Василий Панфилов - Эффект бабочки

— А сколько вывел в люди… не знал? Если карту разыграть правильно… ну, оступившиеся подростки, юношеский максимализм, раскаявшиеся… Можно попасть под патриотические программы. Государственные чиновники любят выводить таких в люди, демонстрируя успехи как собственные, так и системные.

— А потянем? — Друг полон скепсиса, — психологи всё-таки недаром хлеб едят. Многократное тестирование никто не отменял, да и беседы вести они умеют.

Вместо ответа начинаю смеяться, — изучал этот вопрос ещё в Москве, не бросил и при переезде.

— Недаром? Ох, Курт… в то-то и дело, что в большинстве своём даром! Кто из психологов пограмотней, те всё больше при университетах подвизаются, да частной практикой занимаются. В корпорации идут, тренинги проводят. Кто на госслужбу пойдёт? Неудачники!

— Не скажи! — Курт уже забыл недавнюю истерику, вскочив с пола и яростным воробьём прыгая передо мной, — на госслужбе оклады неплохие, пенсии.

— Никакого творчества, — продолжаю в тон, — и главное — на поток всё поставлено.

— На поток? Гм… — друг сел, задумавшись.

— Думаешь, они будут нас как шедевр воспринимать? Возиться? Ха! Очередные мальчишки, коих множество. Первичное тестирование — галочка поставлена. Проведена беседа — галочка поставлена. Положительные результаты — галочка поставлена.

— С этой стороны да, сложности сами себе создавать никто не любит.

— А я о чём?! Если серьёзный психолог возьмётся, то расколет, конечно. Но кому мы нужны?! Да и по большому счёту, к радикалам мы пришли от безвыходности, верно? Так что несложно будет показать раскаяние и прочее… я тебе покажу потом, как это делается.

— А шероховатости?

— Что шероховатости? Ну, углядят… и что? Мелкие нестыковки в любом случае идут, это ж не идеальное уравнение из учебника. Держи хвост пистолетом, дружище! Вангую, мы с тобой ещё попадём в летние военно-спортивные лагеря, а там…

Подмигиваю, и Курт смеётся уже искренне, без надрыва. Оба мы парни спортивные, не понаслышке знакомые с рукопашкой и лёгкой атлетикой, да и от учёбы не отлыниваем. Даже если и оступились, качнувшись в правую сторону, то и оправдание хорошее. Не по дури юношеской, а в поисках защиты!

На фоне малолетних преступников, наркоманов и депрессивных фриков, коих подавляющее большинство в таких вот лагерях, показать себя молодцами несложно. Неуставняк? Вот уж чего не боюсь!

В таких лагерях отставных военных, полицейских и воспитателей-гражданских едва ли не столько же, сколько и подростков. А редкие стычки… пф! Вот уж ерунда!

— Команч! — Сломя голову бегу наверх, чтобы пожать руку ухмыляющемуся брату. Едва спустившись, новый крик и бегу уже в другой корпус. Традиции… приближается адская неделя, во время которой отсеивают выдержавших испытания новичков, и некоторые члены братства начали издевательства заранее.

Пока бегал, девушка ушла, на что только пожал плечами. Не жалуюсь на женское внимание, совсем не…

Дело даже не в деньгах, некоторые студенты ничуть не беднее меня. К тому же деньги у них старые. Это важно, поскольку старые деньги подразумевают прекрасные связи с власть имущими — как родственные, так и дружественные.

Не в высоком по здешним меркам росте, не в подтянутой фигуре. Не в корректном поведении — американцы из этого времени знакомы с этикетом, пусть и поверхностно на европейский взгляд.

Я просто разговариваю с женщинами без снисходительного тона. Они здесь привыкли к безусловному подчинению мужчинам, а меня иногда корёжит от этого. Сексизм процветает! Не то чтобы большой сторонник толерантности, но это… Женщинам в принципе отказывают в наличии интеллекта и других интересов, кроме кухни, детей и ублажения мужа.

И гигиена, да. Мыться в большинстве случаев мужчины моются, но… не каждый день. Принять ванну раз в неделю считается достаточным. Каждый день? Что с тобой не так?! Курят поголовно, жрут всё подряд… воняет изо рта у каждого второго так, что рот кажется выгребной ямой! К слову, это не считается каким-то недостатком и вообще не принято обращать внимание.

Лишь недавно начали активно продвигать ополаскиватель для рта от дурного запаха. Ситуация потихонечку меняется… поскорей бы!

Привык уже не обращать внимание на запах изо рта собеседника, на запах застарелого пота, на постоянный табачный перегар. А вот женщины, оказывается, не хотят привыкать. Терпят, но не хотят.

Поначалу из-за чистоплотности и ухоженности принимали за представителя сексуальных меньшинств, но это ещё до поступления в университет. Объясняться пришлось не раз, ныне всё благополучно, но картина кадрящего меня мужика засела в памяти и не желает убираться прочь.

Теперь, с проявившимся интересом дам, меня начали принимать за этакого бабника с повышенным либидо. Дескать, ну а зачем иначе так стараться?!

Либидо у меня вполне обычное для здорового молодого парня, ничего выдающегося. Да и в постель каждую встречную не стремлюсь затащить, но подыгрываю иногда, пусть…

— Команч! — Бегу трусцой в новый корпус, пожимать руку…

— Адская неделя начинается! — С пафосом объявил президент братства, подняв вверх руки, и братья отозвались торжествующим воем, не слишком умело имитируя волчий.

— С этого дня вы не можете выходить из дома, — подхватил старейшина, — вам нельзя спать, переодеваться и мыться.

В глазах братьев светились предвкушающие огоньки, а вот у нас энтузиазма не наблюдалось…

— Опоссум и… Жаба! — Выкрикнул один из братьев. Кандидатов усадили на стулья спинами друг к другу и начали шлёпать по голове — не сильно.

— Клятва настоящего джентельмена из устава братства, — объявил президент, — по слогам!

— Я, — начал Жаба.

— Кля… — подхватил Опоссум.

— … нусь…

Сбились они быстро и на ошибившегося Опоссума вылили ведро воды со льдом, после чего развлечение продолжилось. Помимо шлепков, кандидатов сбивали с толка выкриками и сигаретным дымом в лицо.

— Команч!

— Я!

— В каком году было основано наше братство!?

Отвечаю, отвечаю… но один из вопросов с подковыркой, за что мне приказывают съесть ложку кошачьего корма. Ситуация несколько раз повторяется, но братья разочарованны реакцией.

— Неужто вкусно? — Интересуется неверяще Альфред-Заноза, пробуя ложку, — буэ… тьфу, тьфу!

— А по мне нормально, — пожимаю плечами, облизывая ложку.

— Что за дрянь жрут в вашем Уругвае? — Поражается Альфред.

— Джунгли, — снова пожимаю плечами, — я с индейцами не раз неделями шатался, жрал то же, что и они.

— А они, по-моему, даже гусениц жрут, — с ужасом проговаривает Заноза.

— Ага, — на лицо выползает мечтательная улыбка. Вспоминаю не о гусеницах, понятное дело…