Николай Дронт - Начало пути [litres]

– Батя, прости! Подписку давал. Даже о медали велели никому не рассказывать до отъезда с Камчатки. Маме ты пока не говори, она же не удержится, проболтается.

– Лёша, я молчу. Я сразу всё понял, как только ты стрельбой и своей зарядкой стал заниматься. А меня в резерв на повышение поставили. За Семенюка не взгрели. Ты одно скажи – очень опасно?

– Пока ничего такого. В воскресенье мне опять в Питер. Успокой маму, а?

И вот я опять лечу на ЯК-40. Мама была недовольна, но отчим объяснил ей, что со школой надо поддерживать хорошие отношения. Если, конечно, хочется уехать с годовыми оценками в табеле, а не дожидаться конца учебного года. Билет до Сочи с пересадкой в Москве Миша Зайцев взял в кассе без очереди. Зима, желающих слетать на юга мало.

Вещей с собой положил в рюкзак по минимуму, но целый чемодан с фотоаппаратами и принадлежностями везу с собой. А еще на мне жилет, сшитый тетей Дашей. У него много карманов, и все не пустые. Пользуюсь тем, что в аэропортах пока не стоят металлодетекторы. Поверх жилета чуть великоватый мне пиджак отчима. А поверх пиджака его же потертое пальто. Вид у меня не слишком крутой, зато внимания не привлекаю.

Прилетел из поселка, сижу в зале ожидания, жду рейса на Москву. Ба! Знакомые всё лица! Перед небольшой компашкой распинается геолог по чемоданам, с которым мы в одном купе из Владивостока ехали. В железнодорожной форме, убедительный такой. Я за его спиной прошел и маякнул. Только зашел за газетный киоск, меня мужик из слушателей догнал, спрашивает: «Ты чего хотел?» Ну, я ему нашептал, где с железнодорожником виделся. Поблагодарил человек и как-то так оценивающе на оратора взглянул.

Долго ждал своего рейса. И поесть успел, и журналов купил в дорогу, и увидел, как геолог компашку куда-то повел. Только когда регистрацию объявили, народ вернулся. И прохиндея мимо меня два милиционера провели, слегка побитого, но в обшарпанных металлических браслетах. За подробностями обращаться не стал, не так оно мне интересно.

Девять часов полета, и я в Домодедово. Рейс на Сочи через шесть часов. Взял бы такси, переплатил бы, но нет их. Увы! Но автобус ходит по расписанию. Еле сел в него, полно народу набилось. Потом метро, с пересадкой ехать меньше получаса. Затем десять минут пешком, и я дома. Опять никого из соседей не встретил.

Под кроватью чемоданов нет. Ожидаемо. Дверь на балкон закрыта. Но снаружи следы взлома есть. Сначала отжали дверь фомичом, затем отодвинули язычок защелки. Когда уходили, аккуратно заперли вновь. Чтобы ветер дверь не открыл, а хозяева на гостей не обиделись. Специалисты! Уважаю! Через чердак вышли на крышу, с крыши на крышу балкона, с нее на сам балкон. Уходили обратно тем же путем. Нормальный способ, только веревка нужна покрепче да ночь не слишком светлая.

Чемодан с фото опять поставил под кровать в свою комнату. Ювелирку решил спрятать получше. Дядя Витя многому меня научил. В том числе где искать тайники. Вор довольно точно определяет зажиточность семьи. Залётный скокарь, вскрывший квартиру по прозвонке, больше десяти минут хату шерстить не будет. В первую очередь в шкафах проверяются полки с бельем, книжные полки, ящики столов, банки с крупами и сливной бачок унитаза. Если есть музыкальные инструменты, ищут и в них. При наличии времени смотрят, что лежит на антресолях. Некоторые на балконе хранят макулатуру, чтобы сдать двадцать килограммов и получить талон на книгу. В кипе бумаг тоже часто прячут ценности, а нужны только они. Вещи берут только идиоты, наркоманы с алкоголиками либо совсем новички. С сумками тебя легко засечь, а спалиться на продаже еще легче.

