Борис Рогов - Времена меняются [СИ]

Пропуск на моё имя в будке охранника лежал. Я поднялся к приёмной. Красная ковровая дорожка гасит мои шаги. Секретарь забирает временный аусвайс и связывается по телефону с шефом.

— Проходи, Егор Кузьмич тебя ждёт. — Женщина в деловом черном костюме и пенящемся жабо на белоснежной блузке указывает мне рукой на дверь.

— Борис Григорьевич, если я не ошибаюсь? — с некоторым наигранным пафосом обращается ко мне Лигачёв, — проходи, присаживайся. Пообедать уже успел? Нет? Тогда может быть чаю?

— Минералки, если можно. Жарко сегодня. Чая совсем не хочется.

— Можно и минералки, это ещё проще, вот она у меня под рукой. Мне тут на днях целый ящик привезли. Наш томский источник, называется… — Егор Кузьмич порылся в бумагах, — «Чажемто», похоже на Новосибирскую «Карачинскую». Но хватит о постороннем, времени у меня действительно мало, максимум в полчаса нам надо уложиться. Начинайте задавать ваши вопросы.

Я протягиваю тетрадный двойной листок, на котором специально выписал десяток вопросов, среди которых спрятаны и те, что должны вызвать интерес своей странностью. — Егор Кузьмич, я специально выписал вопросы, чтобы вы могли выбрать сами, сколько посчитаете нужным, с запасом, можно так сказать.

— Хвалю, это ты молодец, так действительно получится быстрее и больше вопросов можно осветить. Так что там у нас? Ага! «Что я помню из периода своей работы в Дзержинском райкоме?».

На память я не жалуюсь, всё помню. Время было военное, фронту нужны были самолёты, наша задача была в мобилизации молодёжи на трудовые подвиги. Мне тогда было всего двадцать четыре годика. Был я горяч, верил в коммунизм, в Сталина, в то, что скоро победим немца. Поэтому трудно бывало только физически, а моральный фактор наоборот помогал преодолевать любые трудности.

Следующий вопрос…

Так за полчаса мы действительно успели пробежать бегло по первым пяти вопросам. Про Китай, где Лигачёву довелось разговаривать с самим Мао Цзэдуном, про Томские деревянные домики, про сравнение Томска и Новосибирска тоже не забыли… Были там и вопросы личного характера, я хорошо постарался в сочинении сценария интервью.

Ровно в половине первого, раздался телефонный звонок. Я вопросительно поднял глаза на собеседника. К сожалению, он не успел дойти до тех вопросов, ради которых я всю эту комбинацию и затеял. Егор Кузьмич с сожалением развёл руками, — извини, брат, вопросы ты придумал интересные, но я человек государев, служба зовёт. Ждут меня сегодня в Колпашево через час. Нельзя опаздывать, не солидно.

Тут у тебя ещё полстраницы исписано, поэтому обещаю, что найду время и отвечу тебе письменно. Если не успею до пятницы, то напишу в институт. А сейчас закончим это интересное занятие. — Он протягивает руку на прощание.

— До пятницы мыть не буду, родителям покажу сию длань, что пожал лично такой человек, как Егор Кузьмич Лигачёв, — шучу я на прощанье и возвращаюсь к прерванной работе по вычерчиванию обмерных чертежей.

Вечером, сидя на ступеньках обкомовского дачного домика, Егор Кузьмич в очередной раз рассматривал записку, что передал ему сегодня в обед этот странный студент. Все вопросы были понятные, для интересующегося политикой комсомольца, даже закономерные, кроме одного. В самом конце списка был короткий в одну строчку странный вопрос. Он полностью выбивался из всей беседы и ни как не был связан с остальными. Не относился ни к одной из затронутых сегодня тем. Очень странный вопрос.

«Действительно ли Отто Куусинен награжден орденом Великобритании?»

Куусинен был фигурой таинственной и очень не простой. Реально про самого Отто Вильгельмовича, про его учеников и последователей Егор Кузьмич знал очень мало.

Лигачёв в десятый раз перечитывал этот странный вопрос и не знал, что можно с этим сделать. Можно взять этого парня «за жабры», отдать его в руки мастеров заплечных дел из КГБ и вытрясти из него всё, что он знает. Но как-то смешно это и не солидно, трусостью сильно отдаёт. А Егор Кузьмич не хотел быть трусом даже наедине с собой.

Можно вызвать Рогова к себе в кабинет и задать ему наводящие вопросы. Откуда? Кто? С какой целью?

А можно просто спустить эту бумажку в унитаз и забыть навсегда. Парень пусть себе печатает что угодно у себя в Новосибирске. Это будет головной болью тамошних властей. Так Егор Кузьмич и поступил, перекрыв себе все пути к изменению судьбы своей и страны.

Реактивный лайнер Ту-154 совершил посадку в аэропорту столицы Болгарии точно по расписанию. Грозовой фронт с проливным дождём, который мог помешать безопасному приземлению, сместился к западу. София, как будто умылась после трудового дня к нашей встрече. Вечер 7 августа выдался чудесным. В воздухе стоял густой и терпкий запах свежескошенной травы, мокрого бетона и едва уловимыми нотками роз. В мареве горячего воздуха, поднимавшегося над взлётной полосой, колебались огни аэропорта. Бетон отдавал накопленный за день жар чёрной балканской ночи. Сразу чувствуешь, что попал совершенно в другой климат. Больше всего этот прилёт мне напомнил Бангкок с его горячим и влажным, как в бане, воздухом.

Так как перронный автобус на базе полуприцепа АППА-4 точно такой же как в Шереметьево, то ощущения заграницы пока еще нет. Короткая поездка к дверям зала прилёта. По заранее намеченному плану я как самый опытный и шустрый бегу к стойкам паспортного контроля. Стоять в очереди совершенно не хочется. Мне везёт, я попадаю в первую десятку прилетевших пассажиров. Как раз, когда моя очередь достигает красной черты, появляются мои попутчики. Народ у меня за спиной недовольно ворчит, а уже тут ничего не поделаешь, очередь я занимал совершенно законно. Ещё пять минут и мы получаем штампы прибытия в наши одноразовые загранпаспорта. Леночка пребывает в полной прострации. Это её первый выезд из Новосибирска, первый полёт в самолёте, первое посещение Москвы, естественно и первое пересечение границы. Бравый полковник тоже в качестве туриста пересекает границу в первый раз. До этого был только в составе оккупационных войск. Да еще помогал корейским товарищам отбивать налёты американских стервятников. Так что опыт у него есть, но специфический.

Всё, мы проникли на территорию дружественного государства, получили багаж и вышли в зал прилёта. Морозов первым замечает лист со своей фамилией. Его держит невысокий подтянутый брюнет лет сорока. На нём полосатая футболка и светлые брюки.

— Товарищ Ивàнов? Добрый вечер! — Полковник с облегчением жмёт протянутую руку.

— Добр вечер! Как долетели? Рад приветствовать вас на Болгарской земле. Пойдёмте в машину.