Александр Михайловский - Затишье перед бурей [litres]

– Знаете ли, – усмехнулся я, – индейцев и бизонов вы там не найдете. Бизонов – разве что в зоопарке, что в нью-йоркском Центральном парке. Впрочем, не знаю даже, есть они там сейчас или нет. А индейцев… Может, только метисов – да и то, скорее всего, не в Нью-Йорке. И не в других городах Восточного побережья. А там, где на самом деле живут индейцы и бизоны, вам лучше не появляться – для молодых барышень на Диком Западе весьма небезопасно.

В этот момент на палубу величественно выплыла худая, как жердь, дама в шляпе. Про таких, как она, югороссы говорят: «страшна, как атомная война». Хотя мне никто так и не удосужился объяснить, что это за война такая и чем она так страшна.

– Фиона, Катриона, – проскрипел «ужас в шляпе», – вас нельзя ни на минуту оставить! С кем вы это там разговариваете?

– Тетя Виктория, – быстро ответила Фиона, – это знаменитый американский писатель…

– Нет никаких знаменитых писателей в их американской глуши, – проворчала мисс Кемпбелл. – Хватит, подышали воздухом, а теперь – марш в каюту!

И повернувшись, как змея, проглотившая палку, она поплыла вниз по лестнице.

– Ничего, – шепнула мне Катриона, – когда корабль отплывет, она будет все время в каюте, у нее морская болезнь!

И девушки убежали, о чем я, кстати, ни капельку не сожалел. Мне было не до пустых разговоров с малолетними глупышками, пусть даже и достаточно красивыми. Тем более что своей Оливии я ни разу не изменял и не собирался этого делать и впредь.

Тем временем корабль уже отошел достаточно далеко от Квинстауна, и мы приближались к выходу из Ковской бухты.

– Мистер Стюарт, – спросил я у южнокаролинца, – а есть ли здесь библиотека?

– Да, мистер Клеменс, – ответил он, – она вон там, вниз по лестнице и направо. Там даже ваш «Том Сойер» есть!

Библиотека салонного класса оказалась весьма уютной – темное дерево, позолоченные переплеты, удобные кресла. В одно из них я сел и начал писать последнюю свою статью из этого цикла для «Нью-Йорк Геральд», «Изнасилованная Ирландия». Она вышла из-под моего пера буквально за час. Все это время перед глазами стояли мои сокамерники, окровавленные, избитые, но не сломленные. И я впервые за долгие годы от чистого сердца помолился Господу – просил у Него вызволить их из застенков, а также молил Его за их скорейшее выздоровление, физическое и душевное, а тем из них, кто умер от побоев, от огня или от пули английского солдата – Царствие Небесное. Ибо я верил, что если есть ад – а что он есть, я знал точно, ведь я в нем успел уже побывать, – то должен быть и рай. Хотя, конечно, может быть, Константинополь – это его земные врата?

Когда я уже отложил перо, ко мне вдруг подошел Стюарт.

– Не помешаю, мистер Клеменс? – поинтересовался он.

– Да нет, мистер Стюарт, – ответил я. – Зовите меня просто Сэм.

– А вы тогда зовите меня просто Джим, – моему новому знакомому явно хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. – Простите, что вас потревожил, но мне кажется, что сейчас вам нужен собеседник. Вы похожи на человека, который только что пережил что-то ужасное. Как тогда, когда я вернулся домой после войны между штатами и обнаружил родной дом сожженным, родителей, братьев, сестер и невесту убитыми, и остался совсем один на белом свете.

Я угостил Стюарта кубинской сигарой и рассказал ему про Корк, после чего показал написанную мною статью.

– Как жаль, мистер Клеменс, – произнес он, дочитав статью, – что вас не было тогда в Флоренс. Про Корк будет знать весь мир, а про нас, или про Атланту, или про другие сожженные города, про убитых стариков и детей, про изнасилованных женщин не знает никто…

– Да, в те годы я был в Калифорнии, – ответил я, подумав, что не обязательно рассказывать моему собеседнику, что я сначала пошел добровольцем в новосозданный отряд, а потом из него дезертировал. – Но совсем недавно мне довелось общаться с некоторыми людьми, которые тоже рассказали мне про то, что было во время войны между штатами, и про так называемую Реконструкцию. Думаю, что ваш счет тоже когда-нибудь будет представлен к оплате, как и счет англичанам за Корк.

– Сразу после войны я уехал в Глазго, где у меня есть родня, – сказал Джим. – Решил, что никогда не буду жить под властью янки. И неплохо там жил, между прочим – толковый инженер нигде не пропадёт.

– А почему вы решили вернуться? – понтересовался я.

– Сэм, – смутился мистер Стюарт, – знаете, давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз…

Было видно, что тема для него непростая, и я не стал давить. Всему свое время.

28 (16) декабря 1877 года, полдень. Окрестности Мальты, 10 миль севернее залива Гранд-Харбор. Авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов».

Писатель и путешественник Жюль Верн

Сегодня я стал свидетелем того, как Югороссия и Российская империя нанесли очередной удар заносчивым британцам, еще недавно считавшим себя чуть ли властелинами мира. Но все по порядку.

Кое-кто неправильно считает, что королева Виктория возненавидела будущего императора российского Александра II и перенесла эту ненависть и на его страну. Якобы будущий наследник Российского престола отверг влюбленную в него королеву Британии.

На самом деле это совсем не так. Юная королева и русский принц полюбили друг друга, но согласия на брак не дал император Николай I, отец принца Александра. Да и дельцы с Сити не желали, чтобы королева Британии взяла себе в мужья русского.

Что же касается вражды между Британией и Россией, то она имеет давние причины. К тому же еще не забыты подлые нападения британских военных кораблей на беззащитные русские города на севере и на востоке во время недавней Восточной войны, которую русские называют Крымской.

Да, мы тогда вместе с британцами штурмовали неприступные укрепления Севастополя. Я считаю, что напрасно тогда храбрые французские и русские солдаты убивали друг друга. Во время решающего штурма британцы покрыли себя позором, отсиживаясь в окопах, так и не сумев взять Большой редан.

«Англичанка гадит», – сказал в свое время их великий полководец генералиссимус Суворов. И эти отношения между двумя нациями из нашего девятнадцатого века были затем перенесены в век двадцатый и даже в двадцать первый.

Было большой исторической ошибкой для Франции со времен кардинала Ришелье поддерживать турок, настраивая их против России. Результатом такой политики стало то, что русские били турок, Франция оказывалась без союзников, а Британия под шумок отобрала у нас Канаду и владения в Индии. В результате абсолютно ненужной для нас Восточной войны мы остались в Европе совсем одни и докатились до позора Седана и Меца.

Уже почти полгода продолжается необъявленная война Британии с союзом Югороссии и Российской империи, начавшаяся с Пирейского инцидента, когда британская Средиземноморская эскадра внезапно, по-предательски, атаковала стоявшие на якоре русские и югоросские корабли. В ходе этой странной войны Британия последовательно потеряла сначала ту самую эскадру, потом Суэцкий канал, построенный, кстати, в основном на французские деньги. Потом были блокированы Мальта и Гибралтар. Корабли под Андреевским флагом вышли в Атлантический океан, практически парализовав британское торговое судоходство.