Василий Щепетнёв - Темные зеркала

— А вот и посланец Земли, — преувеличенно бодро проговорил первый вождь, — Капитан Шаров, не правда ли?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Не устали с дальней дороги, капитан?

— Никак нет, ваше превосходительство.

— Без чинов, без чинов. Меня зовут Александр Алексеевич. Ушаков Александр Алексеевич. Да вы и сами это знаете, верно?

Шаров знал.

— А это — наш третий, Юрий Михайлович Спицын. Ваш, некоторым образом, коллега.

— Очень приятно, — третий сказал приветствие так, что можно было подумать, и в самом деле — приятно.

— Вы поудобнее, поудобнее располагайтесь. Сбитень, чай?

— Благодарю! — Шаров сел в предложенное кресло.

— Сбитню нам! — в переговорную трубку скомандовал Ушаков.

Внесли — словно по мановению волшебной палочки. И никаких декомпрессий.

— Сбитень на Марсе — первое дело. Воздух сухой, редкий. А снаружи: о! Сейчас еще ничего, лето.

Зимой, конечно, люто… — Третий пил сбитень с удовольствием. Лицо его, обветренное, желтого марсианского загара, раскраснелось и вспотело.

— Лето, — подтвердил и Ушаков. — Мы вот сегодня с Юрием Михайловичем ходили-ходили, под солнцем кости парили. Плюс три в полдень, жара.

Наконец сладкий, теплый сбитень был выпит. Шаров последним поставил стакан на поднос. Подстаканник — оловянный, но сделан мастером. Души в нем было больше, чем в обеих картинах с вожаками.

— Итак, капитан, может быть, вы нам расскажете, что привело вас сюда. Если не секрет, конечно.

Шаров отстегнул с ремня планшет, открыл неторопливо. Секрет, еще какой секрет. Но не для всех.

— Причиной моей инспекции послужила эта статья, — Шаров развернул бумагу, — Появилась она во вчерашнем номере «Таймс».

— «Таймс»? — удивленно протянул Ушаков.

— Лондонская газета.

— Ну, что у них не одна газета, а много, мы в курсе. — Первый озадаченно разглядывал полосу, густо измазанную цензурными вымарками.

— В статье пишется о невыносимых условиях жизни в марсианских колониях России.

— Не курорт, — пожал плечами Ушаков.

— Упоминается катастрофа в экспериментальном поселке «Свободный Труд», когда из-за неполадок подачи кислорода в ночь с седьмого на восьмое августа задохнулись десятки человек.

— Ну, это… — Ушаков вдруг замолчал.

— Постойте! — Третий вожак, Спицын, похоже, понял, — В ночь с седьмого на восьмое августа…

— Тысяча девятьсот тридцать девятого года. Неделю назад, — подтвердил Шаров.

— Но откуда они в Лондоне об этом узнали? — недоуменно и даже гневно спросил первый вожак.

— Полагаю, именно это и должен выяснить наш капитан. Не так ли?

Шарову оставалось лишь утвердительно склонить голову.

— Ваши полномочия? — благожелательно продолжил третий.

Шаров протянул мандат.

— Серьезная бумага, — Спицын передал мандат Ушакову, но тот вернул его Шарову, не читая. Не царское то дело.

— Что ж, можете рассчитывать на наше полное содействие.

— Самое полное, — уточнил Ушаков, — Найдите мне этого мерзавца, отыщите любой ценой.

Похоже, что Ушаков подрастерялся: начинает давать указания.

— Что вам потребуется? — Третий был более опытным в делах безопасности. Не удивительно. Ему по должности положено.

— Все. Свободный доступ в любое место, к любому человеку, к любому документу. Транспорт.

Сопровождающий, компетентный и неболтливый. Остальное — по ходу дела.

— Мы выдадим вам генеральный пропуск. Транспорт — не проблема, если вы действительно хотите выйти наружу. Сопровождающий… — Ушаков вопросительно посмотрел на Спицына.

— Сопровождающим будет санитарный ответственный Зарядин. Опытный человек, лояльный, по роду службы знающий всех и вся, лучшего и придумать трудно. Ну, а от службы безопасности… Я подойду?

— Ваше превосходительство…

— Тогда решено. Когда вы приступаете к работе?

— Сейчас, — Шаров не ждал ничего иного. Прямой контроль местного руководства. Еще бы. Ведь от результатов расследования зависит судьба самого руководства. Это только говорится — дальше Марса не пошлют. Еще как пошлют! А даже и оставят, то кем?

— Мы выделим вам кабинет при департаменте безопасности. Тогда вам удобнее будет пользоваться нашими материалами, да и помощь всегда под рукой будет — конвой или еще кто понадобится… — Третий давно уже все решил. Ну, ну…

— Кабинет, конечно, не помешает. Но сейчас я хотел бы знать, что в действительности произошло в поселении «Свободный Труд» и почему в Столицу ничего йе сообщили?

— Да ничего особенного не произошло, — поморщился Ушаков, — Рабочий момент. Цифры не настолько уж и велики, чтобы выделять их отдельной строкой. Если вам подробности нужны, Юрий Михайлович доложит.

— Конечно, — Спицын и глазом не моргнул, — А лучше всего услышать из первых уст, знаете ли. Проект научный, тонкости… Мы особенно не вмешиваемся, даем людям работать. До известных пределов. Теперь вмешаемся. Свотрой Орсенева занимается, с ней и поговорить надо.

— Свотрой?

— «Свободным Трудом», экспериментальным поселком. Привыкли к сокращению, знаете ли…

— Тогда я хочу видеть вашу Орсеневу.

— Сейчас она как раз должна возвращаться из Свотры. Думаю, через полчаса будет.

— Хорошо, — Шарова эти оттяжки не радовали, но монастырь все-таки чужой. — Мне еще нужны списки всех, связанных с этим научным проектом… Свотры… и всех, имеющих доступ к Воротам.

— А на Земле… На Земле проверили?

— Проверяют. Еще как проверяют! — Шаров мог бы добавить, что все проверяемые признались во всем, но ни одно признание не сочли удовлетворительным. Не знал никто о Свободном Труде, об английской «Таймс», да и получить что-нибудь с Марса, минуя Контроль, по-прежнему казалось невозможным.

Но ведь получили!

— Списки мы тоже подготовим через полчасика. А пока, капитан, устраивайтесь. Вас проводят в гостевой отсек, подкрепитесь, а там и начинайте, — третий вежливо предлагал ему удалиться. И славненько. По крайней мере, обошлись без велеречивых упоминаний Третьего Рима, Наследства Шамбалы и прочей верноподданнической риторики.

На выходе декомпрессии не было. Зато был Зарядин, санитарный ответственный.

— Я провожу вас в отсек. Рядышком, а с непривычки найти трудно, — Старичок повел его по коридорам. Вергилий или Иван Сусанин? Вергилий Иванович Сусанин.

Впереди послышались окрики, шум. Невидимо, за поворотами, шли люди.

— Пополнение, вечернее пополнение, — охотно пояснил Зарядин. — По уставу я их принимаю, но теперь придется помощничку моему. Ничего, он смышленый.

— Пополнение?

— Нуда. Новые поселенцы. Человек сорок-пятьдесят, думаю. Обычно максимум пятьдесят набирается.

Путь их свернул в сторону, коридорчики были окрашены веселеньким желтым цветом.