Константин Кузнецов - Сто килограммов для прогресса

С внутренней стороны забора поставили две сторожевых вышки — от пиратов отстреливаться. Тут же, недалеко, появилось несколько домиков. Некоторые семьи все-таки переехали на огороженный полуостров, но большинство осталось на прежнем месте, там пляж хороший.

После этого, наконец-то, занялись строительством форта. Большая часть рабочих занята перевозкой подходящих камней к месту строительства — благо, на острове камней в избытке. Несколько человек немного владеют профессией каменщика, они и начали кладку. Стена у форта будет толстая, камни не отёсывают, поэтому основную часть времени занимает подбор подходящего камня для каждого конкретного места. Процесс похож на игру в тетрис. Кладут на известковый раствор, известь привезли с Сицилии. Медленно очень это все.

Мир между османами и Венецией ещё не заключён, но мы уже готовимся к войне. Одна из главных угроз — перекрытие Босфора. В первую очередь мы поспешили переместить через пролив важные и крупные грузы. На Родос перевезли более трёхсот тонн угля, десятки кубометров досок, инструменты, гвозди, жесть — все что нужно для строительства и обустройства на островах. Перевезли товары для торговли — красители, ткани, кожи, перец. Отвезли снаряды — в основном фугасные к 65-мм орудиям, это не только для «Зевса», но и для «Архимеда» и шхун. Еще немного 76-мм шрапнели переправили.

Это все чтобы минимизировать движение через проливы. Но при этом шхуны продолжают курсировать по этому опасному маршруту. Ведут разведку — пытаемся отследить концентрацию османского флота. Но в Мраморном море пока все как обычно, особого увеличения количества кораблей не заметно.

Но кроме внешнего наблюдения, у нас есть еще каналы поступления информации. Уже несколько месяцев бывший солдат армии Таврии, русский турецкого происхождения Метин, «работает» османским купцом. На малой фелюке, в Средиземном море ее называют «леудо», с четырьмя товарищами он активно торговал по всему Мраморному морю, нарабатывал связи. Заработал репутацию купца, который может быстро достать самые редкие вещи. Еще бы — на него работала радиосвязь, приказчики в портах двух морей и доставка шхунами. Это не считая экспортных товаров Адлера. Появились контакты в столице — Костантиниэ, купцы розничной торговли богатых лавок в центре города. Через них стал получать заказы на небольшие поставки в крепость Румелихисар. Эта крепость расположена в самом узком месте Босфора, на ее башнях расположены самые дальнобойные пушки, они могут поразить корабль даже у противоположного берега пролива.

И вскорости в штабе, в Адлере, у нас был довольно подробный план крепости Румелихисар, с расположением артиллерии, пороховых складов, казарм. Но информация по пороховым складам нас не обрадовала. Порох османы хранят в подвалах крепостных башен, чтобы туда «достучаться» понадобится много фугасных трехдюймовых снарядов, это очень расточительно. Так что надо продумывать другие способы нейтрализации крепости.

Наше посольство в Костантиниэ повысило степень готовности. Револьверы в подмышечных кобурах они и так постоянно носят. В этом времени дипломатом это можно — посторонние об этом не знают. Отработали пути эвакуации. Я объяснял османскому послу, когда устанавливали дипотношения, про процедуру отзыва послов в случае начала войны. Но, боюсь, что они могут провести эту процедуру совершенно по-варварски.

Когда татары проходили через Перекоп, они платили пять процентов с проходящего стада — в основном натурой. Более двух с половиной тысяч овец получилось. Более сотни из них схарчили ногаи. Ладно, заработали — татар пугали, овец перегоняли. Так они шкуры этих овец довольно аккуратно засолили, и продали нам же, был такой уговор еще давно. Продали недорого, но каковы хитрецы! Работы черкесам в Лияше подкинули. Сами шкуры неплохие, но шерсть коротковата. Решили просто выделать как овчину, когда есть формалин — получается с гарантией, что несколько лет мех гнить и вонять не будет.

Но ведь шкуры поступают от всех овцеводов непрерывно. Качество разное — если засолят быстро, как этот мокросол, то на мех идет, стриженный или как есть. Если вовремя не засолят, то идет совсем за бесценок на кожи. Так что Лияшская кожевенная и шерстомойная фабрика работает без остановки. Вот только товар этот копится на складе — продаем значительно меньше, чем покупаем. Кожи, окрашенные нашими красителями, неплохо продаются, но вот меха в Средиземноморье покупают плохо.

Часть овчин мы потратили на Воронеж — теплая форма для солдат, и овчины жителям. Теперь продолжили шить теплые куртки всем солдатам и матросам, тут зима хоть и теплая, но зима. И снег бывает, и минус пять нередко. А в горах, что совсем рядом, столько снега намело — через лес пройти невозможно. И лес густой, и склоны крутые, и ветром меж деревьев снег так набивает, что хоть туннели рой. Егеря только поддерживают проход к форту, что на перевале. Но это из принципа — до весны горы совсем непроходимы.

Так что кожевенное производство почти в минус работает, ну или армию обеспечивает. Это смотря как считать. Но не принимать шкуры, выкидывать, как-то рука не поднимается. Выделанной овчины уже сотни штук на складах, надо будет в следующем году на Русь отвезти, там хоть польза людям будет.

Достраивать корвет «Юпитер» пришлось на воде вне эллинга, да еще зимой. Хоть зимы тут мягкие, но сейчас по ночам стабильно минус. Работать в промерзшей железной коробке очень некомфортно. Из-за этого в первую очередь установили котел, к нему по временной схеме подсоединили холодильник, но в холодильник забортную воду подавать не стали.

Котел стали топить на малой мощности, и холодильник стал отличным источникам тепла, температура в трюме поднялась, работать стало легче, и достройку корабля организовали в три смены. У нас задача в ближайшее время довести корвет до боеготового состояния — «Зевс» в Средиземном море, забирать его оттуда нельзя. По эту сторону Босфора у нас «Гефест», «Гермес», «Спартак» и шхуны. У этих трех пароходов проблемы с мореходностью в зимнем Черном море, такую волну они плохо переносят, но ходят, куда деваться. Так что нам тут срочно нужен флагман. Хотя и османы в такую погоду не сунутся, но до весны времени не так уж и много.

На «Юпитер» поставили одну машину, одну мачту, и две орудийные башни. Доделали самые необходимые системы управления и попробовали выйти в море. С одной машиной мощности маловато, но против ветра и волн корабль идет, медленно, но идет. Так что к бригаде корабелов присоединилась команда моряков. Корвет стал похож на муравейник — сварщики приваривали детали, матросы тут же красили, как только сталь успевала остыть. Механики монтировали узлы и агрегаты, офицеры корабля эти системы проверяли, регулировали и принимали. Моряки стали ночевать на корабле, для этого им сшили спальные мешки из овчины.