Константин Буланов - Балтийские кондотьеры [litres с оптимизированной обложкой]

Далее почти пять часов пришлось бегать от шедших один за другим пароходов под флагами Англии, Голландии и Германии. Может, вместе с ними удалось проскочить и какому-нибудь везучему японцу, но экипаж рейдера ничуть не жалел об этом – на их долю добычи все равно хватало.

«Кобе-Мару», встреченный уже на закате, оказался как приятной, так и проблемной добычей. Грузопассажирский лайнер водоизмещением в четыре с половиной тысячи тонн, являлся отличным приобретением. Не менее нужным в хозяйстве был и его груз небольших повозок, военных палаток и продовольствия. А вот многочисленные пассажиры и команда вгоняли в уныние. Зафрахтованное армией, судно перевозило тысячу человек, которые вместе с сотней экипажа повисали ярмом на шее захвативших их русских. Хорошо еще, что судно перевозило носильщиков, а не солдат, так что захват обошелся практически бескровно. Лишь взятые с собой на борт китайцы успели прирезать и выкинуть за борт пятерых японских матросов, прежде чем три прогремевших на палубе выстрела остановили начавшееся безумие. Причем если два первых выстрела старший офицер крейсера сделал в воздух, то третий достался недоумку, рискнувшему дернуться с ножом в сторону Протопопова.

Оглядев свернувшееся в клубок и вопящее от полученного в живот заряда дроби тело, старый боцман навел свой дробовик на столпившихся вокруг своего пострадавшего товарища китайцев и рыкнул нечто невразумительное, но весьма громкое и не оставляющее возможностей о размышлении насчет его последующих действий. Под тяжелым взглядом боцмана и пяти присоединившихся к нему русских матросов, вооруженных монструозными револьверами, китайца распрямили, осмотрели, добили ножом в сердце да выкинули за борт, сопроводив напоследок короткой молитвой. Или ругательством. Никто из присутствующих на борту русских так и не понял, по причине незнания языка.

Более эксцессов не последовало, и полсотни перешедших с минного крейсера моряков, выставив караулы на пассажирских палубах, повели трофей в Шанхай. Поддерживая ход в четырнадцать узлов, принявший командование над трофеем Лушков имел все шансы догнать отправленные ранее суда и не бояться, что китайские партнеры их «потеряют», благо захваченный лайнер в лучшие годы мог выдавать шестнадцать узлов и сейчас даже на японском угле вполне уверенно держал достигнутую скорость. Уже через десять часов они нагнали предыдущую пару трофеев и, подстроившись под их восемь узлов, за сутки дошли до Шанхая.

Оставшийся же в проливе Иениш решил перехватить еще один транспорт, на который должно было хватить моряков для призовой партии, и лишь после отправиться вдогонку за предыдущими трофеями. Более в ближайшие пару месяцев он не планировал возвращаться в столь богатый на добычу пролив, решив перенести охоту к восточным берегам Японии, для чего получивший название «Находка» и поднявший флаг русского торгового флота трофейный угольщик под командованием Зарина прямиком из Шанхая отправился к островам Бонин, откуда «Полярный лис» мог совершать короткие набеги к Йокогаме и Токио.

Ночью обнаружить кого-либо не удалось, а вот с первыми лучами солнца на горизонте показался дым, и уже через час на палубу очередного японского парохода поднимались русские моряки. На сей раз трофеем стал пароход водоизмещением в две с половиной тысячи тонн и почти полторы тысячи тонн риса и бобов. Не успели на захваченном транспорте вновь дать ход, как на востоке вновь появились дымы, и увлекшийся Иениш повел «Полярного лиса» навстречу возможным новым трофеям, несмотря на то что для формирования последней призовой партии пришлось отдать расчеты обоих 47-мм орудий.

Тем временем на мостике «Тенрю» тоже засекли расстилающийся прямо по курсу дым и на всякий случай приготовились к бою. О возможной незавидной судьбе «Каймона» на небольшом отряде из двух устаревших кораблей уже знали, как и то, кем является противник, с которым им, возможно, придется пересечься. Эти русские умели не только грабить торговцев, но и весьма успешно воевать. Причем, судя по рассказам моряков с потопленного им «Сайкё-Мару», канониры на русском минном крейсере, вставшем под цинский флаг, знали свое дело туго. И любому столкнувшемуся с ним в бою кораблю предстояло познать на себе мощь 120-мм фугасных снарядов, что для кораблей с изрядным количеством дерева в конструкции сулило немалые проблемы.

Низкий и узкий силуэт стремительно приближающегося минного крейсера на «Тенрю» распознали за три мили и, сообщив на шедший в кильватере «Цукубу» о встреченном противнике, начали разворачиваться бортом к рейдеру. В отличие от современных крейсеров, вести огонь прямо по носу корвет устаревшей конструкции не мог, впрочем, как и куда более древний «Цукуба», бывший, наверное, самым старым кораблем во всем флоте.

– Похоже, японцы все же послали охотников по нашу душу, Виктор Христианович, – опустив бинокль, повернулся к своему компаньону Протопопов. – Это никакая не шхуна, а корвет «Тенрю» – младший брат избитого нами «Каймона». А вот следом за ним идет, возможно, просто вооруженная шхуна.

– Охотники, говорите? – усмехнулся Иениш. – А не припомните ли вы анекдот про охотников и медведя, что рассказывал нам Иван Иванович? Не правда ли, у нас сложилась схожая ситуация?

– Ваша правда, Виктор Христианович, – зеркально усмехнулся Протопопов. – Так, значит, будем держать?

– Придется сдерживать их хотя бы некоторое время. Надо дать нашему последнему призу пару часов форы, да и не хочется тащить их на хвосте до самого Шанхая. Вот только тратить снаряды на столь непрезентабельного противника тоже жалко. Так что давайте для начала заставим их побегать вслед за нами. Угля у нас еще в достатке, а пострелять мы всегда успеем.

Дав команду машинному отделению держать ход в шестнадцать узлов, Иениш развернул корабль на север, увлекая подальше от захваченного недавно парохода обоих противников и держа их на солидном расстоянии. Правда, первые десять минут с шедшего головным «Тенрю» пытались вести обстрел минного крейсера, но на тридцати кабельтовых снаряды ложились как попало, а не как того желали японские канониры. К тому же относительно скорострельных 120-мм орудий на борт у японского корвета имелось всего два, а вот составлявшие основу его огневой мощи 150-мм и 170-мм орудия скорострельностью похвастать не могли.

В попытке не упустить врага, на «Тенрю» смогли так раскочегарить котлы, что корвет разогнался до скорости в 12,5 узла, чего не показывал уже года три. Но казалось, что противник даже не заметил труда его кочегаров и машинной команды, легко вырвавшись вперед. Единственным результатом подобного достижения стало отставание «Цукубы», с немалым трудом державшего восемь узлов в течение всего пути от Сасебо. И большего, разменявший четвертый десяток деревянный корвет, дать не мог. Наоборот, попытка увеличить скорость хоть еще немного привела к прорыву одного из паропроводов, и ход вскоре упал до семи узлов.