С точки зрения вора наша хата лунявая, ничего ценного в ней нет. Дверь средняя. Не тонкая фанерка, которую можно отжать, но и не обитый железом дуб. Словом, профессионал не позарится, а новичок не откроет. Однако найти тайник необходимо. Мы же здесь не живем, а на соседей надежды нет.

Первая захоронка в вентиляции. В санатории там ценности хранил, здесь тоже попробую. Делов-то только – отвернуть решетку, положить сверток с аккредитивами и вернуть решетку на место. Второе место – холодильник. Снять-поставить резиновый уплотнитель и внутреннюю перегородку двери занимает прилично времени, зато вся оставшаяся ювелирка легко ложится внутрь. Не думаю, что будут по винтикам разбирать всю бытовую технику.

Избавившись от лишних вещей, еду на аэровокзал. Усталый, замученный, плохо выспавшийся, но радостный и веселый Миша Зайцев прибыл в Туапсе.

Дома меня уже ждали. Телеграмму я еще в Питере дал. Нина меня покормила и выдала тетрадку с расчётами по ремонту дома. Подождали, когда Иван придет со службы, и пошли смотреть дом. Его прилично подновили. Мебели прибавилось. Одна комната особо хороша, для меня сделана, жильцов сюда селить не будут. На тумбочке лежит уведомление, типа контейнер прибыл, забирайте. Беру его в руки и спрашиваю:

– Ваня, машина есть, однако?

– Какая? Грузовая?

– Пусть любой будет. Я в Москву учиться ехать буду, однако. Вещи надо послать. Икру тебе привез двадцать банок.

У Вани даже голос сел.

– Трёхлитровых, что ли?

– Однако, да. Подарок тебе будет. А ты мне фамилию меняй, имя меняй, отца оставь, если хочешь. Нина говорила, можешь. Я тебе пять олешков привезти не могу, я тебе икру везу, однако.

– В паспорте поменять?

– Однако, да. Совсем русский буду. Не сейчас. Сейчас домой не пустят, пропуск не будет. Весна ехать в Москву буду, тогда меняй.

– Ерунда вопрос! Сделаем!

– Напиши, какие справки надо. Однако в совхоз поеду, получу.

На товарную станцию прибыли к открытию. Я как получатель. Иван в форме как основная пробивная сила. И Нина, помочь, если что. Машина служебная, но без шофёра. Зачем делиться с лишними людьми? Уважают здесь милицию. Ваня командно рыкнул, люди забегали. На подъемнике привезли контейнер. Я его распечатал, а милиционер нежно, баюкая и лелея в руках каждый баллон, переложил икру в мешки, а затем сразу в багажник подогнанного автомобиля.

По следующему рыку контейнер мгновенно опечатали и переадресовали в Москву, а мы вернулись домой под разговор счастливой семьи о размере будущих дивидендов.

Следующим в списке дел был звонок Соломону Залмановичу, маклеру, оформлявшему мне документы на дом. Он меня вспомнил и спросил о потребности. Оказывается, такой приличный человек – всего лишь скромный помощник всемогущего Льва Ароновича, который сможет принять меня завтра в два, в кафе «Южная ночь». Завтра так завтра. Подожду.

Раз образовалось свободное время, почему бы мне не поглядеть на тетрадку с расходами? Ремонт – дело тонкое, особенно в эпоху тотального дефицита, можно менять цены плюс-минус два лаптя по карте. Однако ничего такого в глаза не бросилось. Мебель – да. Тут есть чему немного удивиться. Сохранность списанной мебели идеальная, даже полировка еще блестит, как у новой. А цена чуть ниже охапки дров. Квитанции есть. Кроме суммы, обозначенной «Люсеньке». Похоже, перепутали. Списанную оставили в номерах, а мне привезли новую, свежекупленную.