Константин Кузнецов - Сто килограммов для прогресса

Вот только кристаллы серебра тоже стали падать, и смешиваться со шламом. Не, так не пойдет. Из карболита сделали плоскую коробочку — чехол для катода. С боков много дырочек, сетка практически, а дно сплошное, карманом. Запустили, в этой коробочке накапливаются кристаллы серебра, а на дне чана — шлам. Процесс непрерывный, только электроды менять и помешивать. Горка серебряных катодов и кристаллов растет. Серебро даже слишком чистое, две девятки как минимум. Такое даже на монеты тратить жалко, не оценят. Хотя…

Штамп для монет хотел заказать ювелиру, но решил попробовать альтернативу. У меня уже два художника скопилось, причем один имеет навык очень мелких работ, он иголкой на матрицах набивал рисунки для печати книг. Решили делать штамп электрохимической обработкой. На торце цилиндра из закаленной инструментальной стали нитролаком рисуем нужное изображение, незакрашенные участки вытравливаем электролизом.

Не так все просто, много тонкостей обнаружилось. Но можно электрохимическую обработку проводить в несколько этапов, чтобы получить разную глубину разных участков. Пробные оттиски делали на свинце, уже четвертый штамп получился очень приличным, даже красивым. Монету сделали похожей на генуэзскую лиру, для преемственности, только уже со своими регалиями — двуглавый орел в шестерёнке, Андреевский флаг. Одна сторона на латыни, другая на русском языке. Год поставили — 1476, чтобы историки и нумизматы в будущем не мучились.

Собрались плавить серебро, смотрю — у свежих катодов оттенок стал другой. Позвал серебрушника, тот проверил — медь в серебре, но немного, двадцатая часть примерно. Посмотрел на установку, а электролит цвет поменял. Он медью насытился, а медь в осадок не выпадает, и при высокой концентрации оседает на катоде. Надо электролит менять — а жалко, в нем много серебра растворено. Ну ты же сам говорил, что серебро слишком чистое — получай. Желания иногда исполняются слишком буквально.

Ну ничего, будет примесь меди, не страшно. Так ведь это почти что стерлинговое серебро! Только в том сплаве меди семь с половиной процентов. Ну-ка, ну-ка! Опять позвал серебрушника, сделали сплав. Да, серебро такое белое, красивое, тверже чистого. Отчеканили монету — красота!

Теперь надо серию, но объем у нас небольшой, килограмм двадцать всего. Лист катать не будем, это еще один прокатный стан надо делать, пусть и маленький. Да еще штамп вырубной. Сделали стальной кокиль со срезной крышкой, как пулелейка, только отливает серебряные кружки весом ровно в тринадцать грамм.

Твердое серебро, кружки еще отжигать пришлось, тогда уже штамп стал пробивать до конца. Пошла монета!

Появление новой монеты вызвало некоторые последствия. Часть монеты сразу разошлось по рукам — новинка, нумизматический спрос. Но одна лира — сумма довольно большая, не каждый может себе позволить «заморозить» такую сумму в сундуке. Так что этот отток монеты не был существенным.

Еще новая лира явно была дороже старой, в кассах банка все хотели получить за бумажные лиры — новым серебром, появилась разница в курсах около пяти процентов. С серебряными лирами понятно — а как быть с курсом бумажной?

А ведь недавно был сильный отток серебра, и на руках осталось довольно мало бумажных лир. Ну-ка, «накажу» я тех, кому бумажные лиры не по душе. Приравнял бумажную лиру к новой лире. Соответственно, курс старой серебряной лиры стал девятнадцать бумажных сольдо. И уже через неделю спрос на бумажные лиры стал расти, не сильно, но заметно. А ведь еще купцы не вернулись. И кажется мне, что курс старой лиры надо еще понижать. Вот вернуться крупные купцы, при них понижу курс, сразу спрос на бумажные подскочит.

Пришла радиограмма от приказчиков, это они из Афин на Родос вернулись. Торговля идет неплохо, но не так, как хотелось. Сиреневое сукно продали хорошо, но больше спрашивают шелк и хлопок такого цвета. Фиолетовые кожи хорошо продаются. Красный перец продается лучше, чем в прошлый раз, распробовали. А вот бумага сначала продавалась очень хорошо, а потом почти перестали покупать. Но цену не снижаем. Надо еще рынки искать для бумаги.

Купили шелковой нити и хлопка-сырца, но немного и дороговато, потому как через посредников. Основной производитель шелка в Европе — Венеция, а хлопок выращивают мамлюки. И те и другие враги осман, и в Афинах не торгуют. Надо на них выходы искать. Но нужны еще корабли, и Родос надо по договору охранять, и в Ионическое море надо хорошими силами выходить, там венецианцев много.

Отбил радиограмму, сможет ли хоть одна шхуна вернуться? Нужны шелк, хлопок, ну и серебро, конечно. Ответили что могут, от Родоса в Черное море могут ходить в одиночку. Только перед Дарданеллами надо идти ближе к османскому берегу. После той перестрелки с венецианским кораблем османы перестали относиться с подозрением. Сообщил приказчикам, что еще вышлю шхун в поддержку.

Для этого переделали две шхуны, теперь на каждой по две пушки. На корме основная пушка, нового производства, но обычного калибра — 65 мм. На носу старая пушка, из нее лишний раз лучше не стрелять — нарезы мелкие, чистить надо часто. Подкрепление палубы слабое, от выстрела расшатывается набор. Перед выстрелом надо убирать соседние паруса — поток газов из дульного тормоза может их порвать. Так что пушка на крайний случай. Ну и союзникам силу продемонстрировать.

Мы же теперь нарезы на пушках тоже получаем электрохимическим способом, и это много на чем сказалось. Сам техпроцесс получения нарезов стал даже медленней. Но одно дело, когда этим занимаются два опытных кузнеца и механический молот, причем на грани шаманства — если пережать — оправку заклинит, если недожать — нарезы совсем мелкие будут. А другое дело — мастер только ставит ствол в оснастку и выставляет режим травления. Рабочий только переливает электролит из нижней емкости в верхнюю, и следит за временем и приборами.

Теперь проблема застревания оправки перестала нас ограничивать с длиной ствола. Раньше мы ствол более одного метра не делали, теперь производим орудия с длиной ствола метр сорок. Артиллеристы сначала ворчали — пришлось составлять новую баллистическую таблицу стрельбы. Но потом оценили лучшую настильность траектории.

Но главное — нарезов стало больше и они стали глубокии. Двенадцать нарезов сделали, но надо было бы еще больше. Хорошие нарезы позволили резко увеличить интервалы между чистками ствола. Во время боя достаточно одного движения банником в момент перезарядки, все-таки у нас дымный порох. А уже после боя можно чистить ствол основательно. Но если есть пауза в бою, то лучше чистить, потом легче будет, и меньше износ ствола. И надо бы прогрессивный шаг нарезов делать, он уменьшает нагрузку на ведущие пояски, и в случае загрязненных нарезов тоже помогает.