Николай Дронт - Начало пути [litres]

Но больше она ему такого не позволит! Никогда! Только можно иногда разрешать поцеловать в щечку, когда будет провожать домой. А больше ничего. Ну, еще в кино, если совсем никто не видит.

Дома она застала маму, прижалась к ней и разревелась. Почему-то девочке было так хорошо… но хотелось плакать. Мама, милая, надежная, всё понимающая мама ничего не говорила, а только обнимала и тихонько баюкала дочку. Когда Лёля успокоилась, спросила:

– Ты с ним БЫЛА?

– Нет, – обиженно покачала головой девочка. – Он меня целовал, – чуть помедлив, призналась, – и гладил… везде.

Тут ее как прорвало, и она рассказала мамочке всё, что было. И что они говорили, и что она чувствовала. И что думала, и что решила. Хорошо, когда есть мама, которая тебя выслушает.

Назавтра Алёна демонстративно пересела ко мне, на освобожденное Жанкой место. Ириска посмотрела на нее не слишком довольно, но ничего не сказала. Другие девочки стали шушукаться, а мне подруга шепнула:

– Вчера ничего не было, понял? И больше никогда ничего не будет.

– Понял, а когда в кино пойдем?

– В воскресенье.

Я достал фотографии и позвал ребят.

– Нина, Колька! Идите сюда, посмотрите, как фотки получились.

Снимки вызвали сильный ажиотаж, особенно среди девочек. Фото Нины с Коляном вызвало понимающие улыбки. Они же врозь тоже понравились, но наш комсорг с распущенными струящимися волосами была вне конкуренции. А я еще добавил:

– Правда, похоже на артистку из «Последней реликвии»? Обе голубоглазые блондинки, и зовут их почти одинаково – одну Алёна, другую Агнес.

Тут комсорг меня больно ущипнула, но ребята поддержали – действительно похожа.

Шоколадка «Алёнка» из буфета на большой перемене вызвала у девочки противоречивые чувства. Вроде и вкусно, и подружки понимающе подмигивают, но теперь ее из привычной Лёли могут переименовать в Алёнку.

Что странно, Вася Пушкин подошел. Спросил:

– Писарь, я ничего такого… Просто интересуюсь. Лёлька сейчас с тобой?

– Надеюсь, да. А что?

– Нет, ничего. Просто батя мой давно сказал, что ты не дурак, ее к себе подтянешь.

Вот сейчас я совсем ничего не понял.

На работе опять фотографировал бюст, причем начальница давала очень дельные советы по установке света. Я понял, откуда у нее такой хороший художественный вкус. Женщина проболталась, что до свадьбы была художницей, даже окончила художественное училище, но как-то не сложилось, и вот теперь она здесь. Но скоро заработает много денег и уедет в теплые края.

Потом вдруг говорит:

– Лавр тебе велел передать привет и благодарность за подкинутую ментам книжку.

Вон оно как!

– Спасибо. За книжку Абрикос благодарность передавал. Только гниловатый он. Спрашивал, что его не касается.

– Небось Лаврушу Берией кликал.

– Это тоже.

– Благодарю, буду иметь в виду. Говорят, что с Сонечкой в Питере встречался? Ее мама жаловалась, что ты дом по глупости профукал.

– Ну…

– Молодец. Закосил под дурачка. Дина слышала разговор мужа, но подробностей не знала. Ты на нее не обижайся, она хотела деньги за границу перевести, а человек взял ее сбережения, больше о нем ни слуху ни духу. Сбежал и спасибо не сказал. Вот Дина и пытается хоть что-то добыть. Наши опасаются, что болтать начнет. Знает мало, однако на след навести может. Впрочем, это тебя не касается. Говорят, в Москву едешь?

– В апреле.

– Ну и славно. Там закрутишься, про поселковые дела не вспомнишь. Хотя ты ничего не знаешь и знать не хочешь. Правильно?

– Да.

