Николай Дронт - Начало пути [litres]

– Не очень. На самом-то деле она же Лазарева? А вот фамилию по мужу не помню…

– Легенда такая – в 1919 году две сестры Гартман после смерти родителей во время еврейского погрома сбежали из Киева в Москву. В Москве им удалось получить документы работниц Бабаевской фабрики. Так Фейма и Стефания Гартман стали Феней и Стешей Лазаревыми. Сейчас подтвердить или опровергнуть тот эпизод уже практически невозможно. Так что при необходимости ты можешь доказать свое еврейское происхождение с 1886 года.

– Зачем оно мне? Я в Израиль уезжать не хочу!

– И не надо. Среди выезжающих каждый второй дает подписку о сотрудничестве с КГБ, только толку с них… А ведь полезно иметь запасной вариант биографии и связи в Европе. Но, понимаешь… Тебе языки надо подучить, с бабушкой кое-кому на глаза показаться. Еще что-то узнать. А ты… не в обиду будет сказано… сидишь на краю земли, теряешь время. Не зря! Много уже самоучкой постиг, но пора, пора в Москву возвращаться. Жилье есть. Бабушки за тобой присмотрят. Давай, заканчивай учебный год и перебирайся в столицу.

– Да я не против, но…

– Вот и отлично. Варианты учебы мы прикинем. Заболтались мы с тобой. Надо бы уже и пообедать. Пошли в погранотряд? Там нас покормят. Заодно узнаешь вкус казенных харчей.

Четверг. Новый год, а с ним и каникулы, уже рядом. Сегодня в райцентре мне делать нечего, но в школу всё равно не иду. Должен поднести к самолету дяде Саше… интересно, в каком он звании… мои фотографии родной природы. Что мне не нравится, вместе с негативами, хотя их обещали вернуть.

Вчера хорошо закончился день. Нас действительно покормили в солдатской столовой погранотряда. Компот из сухофруктов, щи из кислой капусты и макароны по-флотски. К макаронам, под видом салата, положили еще кислой капусты. Черный хлеб на столах, бери сколько хочешь. Белого дали только по одному куску, хотя большому. Кстати, вкусно, и пережаренного фарша в макароны намешано прилично. Что ножей в столовой нет, я уже привык, а тут и вилок не было, только ложки. Кружки эмалированные, миски алюминиевые.

А вот после еды случилось самое приятное. Мне предложили пострелять. Говорю же, любят меня офицеры. Правда, поставили условие – после тира вычистить использованное оружие. Тир закрытый, потому маленький, АКМ и СКС работают на значительно большие дистанции, так что дали коротко-ствол. Наган и ПМ. К каждому стволу разрешили взять патронов на полную зарядку магазина или барабана. И даже не стали мешать, типа сам разбирайся. С револьвером всё просто, а из пистолета Макарова я ни разу не стрелял. Однако справился, и магазин зарядил, и отстрелялся. Неплохо, кстати. Вот с разборкой для чистки пришлось немного повозиться. Однако когда затруднение увидели, то подошли и показали, что да как. Вычистил, получил заслуженную похвалу и обещание как-нибудь дать пострелять из СВД. В общем, вторая половина дня прошла значительно лучше первой.

Перед отъездом домой еще поговорил с дядей Сашей. Тот был в курсе, что я лечу в Питер на конкурс чтецов, однако напророчил еще участие в олимпиаде по биологии и областной выставке школьников-радиолюбителей. И это всё в январе и феврале. В олимпиаде в прошлой жизни я участвовал. Вылетел после первого же тура. А про выставку даже не слышал.

Мне твердо пояснили, что моя задача не побеждать, хотя при желании и по возможности могу это делать, а засветиться перед ребятами из других районов. Ни в коем случае я не должен затевать разговоров про Лиану. Однако если кто начнет спрашивать, отвечать подробно, причем не забывая нашего вчерашнего разговора. И обязательно! Обязательно сразу после разговора записать, кто именно спрашивал, кто затеял разговор, кто его слышал, кто чего говорил.

В подарок я получил массивный портфель с защелкивающимся замком, без ключа его не откроешь. А перед замочной скважиной есть специальный держатель, туда при открытом замке вставляется клочок бумаги. Чтобы открыть замок, придется прорвать вставленную бумажку, как говорили у нас в НИИ, «целку». В первом отделе в таких портфелях выдавали служебные материалы. Получил, убедился, что бумага цела, открывай замок. Убедился, что на бумаге есть положенные печать и подпись, значит, портфель не вскрывался. Вот сейчас опять сподобился хранилище секретов получить.

Впрочем, там ничего такого не было. Цитатник Мао Цзедуна, «подаренный» Аней, ротапринтная книжка без названия, но с номером, грампластинка с песней «Русский с китайцем – братья навек» и папка со старыми документами семьи Гартман. Книжка учила, как показать себя сталинистом, патриотом СССР, однако осуждающим разрыв с Китаем.

Дома отчим с пониманием взглянул на портфель и посоветовал хранить его в оружейном шкафу. Тот запирается, опять же от лишних глаз спрятать. Еще предложил поехать с ним в Питер. Его опять вызывают на три дня с отчетом, он опять берет маму, а коли захочу, то и меня может прихватить. Благо командировка с 3 января, а до двенадцатого у меня каникулы. Согласился, конечно.

Ещё всплыл вопрос с подарком. У его высокого начальника 4-го числа юбилей, полтинник стукнет, надо бы вручить что-то запоминающееся. Они с мамой всю голову сломали, но, кроме моей аметистовой друзы, ничего придумать не смогли. Просят отдать для такого случая. Я возразил:

– Пап, он сам геолог, небось проработал в геологии лет двадцать пять, не меньше. Скорее всего, у него камней на средний минералогический музей хватит.

– Ну… В общем, правильно. В кабинете по полкам много чего лежит.

– Вот! Мне не жалко друзу, но другие геологи небось тоже камни привезут. Зачем тебе быть как все?

– Где-то ты прав… Но дарить же что-то надо? Может, в кооперативе есть какой дефицит?

– Начальник охотник?

– Вроде да. Прошлый раз рассказывал, как на гуся ходил.

– Тогда бери мой полуавтомат МЦ 21–12. Он новый, ни разу не стрелянный. Как специально для такого случая лежит.

– Лёш, вроде слишком дорогой подарок выходит.

– Батя! Окстись! Мы же его не покупали! Так и скажешь – сын на соревнованиях как приз получил. Да ты сам посуди – машина хорошая, но в экспедицию не возьмешь, не очень надежная она, слишком замороченная.

Уговорил человека. Ему и самому хочется перед сослуживцами выпендриться.

В аэропорту отдал человеку снимки, проводил и пошел на работу. Меня уже ждали, накопились желающие фотографии на документы сделать. Пока фотографировал, пока печатал, все мысли были о вчерашнем разговоре.

Уехать в Москву неплохо, но родителям еще целый год здесь работать. Другой вопрос, что всё имущество вывозить надо. Ладно машины, они в контейнерах. С золотым шлихом что делать? Увезти или оставить? Оставить – считай, выбросить. Погранзона. Сюда без пропуска не приедешь, а приедешь, встанет тот же вопрос – как увезти? Сейчас хоть можно спрятать в контейнере, потом такой лафы не будет, зато любой поинтересоваться может, что за тяжести у меня в багаже. Увезти? А вдруг контейнер шмонать будут? Погранцы такое право имеют. Пользуются не часто, но у Фадеевых были проблемы, когда в вещах бочонок икры нашли. И ведь решить вопрос надо до навигации. Уеду, кто заниматься будет?