Сергей Залевский - Лабиринт на орбите

– Плохо дело, зверье меня обнаружит на раз – подумал Коля и сел – на удивление, тело ощущалось живым, здоровым и неповрежденным, даже нога не болела. Эта темнота не к добру,… да и тишина тоже не на пользу, а кстати, что это со мной было-то – не показалось же мне все это, особенно эта чудовищная мигрень. И этот чуждый вопрос «Зачем?»… что «зачем?», или кто «зачем?»

Тут снова вспыхнул свет и Ник зажмурил глаза, и кроме того песок под ним странно еле слышно завибрировал, что серьезно озадачило человека, а потом и побудило к действиям – ведь здесь же игра, а значит опасность может подобраться к нему и через песок снизу! Вскочил и осмотрелся: вокруг никакой активности, никакого движения – только вода лилась из двух труб в ту вонючую лужу, как и прежде – а вот все зверье странно неподвижно лежало на песке и не шевелилось. Совсем рядом, в трех метрах обнаружил тело шакала – подошел ближе, так как не чувствовал от него опасности – была внутренняя уверенность, что зверь мертв, собственно, как и все остальные в этом ангаре. Обошел сначала падальщииков: тут один диагноз на всех, все мертвы, и все, похоже, умерли мгновенно – тела лежали в разных неестественных позах, но крови или следов борьбы не обнаружилось, а ведь это песок – следы нападения точно бы остались. Потом осмелел и обошел два трупа диких кошек: та же история, смерть без видимых причин и крови. Даже вернулся к вонючей луже с бегемотом, чтобы проверить свою догадку – зверь не обнаружился, следовательно, он где-то в воде. Забрался на торчащую из песка трубу и стал ждать его появления, усевшись лицом к воде – ну не рыба же этот бегемот, дышать-то ему надо! Ждал около получаса, но гиппопотам так и не всплыл.

– Что же это получается, все умерли, кроме меня? С одной стороны это неплохо, но с другой как-то напрягает. То, что все откинулись недавно, это 100 % – гиппопотам уже бы всплыл во втором случае, если бы тело начало гнить там под водой – все трупы всплывают через некоторое время, накачавшись трупным газом. Хм, но двигаться мне все равно надо – игра-то идет по-прежнему,… или уже нет?

Последний вопрос он задал шарику-камере: инопланетный папарацци неподвижно лежал в песке и не подавал признаков активности, как будто тоже помер вместе с животными. Обстановка становилась загадочной и непонятной, а все загадочное и непонятное заставляет ждать неприятностей – поэтому в течение ближайшего часа искал выход из этого мертвого ангара. Выход нашелся наверху, как и предполагал ранее, поднявшись на очередную смотровую площадку, где и обнаружил вертикальную лестницу на консольный мостик, примеченный им ранее. Как он и думал, сам мостик окольцовывал всю игровую зону по периметру на высоте примерно шести-семи метров: имелось две двери, обе были подсвечены зелеными огоньками – ради спортивного интереса исследовал обе,… идентичны. Так как ничего не болело, то ограничился гигиеническими процедурами, сняв с себя для начала вонючие шмотки – новые нашел на кровати, что являлось нормой. После плотного перекуса игрок завалился спать, отмечая краем сознания, что и тут отсутствовал шарик-камера, но об этой проблеме решил подумать после отдыха.

– Мне кажется у серых гостей какие-то проблемы – уже засыпая, подумал Ник – как бы мне не передались их «траблы»,… а оно мне совсем не надо!

…Объемы Солнечной системы ошибочно считаются учеными Земли пустыми в плане иных жизненных форм – вопросы типа «А есть ли жизнь на Марсе?» были неактуальны еще во время возникновения самих вопросов. Когда-то очень и очень давно, не счесть, сколько миллиардов лет назад, здесь жили и работали могущественные создания, которые называли себя звездными конструкторами – это самоназвание ближе всего к истине. Они создавали и зажигали звезды, создавали планетные системы, двигали их так, чтобы в будущем избежать, по возможности глобальных катаклизмов и столкновений планет. Впрочем, иногда и они ошибались – последствия одной такой ошибки земные астрономы называют останками Фаэтона – большой астероидный пояс между Марсом и Юпитером. Конструкторов было несколько, и каждый занимался чем-то одним, но в целом именно благодаря их усилиям и появлялись звезды, планеты и жизнь на них,… иногда. Человечество наверняка назовет их богами, но так ли это на самом деле, мы никогда не узнаем – конструкторы никогда не оставались в одном секторе пространства надолго и никогда не общались со своими «созданиями» – жили они по своим нормам морали и этики, которые ничего общего с человеческими не имели.

Вселенная бесконечна даже для них, поэтому работа для сущностей всегда была – так и тут, сделав свое дело, создав Солнце и планетарную систему, большая часть отправилась дальше, посчитав работу выполненной успешно – остался лишь один из них, который считался самым маленьким, но самым важным среди всех звездных конструкторов. Сущность носила длинное имя, отражавшее его специализацию – создание жизни на вновь сотворенных планетах – другие делали эти планеты, запускали вокруг звезд, корректировали. Третьи занимались поверхностями – океаны, материки, еще одна группа создавала атмосферу и налаживала ее круговорот – то, без чего жизнь на планетах получалась ущербная и долго не существовала. В этой звездной системе его условно «старшие» братья сотворили для него две планеты – третью и четвертую от звезды – создание жизни решено было начать с четвертой по счету, более удаленной и холодной. Не вдаваясь в подробности скажем, что первый эксперимент провалился у конструктора – к тому времени он долго уже оставался в Солнечной системе один – но такое случалось почти постоянно. Пока младший «демиург» создавал самое хрупкое и ценное, его «братья» занимались подготовкой нового полигона для его опытов, а это требовало намного больше времени, чем для создания разумной жизни.

Конструктор, назовем его Деймосом, как собственно и назвали его люди позже, когда открыли оба спутника Марса, создатель живого, надолго остался в системе, наблюдая за своими «детьми». Одной из причин стала его первая ошибка: зарождать жизнь, а уж тем более разумную, на четвертой планете было нельзя, и вот почему. Для начала малая масса планеты – Марс не мог удерживать на себе созданную атмосферу, которая медленно, но уверенно рассеивалась в космосе – а сделать тут конструктор жизни ничего не мог, у него другая специализация. Разумные существа получились небольшого роста, с густой шерсткой, защищавшей их от холода – все же удаленность от светила давала о себе знать. Жизнь развивалась примерно два миллиона оборотов планеты вокруг звезды, из которых цивилизация разумных существ всего триста тысяч – все это время коротышки боролись за свое существование, так как атмосфера истончалась, температура на поверхности падала, и добавлялось жесткое излучение светила. Сам же Деймос никогда не вмешивался в жизнь своих созданий, лишь наблюдая издалека – каждый такой опыт давал новые знания, которые применялись на следующих полигонах.