Гордон Догерти - Assassin's Creed. Одиссея [litres]

– Никакой охраны. Не странно ли? – удивилась Кассандра.

– Вооруженных людей я видел лишь в гавани да горстку здесь, на городских стенах, – сказал Геродот, соглашаясь с молодой женщиной.

«И никаких следов Фебы», – еще больше встревожилась Кассандра.

Они выбрались из тумана, оказавшись внутри виллы. Не верилось, что когда-то Перикл устраивал здесь шумный симпосий. Вилла выглядела давно заброшенной. Воздух приторно пах сладким воском, который плавился в курильницах, скрывая зловоние смерти. Эхо разносило шаги незваных гостей. Миновав андрон, они поднялись на второй этаж. Здесь еще чувствовалось биение жизни, но слабое и угасающее. Из спальни доносились негромкие голоса.

– Я уповал на стены как на наше… спасение, – шептал слабый голос.

Кассандра в недоумении посмотрела на говорящего. Он лежал в постели – не человек, а мешок с костями. С балкона, сквозь открытые ставни, струился туман. Неяркий свет позволял разглядеть клочки жидких волос на голове больного и спутанную бороду. Кассандру удивило, что незнакомец лежит в спальне Перикла, а рядом с ним сидит Сократ. С другой стороны сидела Аспасия и нежно гладила больного по голове.

Догадка сразила молодую наемницу, словно удар боевого топора.

– Перикл? – удивленно произнесла Кассандра.

Аспасия вздрогнула. Сократ вскрикнул от неожиданности. Глаза Перикла (на исхудавшем лице они казались выпученными) повернулись в сторону вошедших.

– А-а, это ты, госпожа мисфиос. И с тобой… Геродот, – хрипло произнес Перикл. – Мне грустно, что вам приходится видеть меня в таком состоянии. Досадно, что… эта болезнь одолела и меня. Народ… избрал меня своим предводителем. Принципы моего правления были просты: без обиняков говорить о том, что необходимо сделать для всеобщего блага, любить родину и оставаться неподкупным. Я следовал этим принципам, но сторонники мира со Спартой питали ко мне все большее отвращение. И приверженцы Клеона, выступающие за решительные военные действия, тоже меня ненавидят. И вот я лежу… сломленный болезнью и ни на что не годный.

Перикл зашелся душераздирающем кашлем. Аспасия прикрыла ему губы полотенцем, которое вмиг стало красным от крови.

– Правда нынче лежит на наших улицах. Целые мрачные штабеля правды. Афина отвернулась от своего города и от меня. Я проиграл.

– Друг мой, ты ошибаешься, – спокойно возразил Сократ. – Если некто делает все для спасения дорогих ему людей и при этом заболевает, то что это: поражение или свидетельство силы его любви?

– Когда эта проклятая чума заберет меня, я буду скучать по нашим беседам, – сказал Перикл, дотрагиваясь до руки Сократа.

Аспасия встала, намереваясь покинуть спальню. Она мельком взглянула на Кассандру, и молодая женщина, вняв сигналу, тоже вышла. В коридоре они были одни.

– Развей мои тревоги! Скажи, что Феба не поражена болезнью, – выпалила Кассандра.

– Феба здорова, – успокоила ее Аспасия, положив руку на плечо молодой наемницы. – Играет в нашем саду.

Облегчение, охватившее Кассандру, было подобно прохладному ветерку в жаркий день.

– Рада слышать, – сказала молодая женщина, вновь становясь похожей на себя: спокойной и отстраненной, какой и надлежит быть наемнице.

– Ты разыскала Гиппократа? – спросила Аспасия. Кассандра кивнула.

– Он говорил о лекарстве от этой болезни?

Молчание Кассандры было Аспасии ответом. Наемница ожидала увидеть слезы в глазах супруги Перикла, но та лишь бесстрастно смотрела на собеседницу. Кассандра подивилась тому, как некоторым удается держать свое горе в клетке.

– Тебе удалось разыскать свою мать?

Вопрос удивил Кассандру. Она не знала, уместно ли при нынешних обстоятельствах говорить о ее заботах. Но потом решила, что разговор позволит им ненадолго отвлечься от мрачной действительности.

– Нет. Мое путешествие в Арголиду обернулось поединком с одной мерзкой культисткой. Оттуда я отправилась в Коринф и получила кое-какие сведения. Мне рассказали, что мать отплыла из Коринфа на корабле «Песня сирены», раскрашенном в цвета пламени. Она отправилась на Киклады.

– На Киклады? – удивленно сощурилась Аспа-сия. – Корабль может годами плавать вокруг этого архипелага и постоянно находить все новые острова.

– Потому я и вернулась сюда, как ты предлагала в прошлом году. Я думала, что ты дашь мне более точные подсказки.

– Увы, – покачала головой Аспасия. – Но на склонах Пникса живет женщина. В свое время она плавала в те края. Ее зовут Ксения. Возможно, ей знакомо название корабля. Я поговорю с ней.

Кассандра кивнула в знак благодарности. Аспа-сия не уступала мужу в уме и мудрости. Возможно, даже превосходила.

Послышались негромкие шаги. Раб, несший лохань с горячей водой и стопку полотенец, слегка поклонился Аспасии и пошел в спальню. Геродот с Сократом поспешили оттуда удалиться.

– Перикла будут мыть? – догадалась Кассандра.

– Да. Я буду мыть его сама. Хотя бы в этом я могу ему помочь. А тебе обязательно нужно отдохнуть. Бо́льшая часть прислуги умерла. Вилла пребывает в запустении. Думаю, однако, это не помешает тебе чувствовать себя здесь как дома. В кладовой при кухне ты найдешь хлеб и вино. Я распоряжусь, чтобы к вечеру приготовили обед. Ты ведь пообедаешь с нами?

Кассандра кивнула. Аспасия вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Будто в полусне, молодая наемница отправилась бродить по вилле. На верхнем этаже она нашла пустую комнату с мягкой скамьей. Кассандра улеглась, свесив голову. Она думала обо всем, что с ней случилось за эти два года. Потом снизу донесся звонкий девичий смех. Кассандра выбежала на балкон. Туман мешал рассмотреть, но среди изгибов живой изгороди наемница увидела бегущую девочку.

– Феба!

Та остановилась, запрокинула голову и ошеломленно посмотрела на Кассандру.

– Стой там! – крикнула ей Кассандра. – Никуда не уходи!

Молодая женщина помчалась вниз по лестнице и выбежала в запущенный сад. Остановившись перед Фебой, она произнесла, запинаясь:

– Я… я…

Ее сердце выкрикивало прекрасные слова любви, но прутья клетки под названием «спартанское воспитание» не поддались и на этот раз. Попытки что-то сказать кончились, когда Феба бросилась ей на шею. Обе засмеялись. Кассандра подняла свою воспитанницу в воздух и принялась качать.

– Хара меня оберегала, – сказала Кассандра, доставая из поясной сумки фигурку деревянного орла.

– Наверное, ее покровительство тебе больше не понадобится… если твои странствия окончились, – с надеждой в голосе произнесла Феба.

Кассандра нежно разгладила девочке волосы:

– Мои странствия еще не окончились.

Молоденькое личико печально сморщилось.

– Но сейчас давай не думать о будущем. Лучше поиграем!