Владислав Морозов - Охотник на попаданцев [litres]

Видимо, именно поэтому выражение удивления на физиономии пленённого пилотяги плавно сменилось тягостным недоумением…

Я стоял справа от Клавы, продолжая держать пилота на мушке. Ремень ППШ врезался в моё правое плечо, и палец на спусковом крючке уже начинал потеть…

Дальнейшая беседа моей напарницы с пленным происходила на английском, и, поскольку оба из говоривших балакали на этом языке не вполне чисто, я всё-таки понимал бо́льшую часть сказанного ими. Ну, уж больше половины точно…

– Ну что, поговорим? – спросила Клава у лётчика. – Опустите руки!

– А кто вы вообще такие, чтобы я с вами разговаривал? – задал встречный вопрос пилот с оттенком традиционного британского снобизма, опуская руки и стягивая шлемофон с потной головы. Только теперь я рассмотрел его подробнее. Это был мужик лет сорока, коротко остриженный и очень загорелый, с незапоминающимся, простецким лицом типичного британского солдата с фотографий времён Первой мировой войны.

– Мы те, чей гражданский самолёт с весьма ценным грузом вы сегодня сбили. Так что теперь вы изрядно должны нам за порчу имущества. А кроме того, нам очень не нравятся полёты непонятно чьих боевых самолётов над нашей территорией. Кстати говоря, некоторые вещи про вас понятны мне и так, с первого взгляда. Например, экипировка на вас английской выделки, а судя по вашему специфическому выговору, вы точно южноафриканец или родезиец…

– С каких пор открывающий огонь сразу из двух стволов самолёт считается у вас, чёртовых французов, гражданским? И почему это лично я должен отвечать за понесённый вами ущерб?

– А здесь больше никого нет. Сообщите мне, где искать тех, кто вас сюда послал, и я тут же предъявлю полный счёт за ущерб им. И охотно поверю, что вы во всей этой истории не более чем рядовой исполнитель…

– Допустим, я соглашусь ответить на ваши вопросы, но какие в этом случае у меня гарантии?

– Вообще-то абсолютно никаких. Но если вы ответите на мои вопросы и ваши ответы меня удовлетворят, мы просто отвезём вас до ближайшего населённого пункта, где есть полицейский участок, и сдадим вас жандармам. А уж власти пусть выясняют обычным порядком, кто вы такой и что здесь делали. Ну а вы, в свою очередь, сможете ныть им в ответ про Женевскую конвенцию, требовать адвоката и давать показания исключительно под протокол. По-моему, в вашем сегодняшнем положении и это уже немало…

– А если нет?

– Понимаете, я же лицо неофициальное. И ваш напарник убил моего пилота. Поэтому в случае отказа мы убьём вас прямо сейчас, без излишней бюрократической волокиты. Ведь, если я всё верно понимаю, вас и прочих вам подобных тёмных личностей здесь как бы и нет? А значит, потом какие-либо претензии к нам исключены. В руках у моего спутника очень хороший и надёжный советский автомат конструкции Шпагина, и по моей команде он охотно разрядит в вас изрядную часть его вместительного магазина. Вы действительно хотите этого?

– Знаю я эти автоматы, дамочка. По ним сразу понятно, с кем вы, французы, сейчас дружите и против кого. Коммунисты сейчас завозят их в Африку вагонами, видимо, так они мстят за свои разрушенные во время войны города. Такими автоматами вооружены банды черномазых кафров, которые приходят из буша нападать на фермы, убивать и грабить. Именно из такого автомата недавно убили мою сестру и всю её семью…

– А я, дорогой мистер, видела последствия того, как один такой же бравый летун, как вы, только из Канады, особо не разбираясь, сбросил на французский город Лан, в момент, когда туда въехало всего-то штук пять советских танков, атомную бомбу в два десятка килотонн. И восемнадцать тысяч человек просто испарились или превратились в пепел, а в Эне, ниже по течению, густо плавали сварившиеся заживо трупики детей и тела монахинь из ближайшей обители… Так что давайте не будем углубляться в воспоминания и рассказывать друг другу об ужасах прошедшей или продолжающейся войны и о том, кто с кем дружил и дружит. Так будет у нас разговор или всё-таки предпочитаете быть убитым прямо здесь и сейчас?

Было видно, что пилоту этот нервный разговор очень не нравился, но выбора у него всё равно не было…

– Чёрт с вами, – согласился он. – Что конкретно вы хотите знать?

– Кто вы такой и что здесь делаете?

– Ян Дуглас Стюарт. Флайт-офицер ВВС Федерации Южной и Северной Родезии и Ньясаленда. 1-я истребительная эскадрилья, командир звена. Официально нахожусь в длительном отпуске по болезни. Неофициально выполняю здесь специальное задание. То есть выполнял… А если конкретнее, меня, в числе других наших пилотов, наняли за повышенную плату для работы с риском для жизни в этом районе.

– Кто именно нанял? Пресловутая «экспедиция», изображающая не то геологов, не то археологов?

– Не думаю. Мы все давали подписку о неразглашении вице-маршалу авиации Смиту и получали предварительный инструктаж в штабе наших ВВС. А «археологи», скорее всего, тоже были наняты, но где-то не у нас. Поскольку среди них много африканеров, я предполагаю, что их явно набирали много южнее…

– То есть наниматель – объединённая разведка Родезийской федерации и ЮАР?

– Возможно. Но таких деталей я всё равно не знаю.

– Сколько вас всего?

– Я могу говорить только об авиаторах, о прочем я не знаю почти ничего. Так вот, авиаторов немного. Несколько десятков, включая механиков. У нас было несколько «Спитфайров» и «Вампиров», оборудованных фотоаппаратами, плюс связные самолёты и несколько транспортных «Дакот» и С-46, которые осуществляют снабжение.

– Вы работаете в интересах «археологической экспедиции»?

– И это тоже, но в основном действуем самостоятельно.

– Что конкретно интересует «экспедицию»?

– Конкретно какая-то недостроенная секретная американская база где-то в этих местах. Она не нанесена ни на одну карту, и её точных координат нет. Все сведения об этой базе получены от случайных свидетелей из числа местного населения, и с американцами эта поисковая операция никак не согласована. И вообще, сейчас все контакты с американцами сведены к минимуму… Именно поэтому и организованы эти масштабные поиски, как с земли, так и с воздуха. А если ещё точнее, интересующая вас «экспедиция» ищет какое-то оружие, оставленное американцами на этой базе в начале войны или ещё до этого…

– Стало быть, вы все – их воздушное прикрытие?

– Нет. Никто вообще не думал, что их придётся от чего-то прикрывать. Насколько я знаю, местные французские чиновники в курсе и даже получили щедрую плату за то, что не будут замечать нашего присутствия здесь. Но вообще-то у нас свои задачи…

– Какие именно?

– Как я уже сказал, практически все наши истребители оборудованы фотоаппаратами. А главной задачей для нас является поиск русского военного аэродрома, тайно оборудованного ими по договору то ли с местными французскими властями, то ли с какими-то племенными вождями где-то у Тимбукту. Опять-таки, координаты этой базы известны очень приблизительно, и никаких сведений о том, что именно там размещено коммунистами и в каком количестве, нет. Соответственно, для нашего объединённого командования этот объект считается представляющим наибольшую опасность…