Александр Плетнёв - Вскормленные льдами [litres с оптимизированной обложкой]

Привлечённые на секретную службу были по большей части военными, решение на это их было обдуманное, добровольное, со всеми подписками «о неразглашении» и прочее.

Последней перевезли радиостанцию дальней связи. До этого она стояла на одном из корпусов Адмиралтейства, вытянув антенну прямо на шпиц главного здания.

Естественно, всё находилось под надёжной охраной, но слишком уж людное место было.

К тому же участились задержания всяких подозрительных личностей – на поверку следы вели к агентам иностранных разведок. Сиречь к атташе.

Вольно махнув специалистам, пытавшимся вскочить из-за столов при виде императора, Николай направился в отдельный кабинет, где его ждали.

Очередное совещание. Без особых повесток. Привычное. По уже известным темам.

Тем не менее иные вопросы требовали личного и высочайшего утверждения.

Николай иногда завидовал Ширинкину или Авелану, круг забот которых был ограничен профессиональными рамками и задачами. Ему же приходилось вникать практически во все аспекты.

А проблема была в том, что, не желая расширять список посвящённых в «главную тайну», этим узким кругом и приходилось оперировать.

«Ноша. По моим ли плечам? Особенно в политических вопросах, где многие вещи несли скрытый смысл. Но как прозрачны теперь были все решения и действия политиков стран-соперниц, после ознакомления с архивами из грядущего. И даже в изменившейся ситуации анализ позволяет вполне сносно прогнозировать их ходы. Люди-то те же. И логика с мотивацией неизменны».

Хотя… господин Гладков ещё с самого начала указывал на опасность кардинальных и скорых изменений известной цепи событий. Событий уже когда-то или где-то произошедших.

Как он требовательно пояснил: «Теряется козырь инсайдера. Правку надо осуществлять минимальную, и я бы даже рекомендовал вводить компенсирующие моменты. Представьте, что мы разбиваем японский флот в пух и прах. И те же „просвещённые кредиторы“, убоявшись потери своих вложений, находят предлоги и поводы вмешаться непосредственно. А в Вэйхайвэе у них, хочу заметить, пять эскадренных броненосцев».

«Вот-вот! – думал на это Романов. – Получается, что вроде бы следует плыть навстречу судьбе… или по её течению. Но и не забывать вовремя править, обходя рифы и мели. Делать, как можешь… И сделать! Наперекор всему, согласно долгу, совести, умению. С Божьей помощью».

Государь остановился перед большой панорамной картой Империи. Думы скакнули к крайностям: «Война на Дальнем Востоке! Русско-японская с 1904-го по… Там, в том будущем, эту гимназию они прошли нерадиво, оказавшись опять не готовыми к новым катаклизмам. Военным и политическим. И социальным».

Война на Дальнем Востоке теперь не виделась как нечто значимое, и даже проигрыш в ней не являлся катастрофой.

«В конце концов, проиграли, потеряли, но снова отстроились, восстановились. Можно даже сейчас отдать то, что отдали в тот раз. Только сохранив эскадры (устаревшие корабли) и людей (набравшихся опыта военных). Но это так… мысли от слабости минутной. Малодушия. Конечно же сие недопустимо. Вот только эта война даже как школа почти бессмысленна – тактика той войны, которую назовут „Первая мировая“, будет иной. Куда как иной. А японцу, мудри не мудри, а всенепременно надо нанести жестокий удар! И на суше и на море. Потому что варвары понимают только язык силы. Уступят! Куда они денутся. Есть опыт коммодора Перри. И ещё знание – сдались же они потом, опять же американцам. Там… когда-то. Ударить так, чтоб затрещали их самурайские затылки. „Дикость надо усмирять дикостью“, – правильно сказал этот Гладков. А затем неожиданно выйти на переговоры о мире, пока англичане не подсуетились. Иначе эти твари нам просто не дадут её выиграть. Эту войну. Сколько раз уже подобное было!»

Переступив порог кабинета, император принял приветствия уже полуофициально. Всё из-за господина Гладкова, с которым отношения оставались сугубо деловыми – пришелец подчёркнуто держал дистанцию.

«Я знаю, догадываюсь, – где-то внутри Романова колыхнулось упрямство, – он считает, что я плохой правитель».

И отвернулся, пряча недобрую вспышку в глазах, обращаясь уже к Авелану:

– Что нового от Рожественского?

Адмирал кратко отчитался, немного порадовав. Утопленными кораблями противника в том числе.

– Что обсуждали, господа, к моему приходу?

– Программу флота.

– Я вижу, вы что-то хотите мне сказать? – отвлёкся Романов, увидев в руках у Гладкова папку с бумагами.

– Не по теме конкретно флота. По производствам, инновациям и разработкам.

Монарх одним взглядом позволил продолжать, едва заметно поведя плечам.

Папка легла перед императором.

– Здесь списки заводов, где имеет смысл организовать собственные КБ. То есть конструкторские бюро. Подкинув им идеи и технологические цепочки. Дешевле будет содержать штат охраны на заводе, имеющем уже наработанную производственную базу и более гибкую систему внедрений, нежели что-то строить с нуля на голом месте. А вот направления, которые не имеют аналогов или находятся на зачаточном уровне… там да – сто́ит увести строительство в режимные промышленно-научные зоны. Закрытые оборонные НИИ и НПО. Но опять же, из-за экономических соображений, выводить объекты далеко от промышленных центров нецелесообразно.

– Хорошо. Я просмотрю. Так что ж по флоту?

Романов не удержался и улыбнулся, глядя на недовольно заёрзавшего Авелана, зная все сложности и споры по поводу флота. Копья ломали уже не раз, да ещё с каким треском!

Сам император, несмотря на не самое расположенное отношение к чужаку – господину Гладкову, в чём-то находил его аргументы обоснованными. Суть их сводилась к следующему…

Дредноуты чертовски до́роги. В постройке, обслуживании. Империи вся эта будущая дредноутная гонка ни к чему. Так как основную нагрузку войны на себя возьмёт армия. Гладков предлагал (если уж совсем вольно интерпретировать) чуть ли не всего лишь по одному линкору на Чёрном море и на Севере, считая, что для демонстрации их за глаза хватит. Однако сбалансировав эту бронированную кость несколькими крейсерами. И сворой эсминцев, как прикрытие от неприятельских, сиречь германских субмарин. За прототипы взять лучшие проекты, что у них отыщутся в архиве, закладывая в расчёты до– и перевооружение новыми образцами, которые поспеют аккурат к войне.

И только на Тихом смотреть по результатам русско-японской войны. А так же, будет ли Япония нейтральна в будущем конфликте. Что касательно Балтики, там и вовсе отделаться броненосцами береговой обороны. Боевые действия на море вести, опираясь на минные постановки и… конечно, на собственный подводный флот. И авиацию.