Кулак Петрович И Ада - Брод в огне

«Она на кого-то безумно похожа».

Интуиция — а Маэрлинг привык своей интуиции доверять — подсказывала ему, что, как только он сумеет классифицировать Ингрейну Ингихильд, вспомнив, кого она ему так напоминает, он тут же уяснит себе серьезность проблемы.

Внешнее сходство с Кейси Ингегерд не представляло с собой ничего удивительного — это все же приходились тетей и племянницей — но больше ничего общего у них точно не было. Ингрейна походила на Кейси не больше, чем волчица на ласточку. Подчеркнутая аккуратность роднила ее с Зондэр, а любовь к шашкам и изредка пробивавшийся в речи казарменный лексикон — с Магдой. Но напоминала она кого-то другого.

Всех своих бывших и текущих любовниц Витольд вычеркнул из списка подозреваемых сразу — на его счастье, ему хватало ума никогда не влюбляться в нордэн; Зондэр Мондум он даже в мыслях не причислял к этому крайне своеобразному народу. Темперамент позволял Маэрлингу видеть неисчислимые достоинства почти в любой представительнице прекрасного пола, но шашни с признанными роковыми женщинами он все же считал более безопасными, чем романы с северянками. У роковых красавиц в духе Эйрани Карвэн, в конце концов, существовал хоть и обширный, но все же тривиальный арсенал средств — от нежных речей и слез до яда в вино — а вот нордэны отличались той мерой непредсказуемости, которая не «добавляла перчинки» в отношения, а превращала их в танцульки на минном поле. Отец, в ранней молодости помолвленный с девушкой из хорошего семейства с Архипелага, успел изучить данный вопрос достаточно хорошо, чтобы отсоветовать сыну ставить эксперименты в этой опасной области.

Наверное, Маэрлинг еще долго ломал бы голову над этим вопросом, если бы не догадался заглянуть в фотоальбом. Найти двух одинаковых и при этом бесконечно разных людей оказалось не слишком сложно. Ингрейна Ингихильд и Ингрейна Дэмонра. Покопавшись в памяти, Маэрлинг окончательно понял, что у двух мало похожих женщин одинаковое выражение глаз, манера улыбаться только губами и еще этот неподражаемый апломб, заставлявший нордэн быть большими калладцами, чем сами калладцы.

Если Ингрейна Ингихильд действительно походила на Ингрейну Дэмонру, дело было серьезное. Последняя начинала беспокоиться только тогда, когда прочие уже во всю читали отходные молитвы, спешно прощаясь с грешным миром. И да, альковную историю любой степени трагичности следовало исключить.

Прикинув, к кому в данной ситуации можно обратиться за советом, Маэрлинг почувствовал некоторое уныние. Отец, хоть и владел огромным объемом информации по множеству самых разнообразных предметов, от политики и экономики до того, в какой конкретной виарской провинции в этом году произрастет максимальное количество винограда или хлеба, все же мало что мог сказать о внутренней кухне Ломаной звезды. Для него это был просто полк — хоть и со славной полуторавековой историей — куда он сослал сына, чтобы тот по молодости не превратился в типичного паркетного гвардейца, поглощающего игристое и кокаин, а заодно понюхал пороху и растерял юношеский максимализм. (В общем и целом, план папаши удался неплохо, и Витольд, в семнадцать лет на отца смертельно обидевшийся, в настоящее время ни о чем не жалел). Зондэр Мондум, в силу должности знавшая об этой кухне хоть что-то, вряд ли стала бы помогать, прознай она, что дама в затруднительном положении — Ингрейна Ингихильд. К тому же, явись к ней Маэрлинг по частному делу, она, скорее всего, в очередной раз решила бы, что он пришел похитить ее добродетель, окатила бы ледяным взглядом и разделалась с разговором в десять минут. Хорошим вариантом казалась Магда Карвэн, но, при всех своих многочисленных достоинствах, в обычной жизни чудес логики она не демонстрировала и вообще не имела склонности искать врагов под носом — ей, видимо, вполне хватало имперцев, а также рэдцев, эфэлцев и всех прочих злобных тварей, обитающих за рекой Седой. В конце концов, Маэрлинг остановился на кандидатуре Эрвина Нордэнвейде. Свежими сплетнями из штабной курилки бывший лейтенант, конечно, не располагал, но в конкурсе на самый пессимистичный прогноз он легко взял бы первый приз, так что в поисках возможной опасности Витольд мог смело идти к Эрвину и положиться на его фантазию.

Пожалуй, если бы не просьба полковника Дэмонры, Витольд Маэрлинг не сошелся бы с Эрвином близко никогда в жизни. Бывший лейтенант вроде бы и не был прирожденным неудачником, но изо всех сил действовал так, чтобы им в итоге оказаться. Не пользовался подвернувшимися шансами, отказывался от протекций, забывал улыбаться не только сильным мира сего, но и барышням, а уж последнее точно являлось непростительным разгильдяйством, которое переменчивая фортуна вряд ли бы простила. Вот и теперь, вместо того, чтобы вернуться в гостеприимный Эйнальд на должность военного агента, пить по утрам кофе со сливками и изучать красоту местных девиц на ближайшей дистанции, Эрвин снял какую-то голубятню в районе Семи Ветров, которую по недомыслию счел мансардой, и жил там, давая уроки игры на пианино хозяйскому сыну. В общем, не знай Витольд наверняка, что Нордэнвейдэ в плане совокупности знаний в разы умнее него, счел бы того круглым дураком.

Окошко голубятни не светилось. Разумеется, существовал вероятность, что жилец вышел прогуляться и еще не успел вернуться, но Витольд на этот счет не заблуждался. В одиннадцать вечера Нордэнвейдэ, разумеется, уже спал сном праведника, что в его возрасте, конечно, делать стыдно. Витольд призадумался. С одной стороны, он мог постучаться с парадного. С другой стороны, дерево, раскинувшее ветви неподалеку, как по заказу, представляло собой отличный плацдарм для проникновения в мансарду. Оглядевшись и не обнаружив ни одного городового или просто прохожего в поле зрения, Витольд решил тряхнуть стариной и уже через минуту тихонько постучал в темное окошко. Постучал чисто из вежливости и нежелания получить пулю в лоб, потому что оно было распахнуто настежь.

— Эй, Эрвин…

— Маэрлинг? Витольд, какого беса? — донесся из черноты изумленный голос.

— Не тряси ладанкой, я не пропаду. Лучше отодвинь этот ящик, я не пролезу.

— Это комод.

— Тебя обманули. Это рухлядь, Эрвин.

— Странное ты выбрал время, чтобы обсудить мой интерьер, — фыркнул Нордэнвейде, но комод, перегораживающий часть окошка, все же подвинул. Маэрлинг ловко приземлился на пол. Все доски протяжно скрипнули разом.

— Беру свои слова назад: это не голубятня, это склеп!

— Витольд, не сочти меня невежей, но сейчас глухая ночь…

— Вечер в самом разгаре. И я пришел за дельным советом.

— Дельный совет до утра подождать не может? У хозяйки слух, как у кошки…