Ксения Верник - За гранью разума. Робкий шепот ветра

Джон закончил композицию, вытер пот со лба и посмотрел на Стивена.

— Отлично, — Стивен захлопал в ладоши, и остальные ребята его поддержали. — Как давно ты держишь гитару в руках?

— Два года, — с гордостью ответил Джон и протянул инструмент его хозяину.

— У тебя здорово выходит, — похвалил Стивен. — Я учился гораздо дольше тебя. Попроси своих родителей купить тебе гитару и продолжай играть.

— Это невозможно, Стив, — с грустью улыбнулся Джон, встав на скамейку.

— Почему? — Кит посмотрел на друга снизу вверх.

— Мой отец не признаёт музыку, говорит о ней как о бесполезном занятии, — Джон прогуливался по скамейке. — Он хочет, чтобы я стал лётчиком как он сам и мой старший брат Стюарт.

— А ты хочешь быть лётчиком? — поинтересовался Стивен, продолжая смотреть на мальчика.

— Нет, нет, — с отвращением произнёс Джон.

— Попробуй переубедить отца, — предложил Стивен. — Поговори с мамой. Она может на него повлиять.

— Хорошо, — улыбнулся Джон и спрыгнул на землю. — Попробую.

— А вот, похоже, и миссис Мэй, — Стивен посмотрел куда — то вдаль.

— Да, это она, — Джон обернулся и увидел Сьюзан.

Женщина возвращалась с работы и несла в руках тяжёлые пакеты полные продуктов. Джон махнул рукой друзьям и кинулся к матери на помощь.

— Привет, мама, — Джон взял пакеты из рук Сьюзан.

— Привет, Джонни, — улыбнулась Сьюзан, поправляя на плече дамскую сумочку. — Не бери всё, давай я тебе помогу, — женщина потянулась за пакетом.

— Нет, — Джон увернулся. — Помогать тебе должен я. Я — мужчина.

— Ну, хорошо, — засмеялась Сьюзан.

Они вошли в дом и, миновав столовую, оказались в небольшой кухоньке. Джон поставил пакеты на гарнитур и принялся вынимать из них продукты. Всё такая же, как и тринадцать лет назад, миниатюрная миссис Мэй тщательно вымыла руки и принялась чистить картофель.

— Мама, ты же устала? — Джон с сочувствием посмотрел на женщину. — Для начала отдохни.

— Некогда, сынок, — нежно улыбнулась Сьюзан. — Надо готовить ужин, скоро папа и Стюарт вернутся с рейса.

— Стюарт будет ужинать с нами? — обрадовался Джон.

— Да, — лёгким движением руки женщина убрала прядь волос с лица.

— Давай я тебе помогу с ужином, — предложил Джон.

— Ну, хорошо, — согласилась Сьюзан. — Помой овощи.

— Сейчас, — Джон схватил пакет с овощами и побежал к мойке. — Мама, папа всё ещё хочет, чтобы я стал лётчиком?

— Думаю, да, — очень уставшая, Сьюзан посмотрела на сына. — Почему ты спрашиваешь?

— Ты думаешь, он очень обидится, если я не буду лётчиком? — вопросом на вопрос ответил Джон.

— Я тебя не понимаю, сынок, — Сьюзан нарезала картофель и выложила его на сковороду.

— Мама, я сегодня играл на гитаре Стивена, он говорит, что у меня хорошо, получается, — похвастался сын.

— Я рада за тебя, Джонни, — улыбнулась Сьюзан. — Но я не до конца понимаю, причём здесь мечта папы?

— Мама, понимаешь, — Джон закончил мыть овощи, закрыл кран и присел за стол. — Это папина мечта, а я не хочу быть лётчиком.

— Как? — Сьюзан была ошарашена заявлением сына.

— Я хочу играть на гитаре, хочу быть музыкантом, — пояснил Джон.

