Константин Кузнецов - Сто килограммов для прогресса

После завтрака пошли на верфь, забирать струг. Взял гребцов и старый стаксель, новый грот не дошили даже на половину. Струг явно преобразился, немного портило вид отличие в цвете старых досок и новых. Корабел еще рулевое весло переделал — сделал побольше, изогнул ручку и поставил хитрую уключину. Получилось что-то среднее между рулевым веслом и румпелем. Для нормального руля надо переделывать ахтерштевень — проще новый корабль построить. Расплатился, купил еще дерево для гика и гафеля и несколько блоков. На веслах отошли от города, подняли стаксель, теперь уже правильно — вертикальная шкаторина больше горизонтальной. Вроде идет чуть лучше чем раньше — мачта выше — а наверху ветер сильнее. Только кренит сильнее. Балласт! Подошли к брегу — натаскали камней с тонну. Стало немного лучше. Походили туда-сюда, надо второй парус. Пошли на стоянку.

Пришли домой. Там ждет пацаненок, который работал «громкой» рекламой, с запиской для меня. Дал ему «резану» — мелкие резаные монетки чуть меньше сольдо тут считаются за полсольдо. Как он нас нашел?

В записке печатными буквами — «продал малое зеркало Еремей». Пошли в лавку. Еремей гордый прохаживается — «продал за сорок семь лир!» Произвели взаимозачеты — я получил почти полсотни лир — хорошо живем! Отдал ему три лиры — моя доля оплаты аренды лавки следующего месяца. Говорит что большое зеркало дороговато — никому еще в руки не давал. Надо бы снизить. Решили поставить цену двести пятьдесят лир.

Еще про одну особенность торговли рассказал купец. Кроме лир и сольдо на руках много других серебряных монет, особенно у татар и приезжих купцов. Такое серебро брать никто не хочет, его надо менять у особых «менял-серебрушников», они умеют пробу серебра проверять. Совсем мелкие монеты идут за полсольдо, но это тоже не выгодно по весу серебра. Вот заходил турецкий купец, хотел меха купить, лир нет, а другое серебро Еремей брать побоялся. Купец ушел к меняле и не вернулся, купил в другом месте. Крупные лавки (целые магазины по нашим меркам), держат своих менял, нам такое пока не по карману. У меня про эту проблему крутится какая-то идея, но я не могу ее ухватить и осознать.

Еще Еремей завел разговор про его людей. Одного — Ивана — он отправляет с московскими купцами домой, отвезти письма и серебро. Оставляет себе трех воев для охраны. Причем Игната не берет — десятник — дорого. Остальные переходят ко мне. Это плюс девять человек, в основном гребцы. Тут еще такая проблема — разный масштаб цен здесь и на Руси. Получается, я мальчишке-толмачу плачу больше чем своему десятнику. Люди это видят, но пока молчат. Надо будет пересматривать соглашения.

После обеда пришел Аргирос, пошли в кузню. Сплавили еще бронзу и отлили ствол с первого раза. Сказал Аргиросу, что беру его на работу, пока одно сольдо в день и ест со всеми, будет много работы — зарплата увеличится. Аргирос обрадовался. Теперь надо аккуратно уйти от мастера-литейщика.

— А бывает, что мастер тебя за что-то ругает и грозит выгнать.

— Бывает. Когда я поздно встаю или не успеваю что-то сделать.

— Тогда сегодня сделай что-нибудь такое, он будет ругать, ты ему подерзи, поругайся и уходи. Иди сразу к нам. И оплату мастеру твой отец не должен будет носить. Потом мы еще сходим к твоим. Хоть разговор шел на греческом через Диму, но я хорошо видел радость Аргироса.

Дома я сел доделывать ствол. Ни тисков ни леркодержателя нет, Ствол притянул к столу куском дерева и шурупами. Также из дерева и шурупов леркодержатель. Нифига, все прокручивается, разобрал. Надо оснастку делать. Токарного нет, только из бронзы лить.

Парус уже сшили, надо обшивать ликтросом. После ужина пришел Аргирос, еду ему оставили — сидит ест. Левое ухо красное и немного опухло, но сам довольный. Объявил всем что это наш младший научный сотрудник, тьфу, молодой литейщик, будет жить у нас. Пацаны его обступили, разговаривают. Он с ними по-гречески, они по-русский, и понимают друг друга.

Утром в «школе» пацаны гоняют друг друга по таблице умножения и диктантам. Что-то я даже не нужен на этом этапе. Обсудил с Ефимом термины из биологии только. Аргирос сидит и смотрит на всех, ничего не понятно, но ему нравится.

После завтрака пошли на рынок, покупать инструменты литейщика. Там ничего особенного, только ступка каменная и пестик кованый для гипса, остальное — лопатка, ведро, горшки, железная чаша для обжига. Купили мешок гипсового камня. Сказал купить бронзы, Аргирос говорит что бронзу покупают по частям, так как олово очень дорогое, его привозят с оловянных островов. Ого, из Англии что ли. За вес олова надо платить одну двадцатую веса серебра, медь дешевле раза в четыре. Ходил и выбирал олово, сгибал палочку олова и слушал, говорит — вот это самое чистое, купили. Медь тоже выбрал почище. Зашли к кузнецу — заказал крепления для гика и гафеля и десяток колец, сантиметров семь диаметром. Потом к меднику, подобрал у него толстый медный гвоздь, он мне его тут же перековал в заготовку болта с квадратной шляпкой.

Дома перед обедом позанимался в «школе», диктант по Пушкину они пишут терпимо, продиктовал кусок из учебника биологии — хуже пошло.

После обеда послал Аргироса и трех мужиков за той глиной, за городом это. Сам сел с девчонками дошивать парус. Поставил двух парней толочь гипсовый камень. К вечеру закончили и пришли ходоки, принесли два по полмешка глины.

Утром пошли на рынок, забрали железки у кузнеца, бейфут гафеля надо кожей обшить, чтобы по мачте хорошо скользил. Зашли в кожаные ряды, оказывается полно недорогой овечей кожи, еще бы — столько овец кругом. Дошел до сапожников, сплошные сапоги. Пока объяснял что мне нужны туфли, подошел какой-то парень и стал что-то говорить, сапожник стал с парнем ругаться. Я отвел его и через Димитроса расспросил. Парень — сапожник без места, нет денег на место на рынке, но инструменты есть — показал, в мешке за спиной. Может сшить обувь на дому заказчика. О! Вот что мне нужно. Накупили кож разных, дратвы и пошли домой. Дома он мне быстро обшил бейфут, потом объяснил ему простейшие туфли-мокасины. На исписанной бумаге обвел ногу и вырезал. Заказал подошву из конской кожи — верх из овечей. Он сел думать и кроить. Я взял медную заготовку и нарезал резьбу М10, медь мягкая — деревянные держатели справились. Головку обшлифовал об камень под размер квадрат 17 мм. Получился медный болт. Аргиорос уже приготовил смеси для литьевых форм. По этому болту сделали десяток форм. Сделали и формы для квадратных гаек, стержень из смеси с резьбой формировали леркой. Я же могу из бронзы сделать очень много какие инструменты. Сделали форму для рожкового ключа на семнадцать, леркодержателя и метчикодержателя. Копию моих ножниц и подобие пассатиж, образца не было. Еще форму под две толстых пластины — подобие тисков. Дальше он сам занимался сушкой.