Константин Кузнецов - Сто килограммов для прогресса

Большая часть серебра уходит в Адлер, но часть остается на Родосе. Деньги нужны для обеспечения военно-морской базы и для работы отделения банка. Услуга денежных переводов набирает обороты, а еще больше купцов просто приезжает с бумажными лирами на Родос, и меняет их здесь на серебряные. Поэтому серебро по маршруту Родос — Адлер двигается в обоих направлениях. Из Адлера на Родос везем новые красивые лиры — по условиям банка, бумажные лиры меняются только на лиры же серебряные. А если кому нужны марки, гроши или дукаты — то еще раз к менялам. Так что купцы постепенно привыкают к красивым лирам и разносят их по рынкам Средиземноморья.

Тогда получается на Родосе избыток серебра, поэтому в Адлер везем другие монеты. Для торговли и менял оставляем наиболее стабильные и популярные чужие монеты, а остальное серебро стараемся брать весовое, с дисконтом. Его в Адлере перегоняем в новые лиры. В этом есть небольшой профит — серебро в наших монетах 925 пробы, а ценится даже немного выше чистого серебра — монеты твердые, дольше сохраняют товарный вид.

Золотые дукаты тоже есть в отделениях нашего банка, но это для менял. Золото популярно у крупных венецианских купцов, оно частично решает проблему тяжелого серебра. Сами мы на золотые монеты пока не замахиваемся. В лаборатории лежит несколько сот граммов золотой пыли полученной из шлама, но это очень мало для финансов — с оборотом серебра не сравнить.

На пути к Родосу, «Зевс» не заходил ни в один порт. Автономность у него высокая, а османам пока не надо знать про цельнометаллические корабли. Они, конечно, узнают, но в средневековье информация распространяется на удивление медленно. И на Родосе корвет встал не у причала, а на якоре, в паре кабельтовых от берега. Так что солдаты и матросы в увольнительную на берег добирались на шлюпках. Корвет оснащен двумя шестивесельными шлюпками и одним двухвесельным яликом.

Чтобы не терять время, ожидая прихода «Зевса», Еремей начал действовать. Сочинили письмо Хуану Великому, Гусев его красиво нарисовал на нашей бумаге разноцветными чернилами. Настоящее письмо королю — богатое и разноцветное. И выдвинулся на поиски Хуана. Да, это так — королевский двор Арагонской короны был странствующим. Короновались монархи в сарагосском соборе «Ля Сео», но жили в других столицах королевств, переезжая время от времени. Но Хуан Второй уже совсем не молод, и последние годы уже никуда не ездит, а живет в Барселоне. О чем Гусеву и сообщили в Палермо.

Пароход «Архимед» решили оставить пока здесь — в столице Сицилии. Далее на запад связь с Родосом терялась, радиостанция парохода становилась бесполезной, а для топок приходится покупать не дешевые в этих краях дрова. Под парусом «Архимед» ходит медленно, на дровах тоже, в Барселону Еремей отправился на шхуне.

В Адлере дорожки посыпают доменным шлаком, так меньше грязи. Иду я по такой дорожке, смотрю — местами мелкий шлак превратился в твердую корку. Затвердел как бетон. Попробовал — ломается. Не такой прочный, как бетон, но похож. Так ведь производство клинкера для цемента очень напоминает процесс, происходящий со шлаком в домне. Тем более — в нашей. У нас руда содержит много пустой породы — глины и кварца. Глина — это оксиды алюминия и кремния, ну еще оксиды железа от железняка. В цементный клинкер еще добавляют много извести, в домну мы тоже добавляем известь в качестве флюса, но гораздо меньше. Железо и сера тоже важные компоненты цементного клинкера, и они тоже есть в шлаке. Видимо дело в пропорциях, ну и перемолоть клинкер надо.

Вспомнил, что есть еще «придоменное» производство сырья для цемента. Там еще горячий шлак резко охлаждают водой, такой шлак лучше подходит для производства цемента. В справочнике нашел состав исходного сырья для портландцемента, выписал. Нашел молодого но неглупого рабочего третьего разряда, который мечтает стать мастером, разъяснил ему перспективы — стать мастером в новой отрасли.

Еще клинкер надо тонко перемолоть, надо делать шаровую мельницу. Но надо бы проверить состоятельность идеи, вдруг из шлака ничего не получится. Мы же делаем мельницы для муки с чугунными жерновами, как модуль к локомобилю. И прежде чем засыпать туда зерно, притираем жернова песком. Вот и притрем клинкером, нам несколько килограммов хватит. Правда на жерновах трудно добиться такого тонкого помола как в шаровой мельнице, но для проверки идеи нам хватит. Начинаем эксперименты.

Из Воронежа на «Гефесте» привезли много льняной нити. Целыми мешками, а в каждом мешке много мотков. Так получается гораздо дешевле ткани. Веретено гораздо доступнее ткацкого станка, почти в каждой избе на Руси есть. Купцы как узнали, что в Таврии дают хорошую цену за льняную нить, так через Тулу пошел целый поток, будто по всей Оке скупали. Даже из Ярославля привезли, а там лен хорошо растет.

Теперь наши ткацкие станки ткут льняную ткань. Специально закупил много нити по хорошей цене, серебро есть, можем себе позволить. Да и недорого выходит, ручной труд на Руси дешев, а женский труд и за работу не считается. Льняная ткань нам очень нужна — у нас тут на юге жарко, а мои люди в колючем сукне ходят — издевательство натуральное. Надо всех в лен переодевать. Ну всех сразу не получиться, но ткацкие станки работают круглосуточно, а в швейный цех набрали еще девок.

Вот ведь какой парадокс — на юге много шерсти, а она нужна на севере. На севере же хорошо растет лен, который нужен на юге. Хорошо, что наш донской торговый путь объединил эти возможности и потребности. Наше сукно везут на север, но только самое дешевое — из темного руна, не крашеное, иначе не выгодно.

Еще готовим Воронеж к зиме, солдатам нужна теплая форма. Шьют зимние комплекты из толстого сукна, куртки шьют из «длинностриженой» овчины. Ворс оставляют не один, а три сантиметра. Мех обрабатывается формалином, так что не гниет, не воняет. Для караульных шьют длиннополые тулупы — на башнях стоять. Хотели валенки сделать, но как-то сразу не получилось — делают унты из овчины. Они и попрочнее будут.

Ну и выделанной овчины еще отвезем в Воронеж, будем жителям недорого продавать, пусть себе сами шубы шьют. А жителей там что-то много набирается. Всех греков-плотников вывезем следующим рейсом парохода, их уже напугали грядущими морозами. Закупов тоже агитируем уезжать на юг, соблазняем райскими кущами Адлера. По обычаям закупа нельзя увозить далеко от дома без его согласия, Воронеж у них считается недалеко. А вот холопов — можно, их уже купили более двух десятков, и следующим рейсом тоже отвезем в Таврию. Тут уже посмотрим — кого на завод, а кого в армию или во флот. Люди все дельные, больных и лентяев среди них нет. Можно было бы больше холопов купить, но с серебром не рассчитали. Договорились с Епифаном, что к приходу «Гефеста» он еще людей привезет.