Гордон Догерти - Assassin's Creed. Одиссея [litres]

Кровь заледенела в жилах Кассандры.

– Кто ты на самом деле?

Хрисис положила младенца на алтарь, окруженный свечами, и сделала еще один шаг навстречу.

– Ты уже знаешь, кто я. И моих сподвижников ты видела. Теперь, чтобы все куски головоломки встали на место, тебе необходимо примкнуть к нам, как это сделал Деймос. Итак, Кассандра… – Хрисис наклонилась к ее уху и, обдавая жарким, влажным дыханием, спросила: – Ты позволишь мне стать твоей матерью?

Кассандра всем телом содрогнулась от ужаса и оттолкнула Хрисис. Та взмахнула руками и наставила на Кассандру кинжал. Молодая женщина выхватила копье. Глаза Хрисис вспыхнули. Она попятилась назад и, негодующе рыча, взмахнула рукой, сбрасывая на пол свечи и орущего во весь голос младенца. Покрывало мгновенно вспыхнуло. Загорелись лепестки и сухой папоротник на полу. Хрисис со смехом отступила к заднему выходу.

– Тебе не поймать меня, Кассандра, иначе этот младенец погибнет в огне. Ты ведь не захочешь, чтобы из-за тебя оборвалась жизнь еще одного ребенка.

Кассандра стояла, не шевелясь, разрываемая необходимостью спешного решения. Но длилось ее замешательство всего пару секунд. Она поняла, как ей поступить. Это чудовище Хрисис от нее не уйдет. Кассандра метнулась в полыхающее пламя, подхватила младенца, завернула в складки своего экзомиса и, пошатываясь, тоже покинула храм через задний выход. Едва выбравшись, она тут же повалилась на колени, кашляя от застрявшего в легких дыма. Ее вырвало. От дыма у нее щипало глаза. Должно быть, Хрисис и след простыл. Однако стоило Кассандре поднять голову, как она увидела культистку всего в шаге от себя. От неожиданности молодая женщина снова застыла.

То, что случилось через мгновение, было еще неожиданнее. Хрисис упала навзничь. В ее голове застрял не боевой, а обычный плотницкий топор.

Долопс подошел к дергающемуся в предсмертных судорогах телу матери и вырвал топор. Он беззвучно шевелил губами, говоря с нею в последний раз: «Прости, мать… твоя смерть позволит малышам жить». Другой рукой он забрал у Кассандры младенца и неспешно зашагал к святилищу Асклепия.

Человек в маске стремительно распахнул дверь и тут же направился к кругу собравшихся. Его плащ развевался от быстрой ходьбы. Подойдя к остальным, он остановился и швырнул на пол плащ. Одежда была варварски порвана в нескольких местах и покрыта темно-коричневыми пятнами засохшей крови.

– Хрисис обнаружили в лесу. Мертвой. Волки сильно обглодали ее тело, и потому невозможно сказать, при каких обстоятельствах она погибла. А вот как погибли двое, приставленные к ней для охраны, известно. – Говоривший указал на новые пробелы в круге культистов. – Один был убит копьем, второй – пращой.

– Сестра, – глухо произнес хор голосов.

– Нужно послать в Арголиду один из наших молчаливых полков. Какой бы проворной и сильной она ни была, никто не продержится в одиночку против тысячи копий.

– Ее уже нет в Арголиде, – раздраженно бросил пришедший. – Ее галера стоит на якоре, но она двинулась куда-то вглубь суши. Одна.

Он поднял палец, требуя тишины, затем подошел к той части пола, где мозаикой была выложена карта Эллады. Носком мягкого кожаного сапога он провел невидимую линию от Арголиды на север, к перешейку на границе с Мегаридой. Носок замер на темном квадратике побережья.

– Коринфия, – мрачно произнес культист.

Какой-то из его собратьев сухо рассмеялся. Потом еще двое. Вскоре смеялись все. На середину вышел крепыш, телосложением напоминающий быка. Гордо потрясая ручищами во все стороны, он пробасил:

– Там ее странствия и окончатся. Я как раз собирался вернуться домой.

Кассандра шла по улицам Коринфа. Здесь дышалось тяжелее, чем в других местах. Город был окутан желтоватой дымкой, в которой смешались едкая пыль и дым храмовых курильниц. По обеим сторонам стояли ярко раскрашенные виллы и высокие дома. Таких высоких зданий Кассандра еще не видела. Зато много слышала о Коринфе: шумный, богатый город, союзник Спарты. Однако сегодня его улицы почему-то были пусты.

Городской рынок встретил ее рядами пустых лотков, брошенных повозок и грудами таких же брошенных горшков и ваз, которыми славилась эта местность. Обыкновенными и расписными, украшенными черно-оранжевыми изображениями богов и древних героев. В тавернах – сплошь пустующие скамьи и стулья. На улицах – ни горожан, спешащих по своим делам, ни играющих детей. В переулках исчезли пышнотелые сладкоголосые блудницы-порнаи, которыми тоже славился Коринф. Пустовали и ступени, ведущие к высокому храму Афродиты. Однако город не вымер. До ушей Кассандры постоянно долетал скрип ставен и обрывки приглушенных разговоров. Но стоило ей повернуться на звук, как ставни захлопывались. Иногда она успевала заметить чье-то бледное лицо. Люди прятались за стенами своих домов. Испуганные и как будто ждущие беды. «Неужто Коринфу грозит война?» – подумала Кассандра. До сих пор война не уродовала здешних мест. Коринф обладал сильным флотом и сдерживал афинян на море, что было только на руку Спарте. Во всяком случае, высокие грязные городские стены не носили следов вторжения. В очередной пустой таверне Кассандра заметила хозяина. Увидев ее, он выпучил глаза, поспешив укрыться за бочкой. К несчастью для него, он был втрое толще бочки. Кассандра подошла к бочке и без особых усилий опрокинула ее.

– Вылезай! – потребовала молодая женщина.

Грузный человек выпрямился во весь рост, делая вид, будто только сейчас увидел незнакомку. Выхватив из-за пояса тряпку, он принялся вытирать верхушку бочки.

– Приветствую тебя, госпожа. Чего подать? Вина? Еды?

– Антусу, – ответила Кассандра.

Толстяк вздрогнул и снова уставился на свои ноги, будто там были начертаны письмена тайных знаний.

Кассандра перегнулась через бочку, схватила хозяина за воротник туники и потянула на себя. Они оказались нос к носу. От него разило луком. Кожа лица была покрыта жирными черными точками.

– Я шла сюда из Арголиды день и ночь. Где Антуса, предводительница гетер?

В этот момент в раскрытое окно влетел Икар. Он запрыгал по стойке, смахнув несколько пустых кружек. Угроза подействовала, и толстяк наконец заговорил:

– Все гетеры покинули храм Афродиты. Не рискнули остаться в городе.

Кассандра наморщила лоб. Мыслимо ли такое? Гетеры пользовались большим уважением. Они разительно отличались от уличных блудниц. Храм поддерживал их ремесло, благословленное богами. Гетеры были прекрасно образованы и часто жили в роскоши. Уж если кого и изгонять из города, то только не этих жриц любви.

– Куда они ушли? – спросила Кассандра, сжимая воротник.

– К Пиренскому источнику, – прохрипел толстяк, указывая на юг.