, вместо музыки вдруг возникал, какой — то необъяснимый грохот. Джон краснел, ему становилось жарко, на лбу выступала испарина. Он что — то бормотал себе под нос в своё оправдание и бросал чуть заметный взгляд на Стивена. Но улавливая в его глазах одобрение и где — то даже восхищение, продолжал играть, не смотря ни на что.