Александр Колосов - Гроза над Элладой [СИ]

Вернувшись к костру, Кан увидел лежащих у огня Кэнта и Герта. Южане мирно беседовали со старшими Норитами и Кэмом. Поприветствовав начальство, Афинянин с довольной улыбкой уселся рядом с Венетой на постеленный плащ и, обняв руками колени, уставился на горящие головешки. Ему было хорошо: теплом, сухим и уютным тянуло от костра, сбоку его согревала Венета, голова слегка кружилась от «тихой прогулки» и на душе было спокойно, тихо-тихо.

«Чего ещё надобно человеку? — лениво размышлял юный гоплит. — Хороший ужин, общество друзей и любимой, свежий воздух и жаркий костёр — всё у меня есть! Сами всемогущие боги могут мне сейчас позавидовать. Да, пока ещё топчут родную землю имперские выкормыши, да, предстоят ещё тяжёлые битвы, и мне придётся убивать, калечить, колоть, рубить и резать… Всё это отвратительно, страшно и достаточно грязно. И всё-таки, меня сейчас это почти не беспокоит, может быть, самую малость. Я не боюсь быть убитым — атлантам придётся крепко попыхтеть, чтоб достичь этого, а потому я спокоен, весел и доволен жизнью. Кра-со-та!»

Появились Кул и Мидана. Нечаянно взглянув в сторону Герта, Кан с удивлением заметил, как помрачнело оживлённое лицо микенца. Да-а, Герта красавцем не назовёшь, а если рядом Кул, тем более. В глазах южанина вспыхнули огоньки неприязни, или просто отсвет костра так изменил добродушный взгляд сотника… А как обрадовалась Мидана! Нет больше тихой грустной аркадяночки — шаловливая нимфа резвится у костра Норитов.

«А, всё-таки красивая девчонка у Орита! — подумал Кан с благодушной завистинкой, и тут же поправился. — У Орита ли?» — мысли афинянина были прерваны лёгким, но решительным тычком в рёбра.

— Поглазей, поглазей у меня! — услышал он горячий шёпот у самого уха.

— Уж и оглянуться нельзя… — польщено проворчал юноша, искоса взглянув на встревоженную коринфянку.

Кэм, легонько посвистывая, с тянутым у Леона точильным камнем доводил клинок меча. Девушки и отношение к ним присутствующих интересовали его мало. Оружие должно быть в порядке. Это главное, остальное — потом. Можно бы беспокоиться за сестру, но причин для беспокойства нет. А чего ему переживать — у Венеты полный порядок. Она любит Кана, Кан — её. Поссорятся — помирятся! В целом Коринфе жениха не выбрала — подавай ей афинянина! Ухажёры, как узнают, от злости полопаются, хе-хе! Кэм поскрёб лезвие ногтем и удовлетворённо вздохнул — наконец-то вновь готово к употреблению, а то после проклятой рубки с Султанами отличный отцовский меч больше походил на плотницкую пилу, чем на боевой клинок.

Вечер пролетел незаметно, однако, перед отбоем, когда южане ушли, Мидана вновь погрустнела, притихла.

— Кажется, Кулу снова не повезло, — тихо сказал Кану Счастливчик, кивая на аркадянку. — Да и Орит, когда вернётся…

Следующие сутки десяток Норитов находился в дозоре, охраняя покой спящих товарищей. Кану — заядлому лодырю — это занятие пришлось по душе.

— Век бы в дозоре стоял, — сказал он Венете, расстёгивая ремень шлема и садясь на щит. — Ни тебе строевой подготовки, ни тебе беготни, непыльная работа!

— Следи за противником! — с насмешливой лаской посоветовала коринфянка. — А то — мигнуть не успеешь…

— Почему это я несчастный? — Кан сдвинул шлем на затылок. — Если уж лентяй, то лентяй счастливый: и работа по мне, и ты рядом. А что касается атлантов, так хоть все глаза прогляди — фиг чего увидишь. Тут, дорогая, не смотреть — тут слушать надо, — и тут же сменил тему. — Как война кончится, пойдёшь за меня?

