Сергей Савелов - Подготовка к выполнению замысла [СИ]

Когда Леонид Ильич после перенесенного инфаркта, попросился на пенсию, ближайшие верные соратники дружно отговорили его. Вероятно для того, чтобы остаться при власти и обделывать за спиной Генерального Секретаря свои делишки, не связанные с интересами партии и страны.

«О чем приходится думать! — поймал себя на мысли Романов, — вместо того чтобы заниматься вопросами своей области и города». Он не понаслышке знал положение в промышленности, сельском хозяйстве и экономики страны в целом. С удовлетворением отмечал стабильный рост промышленности и сельского хозяйства в своей области. После той злополучной сплетни он вплотную занялся проблемами региона и немало в этом преуспел. Наверху и внизу это видят и отмечают. Но в первую обойму лиц, управляющих партией и государством, его вряд ли допустят.

«Вряд-ли я стал интересоваться обстановкой в верхах, если бы не то, злополучное письмо», — опять мысленно отметил. Что же теперь делать? Романов подошел к сейфу и достал одно из писем. Вновь вчитался в немногочисленные строки, хотя знал содержание, наверное, наизусть. Автор просит о встрече. Хочет чего-то сообщить. Опасается прослушки. Не хочет, чтобы о нем знали посторонние. Почему этот Соловьев выбрал его, не самого влиятельного в Партии человека? Может действительно знает чего-то? А если подобные письма поступили не только к нему? Или это чья-то хитрая игра, в которой ему отводится неблаговидная роль «пешки», конечной цели которой он знать не будет? Вопросы без ответов. Вероятно, встреча с этим информатором может многое прояснить или больше запутать. Все-таки то, о чем тот сообщал, подтвердилось. Что еще может сообщить Соловьев и что ему с этими знаниями делать?

А если ничего не предпринимать? Как будет действовать Соловьев? Снова будет тайно передавать письма ему или выберет другого руководителя? Но ведь он упоминал о сведениях, касающихся меня? Значит необходимо вызывать его на беседу. Может оказаться, что Соловьев и посыльный, судя по его возрасту, разные люди. Каких только уникумов не бывает в нашем народе? Желательно предварительно изучить круг общения ЗНАЮЩЕГО, род деятельности и интересы. Тогда и принимать решение.

Поводом для встречи может быть вариант предложенный Соловьевым. Скрытую встречу организовать трудно, но возможно. Первый секретарь Обкома и Член Политбюро, все-таки публичная фигура и всегда окружен помощниками, охраной и обслуживающим персоналом. Любое его незапланированное действие или распоряжение, выбивающееся за привычные рамки, вызовет неподдельный интерес окружающих. Это не встреча с любовницей. Значит необходимо искать другие пути.

Кому поручить деликатное задание изучить жизнь и окружение Соловьева? Исполнителей много, но довериться никому нельзя. Нельзя посылать официальный запрос. Если на родине информатора о нем ничего не знают официальные власти, то запрос из другой области заставит обратить на него особое внимание. Что нежелательное про него могут узнать? Соловьев, явно этого не хочет. Надо бы все это обдумать не торопясь.

Романов вернулся к изучению Бюллетеня. Он был уверен, что найдет выход.

Несколько дней, занимаясь делами Романов, постоянно возвращался мыслями о действиях в отношении Соловьева. Наконец начал вырисовываться некоторый план. Чтобы наиболее полно собрать все сведения, надо посылать двух человек. Один будет действовать по официальным каналам. Это может быть один из помощников. Другой должен быть со стороны, желательно с опытом работы в «органах», чтобы умел собирать информацию по другим каналам, в том числе неофициальным.

Григорий Васильевич присмотрелся к своему основному помощнику Виталию Михайлову. Работает с ним уже около двух лет. Молод. Инициативен, умен и общителен. Пока не женат. Умеет держать язык за зубами. (Других не держат помощниками). Видимо придется его отправить в командировку в Москву (отвезет кое-какие бумаги), а на обратном пути заедет в городок Соловьева.

Другим кандидатом после тщательного обдумывания был отобран давний знакомый еще с военной поры Ксенофонтов Петр Петрович. Оба служили в одной дивизии и обороняли Ленинград. Сошлись и познакомились ближе на встрече участников обороны Ленинграда. Узнали сослуживцы друг друга сразу. Оказалось, что и работали на одном Судостроительном заводе имени Жданова А. А. Романов — в конструкторском бюро, а Ксенофонтов — в Первом отделе. Сошлись характерами и взглядами на жизнь. Стали если не друзьями, то близкими и хорошими знакомыми. Даже отмечали семьями некоторые праздники. Тогда он и узнал, что Петр Петрович начал воевать еще с Финской войны. Был обморожен. В Великую Отечественную воевал в дивизионной разведке. Повезло, выжил. Был несколько раз ранен. Награжден орденами и медалями. В партию вступил тоже, как и Романов во время войны. После войны продолжил службу в МГБ, затем в КГБ. После Хрущевской реорганизации армии и силовых органов попал под сокращение. В тот период было сокращено до пятидесяти процентов сотрудников органов безопасности. В период службы обеспечивал оперативное прикрытие военных промышленных предприятий, поэтому и устроился после сокращения из органов на одно из них. Затем Романова перевели на партийную работу и зарождающаяся дружба прервалась. Обменивались только открытками на праздники. А потом и это прекратилось.

Где-то был записан его телефон. «Надо найти и позвонить, чтобы договориться о встрече», — решил про себя. Если Ксенофонтов подойдет для его замыслов и согласится выполнить его неофициальное поручение, то надо будет его знакомить с Михайловым. Пусть работают в связке.

Работать в чужом городе будут под предлогом изучения жителя того города — Соловьева Сергея Владимировича. Соловьев привез в Ленинград свою песню, посвященную блокаде. Случайно помог обезвредить маньяка, который много лет терроризировал город. В Обкоме принято решение поощрить Соловьева за помощь милиции. Для этого и приехали, чтобы изучить и не поощрять недостойного. По результатам их проверки в Обкоме будут принимать решение. Почему деятельность маньяка держалась в секрете, знающим людям будет понятно. Поэтому и роль Соловьева в поимке преступника держится в секрете.

Интерес к Соловьеву Ленинградского Обкома из-за одной, даже хорошей песни опытным аппаратчикам и сотрудникам органов будет подозрителен.

Попросил помощника найти домашний телефонный номер, сообщив данные Ксенофонтова. Вечером, несмотря на позднее время позвонил и договорился о завтрашней встрече у того дома. Петр Петрович, если и удивился позднему звонку «хозяина» Ленинграда, то виду не подал и обещал, отговорившись с работы, быть дома к назначенному времени.