Константин Кузнецов - Сто килограммов для прогресса

Все-таки стальной корпус это огромный технологический рывок. Дерево как ни конопать, все равно скоро начинает течь. А гниение, а корабельный червь! Который моллюск на самом деле. Нет, наш стальной корпус тоже не совсем герметичен, но это капли, по сравнению с деревянными корпусами, особенно галеры сильно протекают. Самые заметные протечки на «Гефесте» там, где был плохой доступ к стыку изнутри, где не смогли проварить обшивку с двух сторон. Там же где варили и снаружи и изнутри — практически нет протечек.

А какая жесткость этой большой ребристой коробки! Кажется, что корабль совершенно не деформируется. Деформацию же деревянного корпуса выдает постоянный скрип дерева в такт волнам.

Мы тут даже испытали второе орудие без дульного тормоза — корабль этого даже не заметил. Но ДТ всё-таки поставили. Но это не окончательное решение.

Стальной корпус это еще совсем другой процесс производства. Лист обшивки, шириной в метр, и длиной в четыре-шесть метров, подгоняют к месту и прихватывают два сварщика и несколько рабочих. Потом два сварщика проваривают все швы «в три прохода» менее чем за час — все, участок борта готов.

На деревянном корабле мы проходили сначала один слой диагональных реек, подгоняя каждую рейку к предыдущей. Затем выравнивание плоскости и проклейка парусиной и смолой. Затем еще слой уже горизонтальных реек. Еще смолить. Нее, стальной корпус варить гораздо быстрее. Даже материал — листы мы прокатывали по несколько тонн в сутки. Рейки пилить медленнее. А сколько дереву надо сохнуть! А сколько реек идет в брак! Ну не совсем в брак, на строительство домов используем. Но выход «корабельных» реек не радует.

Да и сама электросварка несколько парадоксальная технология — приварить гораздо легче и быстрее, чем потом отрезать или отрубить. Был случай — лист обшивки выровняли по длинной стороне, а по короткой не проверили и так приварили. Получился треугольный зазор с предыдущим листом. Все — уже никак не оторвать. Вырезали и подгоняли треугольник в зазор, заварили, долго провозились.

Это еще не было системы разрядов для мастеров, а то бы вся бригада нахватала бы черных баллов.

А в конце марта, двадцать девятого числа, у меня родилась дочь! Роды прошли нормально, ребенок крепкий, не взвешивали, не измеряли. Тут все отличаются крепким здоровьем, естественный отбор действует, в отличии от моего времени. Люди со слабым иммунитетом, аллергиями и прочими патологиями просто не выживают. Акушерки свое дело сделали, приготовились кормилицы, но я настоял чтобы Фрося кормила грудью сама, хотя бы попыталась. Слышал, что это полезно. Хуже не будет точно.

Даже не дали имя выбрать, да и намекнули что это официально не мой ребенок. У нынешнего Дожа и Командора пока наследников, а значит и детей нет. Так что проходите мимо. Даже хорошо что девочка родилась, меньше проблем с наследованием будет. А то мне тут явно монархию «шьют».

С именем все просто: диакон Нифонт заявил, что сегодня день святого мученика Юлиана Галатийского. «Тогда назовем Юлией» — вырвалось у меня. Нифонт посмотрел на меня удивленно, но согласился.

В штабе в один из кабинетов поставил кровать, дом у меня хоть и большой, но деревянный, звукоизоляция плохая. Завтракаю и ужинаю я дома, вечер провожу с Фросей и Юлией, но спать ухожу в штаб. А то вдруг война, а я не выспался.

Первый рейс «Гефест» сделал в Мавролако. Там он произвел фурор, причем два раза. Новый большой корабль с дымом — все восхищались. А потом узнали что он целиком из железа. Сначала все затихли, не поверили. Потом была делегация на лодках — потрогать своими руками. Даже ободрали в одном месте краску до железа, вот гады, пришлось опять красить. Еще была версия, что корабль деревянный, только оббит железом. Группки на площади стали считать, сколько он стоит. Сколько стоит железо они знали, но сколько весит «Гефест» — нет. Но суммы получались умопомрачительные, это было потрясение. Кузнецы задумались над ценами на сталь. Брожение умов.

Но корабль ушел, цены на сталь в моих лавках не поменялась. Купцы и кузнецы чесали затылки — «а не сон ли это был?» Спрос на бумажные лиры пошел вверх, кредитоспособность Дожа была вне всяких сомнений. Вот такой fleet in being.

Следующий рейс был в Порт-Перекоп. Тут «Гефест» поработал танкером, зашел в устье реки Черная, промыл и заполнил все балластные цистерны пресной водой. С причала Порт-Перекопа уже проложена труба до подземных керамических резервуаров — громадных амфор. Труба из стали, электросварная, соединения — муфты из брезента. Трубу подсоединили к водяным насосам и перекачали в хранилище крепости более двадцати тонн воды.

Но полной загрузки «Гефеста» мы еще ни разу не достигли, просто так таскать балласт было не рационально, потому как запланирован еще один рейс — в Шахтинск. Наконец-то закончился ледоход на Дону.

Груз в Шахтинск готовили давно, тут и продукты, и инструменты, патроны и книги. Товары для лавки. Радиостанция — чтобы больше не мучиться неизвестностью. Мелькала мысль — вдруг все это мы зря везем, нету там никого, нет города уже. Но я загонял пинками эту мысль обратно в глубины подсознания.

Этот груз тоже не сильно загрузил пароход, можно сказать — пошел в балласте. Даже два отделения пехоты и полные орудийные расчеты с сотней снарядов «Гефест» не почувствовал, и бодро пошел против течения. На борту еще был лоцман — бывший рулевой со «Спартака», он тут все мели знает.

Когда пароход подошел к пристани Шахтинска, весь город был готов к встрече — черный дым увидели издалека. Бурно радовались и прибывшие и встречающие. Но о том что Шахтинск в порядке, я узнал только ночью, когда вышла на связь радиостанция корабля.

Город праздновал три дня, не имея при этом ни кувшина вина. Это была радость выживших людей, радующихся, что они снова часть страны, а не одни в заснеженной степи. «Зима тревоги нашей позади».

Похвастались победой над ордынскими татарами, показали целую кипу засоленных лошадиных шкур — посылают в Адлер.

Радовались книгам — привезли по десять экземпляров нового тиража Пушкина, и только что отпечатанных Букваря и Арифметики. Решили открыть школу, но желающих оказалось много, и даже класс в двадцать мест всех не вмещал. Ну что же, будут учиться через день, спешить некуда. Собрались писать письмо Командору, чтобы прислал еще по десять экземпляров книг.

Но тут капитан «Гефеста», предвкушая удивление шахтинцев, небрежно сказал — «А зачем писать, ночью радиограмму пошлем, и Командор сразу узнает». И капитан с радистом, с наслаждением, стали объяснять и показывать новое чудо — радио. Когда все поняли и осознали новые возможности, вывалили на шахтинцев еще одну новость: у них в городе будет своя радиостанция — привезли на корабле. И хоть каждую ночь можете посылать сообщения Командору. И даже зимой. А к радиостанции идет в комплекте локомобиль.