Василий Панфилов - Эффект бабочки

— Пылесосы? Не стоит — дорого пока, да и не слишком надёжны. В дешёвой гостинице такая техника не окупится. Ручками? Да, проще дать некоторым постояльцам оплатить свой постой работой, а не деньгами.

Потираю подбородок (бриться пора!) и вспоминаю реалии Великой Депрессии, озвученные Аркадием Валерьевичем и виденные в старых фильмах. Толпы людей на улицах, дети беспризорные…

— Уборщицы и горничные не нужны, — решительно вычёркиваю их из списка, — хотя может, одну оставить? Вроде как старшая, будет заодно присматривать за работающими постояльцами? Пожалуй.

Условия хостела получались жёстковатыми, любой правоверный коммунист обвинил бы меня в грабеже бедноты и был бы прав… и не прав одновременно. Дешёвых ночлежек полно, и всем давным-давно известно, что окупаемость у них крайне высока. Как в анекдоте — у бедных денег мало, зато бедных до хрена!

В пересчёте на метраж дешёвая ночлежка в несколько раз доходней пятизвёздочной гостиницы, если не считать вовсе уж помпезные отели. Не новы двухэтажные кровати, комнаты на десять-двадцать постояльцев.

А вот чистота и порядок, отсутствие воровства или сведенье его к статистическому минимуму — ново и непривычно. Отсутствие вшей, клопов… последние, к слову — настоящий бич в гостиницах США, даже самых престижных.

— Значит, дизайн помещений с минимум тканей и щелей, — бормочу вслух, — чтоб не прятались. Прачечная… да, при каждом хостеле непременно, для себя всё равно стирать придётся. Столовые…

Здесь серьёзно задумался — с одной стороны столовые Армии Спасения будут повсюду, с другой… а почему бы и нет? Возможность получить лишний цент.

Стыдно ли мне, что собираюсь зарабатывать на бедных? Не слишком, откровенно говоря. Дешёвые гостиницы-общаги с почти стерильной чистотой точно во благо. Меньше болезней, больше выживших.

Прибыль предполагается небольшой и огромной одновременно, порядка пяти, ну может десяти процентов… каждый день. Звучит чудовищно, но деньги нужны не только для расширения сети хостелов, но и как запас прочности. Пожары, вымогательства рэкетиров, взятки… проблем предвижу великое множество.

Нет никакой уверенности, что хостелы принесут мне прибыль. Вначале несомненно, а чуть погодя возникнут проблемы в виде мафии и прочей нечисти, ну и в финале наступит черёд финансистов. Не смогут они пройти мимо столь вкусного куска!

Развить сеть хостелов и заработать на этом, помочь беднякам во время Депрессии и… вовремя слить налаженный бизнес, продав его магнатам. Разыграю всё как по нотам — увеличу состояние минимум в три раза. Нет… не факт, что останусь хотя бы при своих.

В Нью-Йорке потихонечку разгорался новый виток мафиозных войн. После гибели Лански вместе с десятком влиятельных представителей еврейской мафии, позиции их сильно просели.

Гибель Лански дала неожиданный эффект — сместили Лаки Лучано. Он первый среди итальянцев пошёл на контакт с преступниками иных национальностей, этакий интернационалист от мафии. А раз идея провалилась, то вместе с ней провалился и инициатор.

Смычка мафии еврейской и итальянской в лице Лански и Лучано не прошла, как и целый ряд совместных проектов. Лучано понизили, а потом кто-то из своих же недоброжелателей убрал Счастливчика [138] [138] Лаки (счастливчик) Лучано. .

Убийство почему-то замолчали, не став раздувать — хотя казалось бы, какая удача для репортёров! Понятно только, что ситуация там явно не тривиальная и стоило бы покопаться в грязном бельишке… но вряд ли получится.

У итальянцев победу одержали традиционалисты, начав сгоряча чистить ряды от недостойных иных национальностей, взятых Лучано. Не желая умирать, те разбежались, но не все забились по щелям. Хватило желающих пойти на сотрудничество с полицией, хватило и тех, кто пошёл к ирландцам и евреям.

В короткие сроки Коза Ностра лишилась значительной части своего влияния, зато осталась традиционной. Передел власти приободрил ирландские банды, совсем было потерявшие влияние. Воспряли духом и чернокожие, ранее действовавшие почти исключительно на подхвате.

Прокатившись по Нью-Йорку, мафиозные войны перекинулись на все города Восточного побережья, а незадолго перед новым годом выстрелы начали звучать и в Сан-Франциско, на побережье Западном.

Родригес честно написал, что ещё не успел поучаствовать в веселье, но уже к концу зимы начал присылать отчёты. Анархисты действовали точечно, стараясь не столько уничтожить одиозных мафиози, сколько плеснуть бензину в разгоравшийся костёр войны. Поскольку им по большому счёту абсолютно всё равно, против кого воевать, получалось в общем-то удачно.

Несколько раз мне удавалось подкидывать им ценные сведения, полученные в основном из студенческих кругов. Народ в братстве всё больше из хороших семей и между своими ведут порой достаточно откровенные разговоры, хвастаясь уровнем знакомств, родственных связей и личной осведомлённости.

Дети, внуки и племянники судей, прокуроров, совладельцев адвокатских контор, они приносили порой пусть и обрывочные, но удивительно глубокие сведения. Не каждый лейтенант из мафиозной семьи владеет такой информацией.

Единственной проблемой был анализ, свести воедино кучу разрозненных и порой противоречивых фактов оказалось непросто. Поневоле пришлось влезть в эту компостную кучу, разгребая информацию.

Работёнка не самая интересная и уж точно не самая приятная, но справляюсь потихонечку, и даже лучше, чем ожидал. Оно, пожалуй, и к лучшему — умение ориентироваться в бандитском мире пригодится, если я не хочу стать законченным обывателем. А я не хочу… ладно, чего уж врать… хочу!

Только вот выбор передо мной простой — стану обывателем, пущу ситуацию на самотёк, и повторится история Второй Мировой. С учётом иных попаданцев — не факт, что изменившись к лучшему.

Да и… кто сказал, что в прошлое попали только мы трое? Не исключено, что по миру бродят выходцы из двадцать первого века. И куда они пойдут…

— Убит случайный прохожий, — зачитывает вслух утреннюю газету Зак, прерывая мои размышления, — Барни Сильвер…

— Это не тот упитанный мальчишка, у которого сестричка ещё такая… доступная, — интересуюсь вяло.

— Он, — машинально отвечает Зак, усмехнувшись похабно и тут же спохватываясь, — Эрик, как ты можешь! Погиб человек, которого мы знали!

— Можем на похороны сходить, — не понимаю причину волнения. С Барни я лично не знаком — так, пухлая физиономия в толпе, которую окликнули по имени. Несколько раз пересекались на вечеринках, да кивали друг другу, когда встречали в коридорах института. Раза два, кажется…

— Да, сходить надо, — грустно говорит Зак.