– Вот и отлично. И уезжаешь вовремя. Летом свара будет. Чалдона уважали, а Лавр еще в полную силу не вошел. Его боятся, но слушать не захотят. А без твердой руки нельзя. Артели между собой за жилки будут драться, пока менты совсем лавочку не прикроют. Да, еще. Фотостудию потихонечку освобождай. Пара человечков приедет, я одного туда, другого в мастерскую определю. Поменьше водись с ними. Ты не при делах, но вдруг чего. А так они тебя не знают, ты их не знаешь. Может, уйдешь с работы? Сколько тебе до отъезда? Февраль и март? Штуку вперед дам, только увольняйся с первого числа.

Домой возвращаюсь задумчивый. Заявление на увольнение написал, но на тысячу рублей стал богаче. Поклонницу моего фотографического таланта заполучил, но доступ к фотолаборатории мне закрыт.

Дома понял, чего моей маме в жизни не хватает. Дочки. Стоит пунцовая Алёнка, а тетя Саша и мама на нее тряпки примеряют. Типа, тут подшить, тут подобрать, тут присборить. Обе принявшие, конечно. Мама свои вещи разбирает. Мой порванный кожаный пиджак, сказали, можно перешить с потерей размера, как раз на девочку. «А этот отрез кримплена Лёшка из ГУМа привез. Соображаешь, какое платье девке сварганим?!»

Отчима нет, сбежал к приятелям. И я его понимаю, какой мужик такое выдержит! Я было тоже сбежать хотел, но меня кормить стали. Потом мы с подругой в мою комнату пошли, а мамы новый чемодан с тряпками потрошить начали.

Скоро среду я буду любить больше воскресенья. Почему? Ведь в среду я опять лечу в самолете. Нас восемь школьников и один учитель. Мы летим на областную олимпиаду по биологии.

Три парня и пять девочек, собраны по школам района. В прошлом году на олимпиаду по математике летали пятеро из них. Странно? Ничуть! В Москве спецшколы, ты или-или. Или математик, или знаток английского языка. Или певец, или художник. А у нас берут ЛУЧШЕГО ученика по данному предмету, и что такой один в классе по ВСЕМ предметам, никого не удивляет. Правда, особых успехов от нас не ждут ни в школе, ни в районе.

В прошлой жизни я тоже участвовал в биоолимпиаде. Вылетел с первого тура, не ответив на один вопрос. Кабарга! Ненавидел эту тварь долгие годы. Потом забыл, стало не до того. Почему ненавидел? Я говорил, что у меня хорошая память? Так вот, на вопрос «Перечислите все виды оленей, встречающиеся в Сибири и на Дальнем Востоке» я перечислил всех, совсем всех оленей, имеющих РОГА! А у этой пакости во рту КЛЫКИ, как у кабана! Гадская подстава! Какой может быть олень с клыками?! Настоящая свинья это, а не олень! Очень я тогда расстроился. Да и потом… Первую жену при разводе кабаргой обозвал.

Сейчас-то я такую ошибку не совершу. Во второй тур я пройду, но какие там будут вопросы, помню смутно. Уж очень я тогда из-за зубастой скотины переживал. Хотя зачем мне победа по биологии, сам не знаю. Разве самоутвердиться и приложить очередную грамоту к стопе уже имеющихся. Других резонов нет.

Кроме биологии в Петропавловске я должен служить приманкой. Почему я? Иначе придется ждать до лета, когда китайцы кого-нибудь пришлют под видом сезонника.

Посторонним приехать к нам без пропуска нельзя – погранзона. Взрослые из поселка зимой выезжают редко. Моряки тоже почти не бывают. У нас не порт, а портопункт. То есть теплоход не швартуется, а бросает якорь и ждет подхода катера/баржи. Экипаж сидит на борту. Да и теплоходов до весны крайне мало – навигация закрыта. Экипажи самолетов бывают каждый день, но они обычно отдыхают в служебных отделениях аэровокзала и в тот же день возвращаются в Петропавловск. С чего бы им знать поселковые новости? По личным делам к друзьям-родственникам, бывает, ездят, но как узнать, кто и когда поедет в поселок?