Константин Буланов - Балтийские кондотьеры [litres с оптимизированной обложкой]

На отходе кормовое орудие рейдера успело выпустить еще пятнадцать снарядов, добившись двух попаданий, несмотря на беспрерывное маневрирование минного крейсера. Для любого современного крейсера семь 120-мм фугасных снарядов не представляли серьезной угрозы, для корабля того же класса, к которому принадлежал «Полярный лис», обеспечивали как минимум продолжительный ремонт, для деревянного парусно-винтового шлюпа, заложенного в далеком 1849 году, они стали роковыми. Одновременно в трех местах на его борту в небо поднимались языки бушующего пламени, и лишь наличие весьма большого экипажа, несмотря на понесенные от обстрела потери, позволило вести успешную борьбу за сохранение корабля.

Во избежание подрыва боезапаса, заряды и снаряды начали выкидывать в море через порты не обстреливаемого борта. Занявшуюся огнем мачту срубили под самым основанием, и та вскоре рухнула в море. Туда же летели горящие и тлеющие деревянные обломки. Те, кому не хватило инструмента, обмотав руки рубахами, подхватывали такие обломки и швыряли их за борт, получая свою порцию ожогов. В море же полетел начавший тлеть уголь, грозивший выжечь весь корабль изнутри. Лишь через час беспрерывного бешеного труда уставшие моряки смогли позволить себе упасть с ног там, где стояли, сумев отстоять свой корабль у губительного огня.

Все это время вокруг терпящего бедствие собрата кружил «Тенрю», отгоняя беспокоящим огнем почувствовавшего кровь хищника. После того как стало ясно, что японец из-за пожаров потерял ход и управление, Иениш попытался выйти ему в нос или корму, чтобы безнаказанно добить подранка, но второй подоспевший японский корвет надежно перекрыл путь и злобно огрызался, подобно сторожевому псу.

– Что будем делать, Виктор Христианович? – окинув взглядом очередные фонтаны воды, вставшие в двух кабельтовых от корабля, поинтересовался Протопопов. – Вряд ли японцы расстреляют все снаряды в попытке отогнать нас. Да и попасть могут сдуру.

– На сорока кабельтовых не попадут, – отмахнулся Иениш. – А вот заплатить за то, что повредили моего лисенка, я их заставлю! – капитан с нежностью и отеческой теплотой в глазах погладил броню рубки. – Пусть знают, с кем стоит связываться, а с кем нет. Если наш подранок не сможет дать ход, японцы либо сами затопят его, либо возьмут на буксир. И то и другое меня вполне устроит. Оба их корабля не могут вести огонь, как по носу, так и по корме, и потому при буксировке мы легко сможем их достать. Да и подразнить их не мешает. Если тот дым на горизонте окажется японским транспортом, будем внаглую захватывать его прямо у них на глазах. Посмотрим, бросят ли они своих коллег нам на растерзание ради спасения транспорта.

К величайшему сожалению Иениша, подошедшим кораблем оказался английский грузопассажирский пароход, курсировавший между Японией и Китаем. И если один русский капитан был расстроен, то три сотни пассажиров и сотня экипажа парохода пребывали в восторге, ведь им посчастливилось стать зрителями настоящего морского боя.

Решивший выполнить свой воинский долг, капитан «Тенрю» повел корабль на помощь имевшему огромные шансы быть японским пароходу, наперерез которому уже бросился минный крейсер противника. Естественно, более быстрый и находившийся ближе к пароходу минный крейсер успел первым и, сбросив скорость, пристроился в полукабельтове с левого борта судна. Если до этого момента «Тенрю» не мог вести огонь по наглому рейдеру из-за отсутствия погонного орудия, то теперь, даже развернувшись к нему бортом, стрелять было никак нельзя, опасаясь задеть лайнер. А то, что это не грузовой пароход, уже хорошо было видно.

В то время как командир японского корвета, сжав от бессилия кулаки, продолжал гнать свой корабль прямиком под орудия наглого рейдера, с «Катая» столпившиеся у его левого борта пассажиры и члены экипажа с немалым интересом рассматривали идущий по соседству небольшой военный корабль под военно-морским флагом империи Цин с развороченным и закопченным бортом и обложенными мешками с песком носовым и кормовым орудиями, что были направлены на еще один приближающийся корабль.

Первым неладное почуял командир лайнера. Оценив состояние приблизившегося корабля и задержав на пару секунд взгляд на его орудиях, он тут же схватился за бинокль и принялся рассматривать приближающийся корабль, стараясь рассмотреть его флаг. То же самое он приказал делать примчавшемуся старшему помощнику и матросам, что находились в рубке.

– Японский, – выдохнул старший помощник и с недоумением посмотрел на своего капитана.

– Вот черт! – чуть ли не взревел Эндрю Мэллоун. – Этот проклятый китаец прикрывается нами от огня японца! Вы только посмотрите, сам он может открыть огонь в любой момент, но если японец ответит, он скорее попадет в нас, чем в этот крохотный крейсер! Ублюдки хотят втянуть нас в свою битву! Немедленно передайте на китайца требование отвернуть в сторону! Рулевой, право руля. Полный разворот!.. – капитан тут же принялся раздавать приказы, дабы уберечь свое судно, пассажиров и команду от очень больших неприятностей.

– Похоже, наш щит решил сбежать, – вздохнул Протопопов, провожая взглядом уходящий в циркуляцию на левый борт лайнер.

– Ничего страшного. Свою работу он уже выполнил. Хотелось бы, конечно, начать чуть позже, но и так неплохо. Передайте на орудия, дистанция двенадцать кабельтовых, открыть огонь.

На пристрелку ушло семь снарядов и полторы минуты, после чего море вокруг «Тенрю» начало кипеть от падающих вокруг фугасов. Небольшая дистанция и возможность ведения продольного огня довольно скоро сказались, и на палубе корвета разорвался первый снаряд. Секунд через двадцать еще один снес половину передней мачты и, не взорвавшись, улетел в море. Один близкий разрыв повредил деревянную обшивку, и в трюм началось поступление воды.

И пока на минном крейсере канониры, обливаясь потом, поддерживали максимально возможную скорострельность, посылая в противника до десяти снарядов в минуту из каждого орудия, перебежавшие на корму и правый борт лайнера пассажиры с трепетом и восхищением смотрели на то и дело скрывающийся за фонтанами воды японский корабль. Дружный вздох пронесся по палубе лайнера, когда над обстреливаемым кораблем вспух грязно-серый гриб разрыва и появились языки пламени. Какой-то невероятно удачливый журналист, успевший сбегать в свою каюту, под ворчание офицеров лайнера пристроил фотоаппарат на крыле мостика и раз за разом делал снимки, не жалея пластин.

Лишь когда «Тенрю» развернулся бортом к «Полярному лису», Иениш отдал приказ на разворот вправо, и давший полный ход рейдер уже через три минуты полностью скрылся за бортом лайнера, оставив японских канониров ни с чем, но подарив им еще один 120-мм фугасный презент, проделавший солидную пробоину в борту и обеспечивший пожар на жилой палубе.