Борис Батыршин - К повороту стоять! [СИ]

Сережа покачал головой. Какой там шанс? Будь «Геркулес» один — дело другое, но за ним, в полутора кабельтовых, идет «Пенелоп». Броненосный корвет, выделяющийся в ряду малых броненосцев Королевского флота небольшой осадкой, плоским днищем и подъемными, чтобы не мешать движению под парусами, винтами. Отлично подходит для прибрежных действий на Балтике. Со своими восьмидюймовками и хилой броней «Пенелоп» не так опасен, как «Геркулес», но вдвоем они прихлопнут «Стрельца», как докучливую муху. Если, конечно, он, лейтенант Казанков, не предпримет что-нибудь неожиданное.

Развернуться, пойти навстречу, принять бой, как сделал это в 1829-м прославленный «Меркурий»? Сомнительно: тогда русские сумели повредить рангоут турецких линкоров, лишив их хода и маневра. С броненосцами этот номер не пройдет — зажмут в тиски, ударят тараном, и прощайте, дражайшая Нина Георгиевна, извините великодушно, что посмел, несмотря на ваш запрет, сложить голову…

— Штурман, схему минных постановок!

Так… между островками Кнетгольм, Лила-Ретан и Стора-Ретан, к весту от форта Лонгерн — минная банка. Новейшие мины Герца, гальваноударные, в три линии, по шесть штук, поперек пролива. На схеме указаны и глубины, на которые они выставлены — тринадцать футов, на пять футов меньше, чем на подходах к главным фортам крепости. Это для того, чтобы через пролив могли пройти старые деревянные канонерки, назначенные для отражения попыток протралить заграждения. Осадка этих скорлупок чуть больше шести футов, для них мины не опасны. А вот осадка «Стрельца» — одиннадцать с половиной футов. Теоретически монитор сможет пройти проливом, не задев свинцовые рожки притаившейся под водой смерти. Или не сможет? Полтора фута — ерунда, длина вытянутой руки. Если матрос, отмерявший минреп, чуть-чуть ошибся — им конец.

Риск? Еще какой. Но и выигрыш может выпасть солидный: в лоции пролив обозначен, как судоходный, с глубинами больше тридцати пяти футов. Этого достаточно не только для «Пенелопа» с его сравнительно небольшой осадкой, но и для «Геркулеса». Конечно, британцы могут проявить осмотрительность и не полезут в опасную узость в погоне за «Стрельцом». Расчет на азарт: если русские не боятся мин, может, их и нет вовсе?

Остается надеяться, что тот, кто составлял эту схему, ничего не напутал…

«Это что, мания преследования?

Нет, просто очень не хочется по-дурацки погибать.»

— Штурманец?

— Да, Сергей Ильич?

— Идем к Стора-Ретану. Давайте-ка, поскорее прокладку. Створовые знаки и вехи там наверняка сняты, так вы уж, голубчик, повнимательнее…

«Как бы, и правда, не запутался! Месяца ведь не прошло, как выпустился, что он может уметь? Загонит на отмель, и раскатают нас, как сидячую утку…

… а ты-то сам давно ли из Корпуса? А ведь командуешь боевым кораблем…»

— И вот еще что: пока идем к островам, надо бы покидать за борт, сколько успеем, угля. Орудийную прислугу и кочегаров не трогайте, возьмите «русаловских», тех, кто не поранен — им все одно, делать нечего. В Свеаборге угля полно, дойдем — забункеруемся.

Старший офицер понятливо кивнул. Когда между днищем и рожками гальваноударных мин считанные дюймы, каждая лишняя тонна может оказаться роковой. Да и ход, глядишь, будет получше, до минной банки надо ведь еще добраться…

Грохнул, раскатился гулким эхом орудийный выстрел, за кормой, кабельтовых в двух, вырос пенный фонтан. Броненосцы начали пристрелку.

— Вашбродь, британец пишет: «Предлагаю сдаться».

И верно, на мачте «Геркулеса» заплескались сигнальные флажки.

«К сожалению, загиб Петра Великого сводом сигналов не предусмотрен. Ни малый, ни, тем паче, большой. Как и иные подходящие к подобному случаю выражения…»

— Сигнальщик, «единицу» и два «шлюпочных»!

Это мичман Прибылов, вахтенный офицер. Смотрит прямо, в уголках глаз притаилась хитринка.

— Прикажете поднять, господин лейтенант?

Штурман за Сережиной спиной коротко хохотнул.

«Нет, но каковы мерзавцы! Шутки шутят, нашли время, язви их…»

«Единица» по российскому своду сигналов: прямоугольный флаг с косицами, часть у фала белая, у косиц — синяя. По системе кодовых сигналов для торгового флота [47] Так до 1887-го года назывался Международный свод флажных сигналов. — латинская буква «А».

«Шлюпочный»: белый флаг с синим квадратом в центре. Он же — латинская «S».

— Спозвольте исполнять, вашбродь?

Сигнальный кондуктор вытянулся в струнку, преданно ест глазами начальство.

«И этот туда же!..»

«АSS». Интеллигентно выражаясь — «афедрон ишака», он же «ослиная задница» [48] Нынешнее общеизвестное значение этого слова — американизм, сделавшийся устойчивым с начала ХХ-го века. . Флажная ругань, принятая в Королевском Флоте, известная любому гардемарину еще с Морского Корпуса. И уж конечно, она известна сигнальщику, разменявшему на морской службе четвертый десяток.

— Отставить, сигналец! Пиши — «восьмерка»! А вам, господа, должно быть стыдно. Что за жеребячество на мостике, на вас матросы смотрят!

Штурман густо покраснел. Сигнальщик кинулся к фалам, и флаг — шахматное поле, две красные и две белые клетки — хлопая на ветру, пополз вверх.

Цифра «8» по российскому своду сигналов, латинское «U». «Ваш курс ведет к опасности».

Прибылов на секунду задумался, потом с довольным видом кивнул.

«Что ж, джентльмены, вас предупредили по-хорошему. Теперь, если что не так — пеняйте на себя.»

Сэру Эстли Куперу Ки уже в третий раз приходилось менять флагман. В темноте канонерка «Маринер» сняла вице-адмирала вместе с его штабом с «Руперта», безнадежно застрявшего на отмели близ островка с непроизносимым финским названием. На приказ идти к «Геркулесу», командир «Маринера», немного помявшись, выдал ошеломительное известие.

Бывший флагманский броненосец, имея мателотом «Пенелоп», погнался за одиноким русским монитором. Догнал, прижал к островам и совсем, было, собрался расстрелять, но русские уклонились от боя, юркнув, как крыса в щель, в пролив между островами. Дистанция до цели не превышала пяти кабельтовых, пролив был отмечен в лоции, как судоходный, и капитан «Геркулеса» не хотел упускать добычу. Но осторожность, все же, взяла вверх над охотничьим азартом, так что первым в пролив втянулся «Пенелоп». «Геркулес» шел за ним на расстоянии полутора кабельтовых. Погонные орудия осыпали русский монитор снарядами — без особого успеха. Впрочем, он так и так был обречен — вот-вот узость между островами останется позади, а уж на открытой воде броненосцы зажмут свою жертву в тиски и раскатают, как бог черепаху.