Сергей Савелов - Подготовка к выполнению замысла [СИ]

Тут в магазин ввалились два помятых аборигена, мучимые «жаждой» и шатающиеся от «голода».

— Галька! — заревел один, — отпусти нас по-быстрому. Нам на работу надо.

— Подождете. Отоварю нормальных людей, тогда и до вас очередь дойдет.

— Это где здесь нормальные люди? — крупный мужик демонстративно оглядывается и как будто только сейчас замечает меня. — А! Пионер. Подождешь! — сообщает мне и отодвигает плечом от кассового аппарата.

Оглядывается и замечает, расстроенную Татьяну.

— Девушка! Кто тебя обидел? Ты что ли, пионер? — снова поворачивается ко мне. — Не переживай, сейчас возьмем «огненной воды» и я тебя утешу, — сообщает ей, — А ты веди себя хорошо, — указывает мне.

— Васька, перестань хулиганить. Давно ли из КПЗ вышел, а опять начинаешь? А ну-ка отойди от кассы, подходит продавщица со свертком в руках. — Будешь чего из продуктов брать, парень? — спрашивает меня.

Наконец Танька очнулась и пришла мне на помощь. Заказала, не увиденное мной печенье. Конфеты, типа подушечек, которые я не за что бы ни купил. Уж больно вид у них был не аппетитный, да и сладкое не люблю. Покупаем три банки рыбных консервов, по половинке хлеба и батона. Для утоления жажды — четыре бутылки лимонада «Буратино». Неожиданно Танька ойкает и дергается. Разворачиваюсь и вижу, что бугай щупает ей задницу, но при этом голову держит прямо и делает вид, что не причем.

Не задумываясь, хватаю его за большой палец и проворачиваю на излом. Тот, взревев, опускается на колено от боли. Контролирую любое движение того болезненным сгибом сустава. Другой рукой протягиваю два «четвертака» продавщице и прошу невозмутимо, спокойным голосом продукты тоже упаковать или поискать пустую продуктовую коробку. Тары с собой у нас не было. Продавщица, с опаской косясь на матерящегося мужика, кивает и, достав картонную коробку, с Танькой укладывают в нее продукты. Поворачиваюсь к бугаю. Защемляю нижнюю губу другой рукой, и он взвывает снова.

— Если ты, недоносок, еще раз протянешь руки, покалечу. Я не шучу, — свирепо глядя в мутные слезящиеся глаза, угрожаю.

Отталкиваю голову злодея и, сунув руку в подмышку, с силой защемляю щепотью пальцев нервные окончания плечевого сплетения. Бугай опять ревет от боли. Отпускаю его вывернутый большой палец. Его правая рука парализована и бессильно повисает. Второй алкаш, похоже, даже ничего не понял. Стоит, посередине магазина покачиваясь, и тупо смотрит на поверженного воющего от боли собутыльника. Пододвигаю в сторону опешившей продавщицы червонец из сдачи и благодарю.

— Через полчаса придет в себя, — успокаиваю ее, кивая на хулигана. — Если снова захочет неприятностей, то найдет меня возле интерната, — сообщаю.

Забираю коробку с продуктами, и выходим с Танькой из магазина. Бугай, по-прежнему стоя на коленях и баюкая парализованную руку, угрожает нам в спину.

Некоторое время идем молча. Татьяна, по-видимому, приходит в себя от недавней стычки. Потом замечает сверток с покупками у себя в руке и с негодованием набрасывается на меня:

— Зачем ты это сделал? Я, что, сама не могу себе купить? Зачем ты поставил меня в глупейшее положение? Я не нищенка и в подачках не нуждаюсь. Что я в лагере девчонкам скажу? Мне ничего не нужно.

Гляжу на разгневанную девчонку и думаю: «Вероятно, я из-за своей самоуверенности сделал чего-то не то. Никогда не понять этих женщин! Надо было взять у нее размеры, купить в Москве и Ленинграде чего-нибудь из импорта и выслать ей». Дождавшись заминки в монологе, вклиниваюсь:

— Извини, если обидел. Хотел, чтобы у тебя осталось, что-то на память обо мне. Другого случая, боюсь, больше не подвернется, вот и воспользовался сегодняшней ситуацией. Я ведь тебе платье испортил. Если хочешь, выкинь и давай забудем об этом.

Она только открыла рот, чтобы выплеснуть очередную порцию возмущений, но поперхнулась и принялась вглядываться в мое лицо, пытаясь понять степень искренности моих слов. Так молча дошли до наших. Перекусив, продолжили работу. К моему удивлению, все сладости «подмели». «Соскучился народ по конфетам с печеньем!» — мысленно сообразил. Бугай не появился. Будет знать, что на его силу может найтись другая сила. На вопрос ребят о свертке, соврал о купленном плаще для отца.

Началась последняя неделя пребывания в лагере. В свободное время играл в футбол и волейбол. На организованных соревнованиях сборная лагеря проиграла сборной комиссаров в футбол и волейбол. Волосов в связке с двумя комиссарами вытянули все игры. Маринка издали сверлила меня взглядом, но с разговорами не подходила. Отрепетировали с ней и еще одной девочкой Надей из отряда под аккордеон песню «А ты меня любишь?»

Неожиданно под вечер меня вызвали на беседу к лагерному комиссару. Там присутствовал Серега-музыкант. Они сообщили о намечающемся праздновании дня рождения одной комиссарши и попросили выступить там со своими песнями. Я знал по двум своим сменам, что в комиссарском домике по вечерам бывает весело и там не соблюдается трезвая норма лагерной жизни. Вблизи заметил, что комиссар лагеря злоупотребляет косметикой, пытаясь замаскировать следы возрастного увядания на лице, что не добавило к ней симпатии. Видя, что я не выражаю восторга от заманчивого предложения побывать в числе избранных на закрытом мероприятии, она стала намекать на будущую протекцию от влиятельных лиц Обкома комсомола в будущей комсомольской карьере и при поступлении в областной ВУЗ. «Сомневаюсь, что она или ее знакомые настолько влиятельны», — мелькает мысль. Вижу, что Серега понимающе улыбается, опустив голову.

— Я вынужден Вам отказать. Комсомольская карьера меня не интересует. Поступать планирую в Московский ВУЗ. Певцом и музыкантом себя не считаю и на различных мероприятиях не пою, — невозмутимо отказываюсь.

Вижу, что она не ожидала такого ответа и еле сдерживается. «Не привыкла к отказам рядовых комсомольцев!» — догадываюсь мысленно.

— А перед лагерем выступишь? — интересуется Сергей и подмигивает.

— От нашего отряда выступлю. Если ребята сочтут достойным и предложат, — сообщаю.

— Можешь идти, — зло цедит сквозь зубы комсомольская «шалава».

Иду в расположение. Меня не волнует настроение начальников, а больше переживаю за поведение Таньки. После поездки в интернат он даже не смотрит в мою сторону. Сверток с покупками лежит с моей сумкой в комнате хранения.

В конце смены Наташка Папашина по секрету сообщила мне, что лагерный Совет планировал организовать Авторский вечер по моему творчеству. Но лагерный комиссар «зарубила» эту инициативу, обосновав несовместимостью лагерной комсомольской политики с песнями сомнительного содержания неизвестного автора. Я равнодушно тогда пожал плечами.