— Но, Джонни, — Сьюзан поставила сковороду с картофелем на плиту и присела напротив сына. — Лётчик — это благородная профессия. Ты будешь помогать людям, быстро попадать из одной части света в другую, как это делают папа и Стюарт. Неужели ты этого не хочешь?

— Нет, мама, — твёрдо ответил Джон. — Я хочу быть музыкантом. Поговори с папой, может быть он позволит купить мне гитару?

— О, Боже, Джонни, — Сьюзан посмотрела на сына. В её душе поселилась тревога. Бедная женщина не знала, как сказать мужу о том, что их младший сын желает посвятить себя музыке. — Я попробую поговорить с папой, но может, и ты всё — таки передумаешь? — с надеждой поинтересовалась Сьюзан.

— Нет, мама, — Джон отрицательно покачал головой. — Я не хочу быть лётчиком. Я, до приезда папы и Стюарта, буду во дворе.

Джон вскочил со стула и побежал на улицу. Ещё немного подумав о сложившейся ситуации, Сьюзан поплелась к плите.

К семейному ужину было всё готово. Стол был накрыт в маленькой, но уютной гостиной в небольшом одноэтажном домике четы Мэй. За домашним хозяйством Сьюзан всегда следила в одиночку, без помощи мужа. В правила невысокого брюнета Уильяма Мэя никогда не входили обязанности по дому. Он считал, что муж должен только содержать семью, зарабатывая хорошие деньги, этим он и занимался. По этим принципам Уильям воспитал их первого с Сьюзан сына, Стюарта Мэя. Для Стюарта, с детства, примером подражания во всём был его отец. Старший сын никогда не прислушивался к Сьюзан и не помогал ей, когда отец уходил в рейсы. Маленькая беззащитная женщина не только сама справлялась с домом, но и успевала работать, трудилась на кондитерской фабрике. Но тринадцать лет назад всё очень изменилось в жизни Сьюзан Мэй. Она родила Джона. Джон не был похож на своего отца. Джон не жил по его правилам, этим всегда раздражая Уильяма. Младший Мэй не считал зазорным помочь матери на кухне с обедом, убрать в доме, постирать бельё. Уильям пытался доказать сыну, что это не правильно, но все попытки не увенчались успехом. Джон не поддавался глупым всеобщим стереотипам. Если мальчик видел, что его маме трудно одной с чем — то справляться, он бросался ей на выручку, пусть даже против этого был бы и весь мир.

В гостиную вошли Уильям и Стюарт Мэй. Стюарту было двадцать два года. Молодой человек представлял собой невысокого коренастого зеленоглазого брюнета. Джон и здесь отличался от брата. В отличие от него, мальчик был худым и долговязым. Стюарт всегда носил короткую стрижку с минимумом волос на голове, подражая Уильяму. Джон же, напротив, зачёсывал назад копну из чёрных волос, оголяя аккуратный лоб. Из — за этой причёски лицо парня казалось совсем худым. Это раздражало Уильяма, он считал, что мужчина не должен быть таким хилым.

Из кухни вышла Сьюзан. Женщина устало стянула с себя фартук и присела за стол, где уже устроились муж и старший сын.

— Сьюзан, где Джон? — поинтересовался Уильям, налив в бокал виски.

В этот момент в гостиную вбежал Джон.

— Привет, папа, — довольный мальчик попытался обнять отца.

— Здравствуй, сын, — Уильям оттолкнул его и протянул ему руку. — Что за нежности? Объятия — удел женщин. Настоящие мужчины приветствуют друг друга крепким рукопожатием. Тебе ясно?

— Да, папа, — Джон погрустнел и протянул отцу худую ручку.

— Вот так, — довольно улыбнулся Уильям и сильно сжал мальчику руку.

Джону стало больно, но он не показал вида. Паренёк поприветствовал старшего брата и занял своё место за столом.

Довольный Уильям осушил бокал с виски, положил в тарелку картофель и мясо.