— Ну, конечно, очень-то ты мне нужен, несусветный засоня! С тобой с голоду вымрешь.

— Не вымрешь, — улыбнулся Кан, обхватывая девушку за талию и сажая рядом. — Я ведь только на войне лентяй, а когда у горна стою — отец на меня не в обиде; работаю не хуже Леона. Из меня хороший кузнец получится — отцовские секреты уже все знаю, скоро свои появятся. Выходи, а?

— Ты очень хочешь?

— Очень-очень-очень! Мать тебя полюбит, отец уже сейчас хвалит и с Висой подружишься. Она у нас хоть и непутёвая, вроде меня, но девчонка хорошая.

— Ну, тогда посмотрим.

Сутки после дежурства — отдых, однако Фидий и тут не дал подчинённым поблажки — едва проснулись — пришлось метать дротики в цель. Бросали по тридцать штук. А тем, кто промахнулся трижды на десяток, добавляли ещё по двадцать бросков. Кан попавший в мишень двадцать семь раз вовсю потешался над Венетой и Орфеем, взмокшими от пота — дротики у обоих, как назло, летели мимо раз за разом. Остальные воины десятка, столпившись вокруг неудачников, шумели, давали советы… Кончилось тем, что Венета бросила дротики наземь, и заявила, что если её заставят ещё раз метнуть эти кривые палки вся тёплая компания останется без обеда, а Кан, как недоброжелатель, и без ужина.

Фидий, конечно, мог применить и власть, но учения затянулись, он тоже проголодался, и не желал голодать до ужина.

— Мне-то, конечно, всё равно, — сказал он, устремляя взгляд за горизонт, — я-то без обеда обойдусь… Брата жалко — помрёт парень.

— И так умрёт! — пообещал Орфей. — Только не с голоду! Дурень я, дурень! Была же возможность отхлестать его до полусмерти!

— Больше не будет, — сказал Кан и показал фракийцу язык.

После ужина, едва Орфей взял кифару, появились Шат и Медис. Хлебнув вина Гетид прищёлкнул языком и, подмигнув Кану, произнёс:

— Хорошо живёте, ребята! Вино — первый сорт! А бедный архистратег от жажды мается!

— Пусть приходит, — посоветовал Кул, — угостим, нам не жалко.

— Ха! Он такое не пьёт. Либо критское, либо хиосское.

Фидий взглянул на Кана, оживление брата явно указывало на то, что реплика Шата предвещает его новое длительное отсутствие.

— Ну, и чем же мы можем помочь архистратегу? — спросил десятник, смотря прямо в плутоватые глаза непоседы.

— Как это чем?! — Шат даже подпрыгнул от непонятливости Норита. — Мы отправляемся за вином, а кто ж нам его доверит? Мы же пьяницы. Ритатуй доверяет только Кану.

— Кану, говоришь? — ухмыльнулся Орфей. — На суде мы этого что-то не заметили. Что ж, я пошёл, — он отложил кифару и приподнялся.

Кан с беспокойством следил за действиями фракийца.

— Куда это ты? — спросил он, уже подозревая подвох.

— За розгами! — пожав плечами, ответил Орфей под оглушительный хохот остальных. — Наберу побольше, чтобы в следующий раз не выпендривался.

— А зачем такая охрана? — недоумённо спросила Венета.

— Ритатуй очень дорожит своим вином, — объяснил Шат. — Не приведи Зевс, какие-нибудь бродяги захватят!

— Кан никуда не поедет! — отрезала коринфянка. — Кэнт, ну хоть ты скажи архистратегу…

— И что ему сказать? — поинтересовался Кэнт, подошедший к костру в сопровождении Герта.

— Он опять посылает Кана за вином! Что это такое, в конце концов! Он же опять у атлантов окажется! Я его не пущу!