Алексей Гришин - Путь офицера [СИ]

Дальше все было, просто.: судья зачитал обвинение — такой-то украл у того-то то-то, свидетели имеются. Третья кража. Все ясно.

— Обвиняемый, признаете себя виновным?

— Нет!!!.. — он хотел прокричать что-то, но последовал небрежный жест судьи, и могучий кулак конвоира, опустившийся на затылок страшного, вора, заставил того замолчать.

— Поскольку свидетели не пришли, суд считает возможным ограничиться их письменными показаниями…

— Ваша честь! Прошу меня выслушать! — Выкрик Жана прозвучал, как возглас клоуна в момент выступления акробатов — вроде и всем интересно, но как-то не к месту. Однако суд — это процедура, от которой никуда не денешься.

— Кто такой? Представьтесь, — недовольным голосом произнес судья. Хотелось поскорее закончить этот цирк и перейти к действительно, важным спорам купцов, на которых можно было серьезно заработать. Но куда деваться — приходилось соответствовать статусу непредвзятого слуги закона, перед которым якобы все равны.

— Жан Ажан, Ваша честь, полицейский, что задержал подсудимого.

— Желаете дать показания? Они будут отличаться от того, что уже написано? И разве Вы не должны сейчас работать? — недовольство, вынужденной задержкой сквозило в каждом слове судьи.

— У меня не брали показания. И я вижу здесь своего, начальника, месье Робера, и потерпевшего. — месье Легроса, мы все готовы дать показания, — стоявший в толпе Робер покраснел, сплюнул, но был вынужден подойти ближе к судье. — То, что видел я, не соответствует обвинению.

Настроение Робера упало, когда он увидел подходящего, к судье Легроса, но не сильно. — жестокий удар приезжему выскочке был приготовлен тщательно.

— Не соответствует, говорите, — судья хищно прищурился, — то есть другие свидетели лгут, и лишь один господин Ажан говорит правду?

— Я никого не обвиняю, но прошу заслушать показания под контролем экиптоса, — господин Морель благородно согласился сегодня исполнить эту обязанность.

Робер едва заметно усмехнулся — все шло по его плану. А Морель в зеленом плаще боевого мага важно вышел вперед.

— Да, господин судья, господин граф, — поклон в сторону де Бомона, — это действительно так. Все-таки подсудимый молод, я содрогаюсь от мысли, что приговор может, быть ошибочным. Я клянусь обеспечить правдивость свидетельских показаний!

Народ вокруг суда, заволновался — рутинное заседание на глазах превращалось в захватывающее зрелище. А как же — споры, магия, интрига, черт побери!

— Ну что, же, господа, экиптос, так экиптос — вот шар магии, начинайте! Первый — подсудимый, — провозгласил судья и водрузил на судебный стол небольшой, размером, с кулак, стеклянный шар, способный фиксировать наличие магии, правда не умевший определять ее характер, но хоть какая-то гарантия, что экиптос и впрямь работает, с допрашиваемым.

Шар поставили между магом, и подсудимым, а Ажан, как лицо, пригласившее экиптоса, подошел к нему. Судья нахмурился, но, промолчал — все было по закону.

Обычно, так не поступали, но, Шаперон накануне рассказал об этой возможности. Много, лет назад экиптоса пригласил почти слепой человек. Кем, он был, какое дело, тогда рассматривалось — все уже забыли. Но тот человек пожелал лично, убедиться, что, экиптос работает, и потребовал права находиться возле шара. Разрешение было, дано, и, соответственно, занесено, в правовые анналы.

Шаперон рассказал эту историю просто так, как правовой казус. К счастью, Жан был единственным человеком, который имел возможность использовать эту информацию. С этого, мгновенья заклятья мага оказались под его контролем, о чем, к счастью, никто, из участников процесса и зрителей не подозревал.

Гавроша поставили перед магом, и тот начал отрабатывать полученные деньги. Только, не те, что были получены от этого полицейского, неудачника, а те, что, были получены от людей действительно, уважаемых. Не колдовать вообще нельзя — шар магии это сразу покажет, но вот какие это будут, заклятия — дело его, Мореля.

Вначале мальчишка. Ему — заклятье немоты, после которого будет объявлено, что обвиняемый не мог солгать, но правду говорить отказался. А дальше все просто, — Робером и Легросом можно, вообще не управлять, достаточно использовать какое-нибудь исцеляющее заклятье — лишь бы шар светился. И, что после этого скажет Жан — никому интересно не будет.

Мало-ли что, новичку привиделось тоже специалист выискался. А репутации Жана тогда конец, над ним весь Амьен смеяться будет. Смеяться и презирать — ребенок останется без руки из-за него.

Но, что это? Парень рассказывает и рассказывает подробно то, что наниматели не желали слышать ни при каких обстоятельствах! Как? Как такое возможно, — он что, лучший выпускник на своем, курсе, потерял дар? Разучился?

В панике Морель бросил заклятье во, флюгер на крыше соседнего дом а — тот разлетелся с громовым грохотом.

— Господин экиптос, что, происходит?

— Извините, Ваша честь, случайный выброс, при заклятии правды такое бывает, — дрогнувшим, голосом, сказал маг первую пришедшую на ум отговорку.

— Вопрос о компенсации владельцу флюгера разберем потом, — в голосе судьи проскользнули злорадные нотки, — а сейчас извольте заняться своими обязанностями. Потерпевший Легрос!

Ну ладно, Легар, спокойно. С этим Гаврошем произошел сбой, но Легрос сам знает, что говорить, направим заклятье заживления ран. Бесполезно, но шар засветился, все в порядке… Что?!!

Легрос рассказывает правду?! Как?! Почему?! Кто его подкупил?! И как теперь оправдываться? Ни казначей, ни Робер не поверят, что не было заклятья правды! А он говорит и говорит, глядя вокруг ошалевшими, круглыми от удивления глазами.

Когда к судейскому столу шел Робер, он ожег мага таким взглядом, которым смотрят на приговоренных. Ноги Мореля уже дрожали, он вспотел, крупные, мерзкие капли пота ползли по спине, по лицу, попадали в глаза. Но отказаться от обязанностей экиптоса невозможно, закон строг — дело должно быть доведено, до конца.

Вновь заклятье заживления, лишь бы засветился шар — ну уж против себя Робер говорить не будет! Неееет!!! Только, не это! Так не бывает!

Ровным голосом, на глазах собравшихся горожан, не сводя бешеного взгляда с Мореля, полицейский Робер рассказывал, как договаривался и с Гаврошем, и с Легросом, и со своими подчиненными в патруле, чтобы заставить этого Ажана уйти из полиции, чтобы на освободившееся место, пришел его племянник. А мальчишка — что мальчишка? Какое Роберу дело до его руки, да и до жизни, которая никому не интересна?

Когда перед судьей встал Ажан, Морель не выдержал — направил смертельное заклятье, чтобы хоть так исправить ситуацию. Ажан побледнел, пошатнулся — маг уже увидел шанс на спасение… но что это? Тот посмотрел в глаза и, подмигнув, улыбнулся! И повторил свой рассказ.