Владимир Поселягин - Солдат

– Понятно. Это группа зачистки. Хотят раз и навсегда решить вопрос со мной, чтобы наверняка. Интересно, это кому же я дорогу в верхах перешёл, что отдали приказ на мою ликвидацию? Похоже, снова бежать придётся. Жаль, я тут хотел повоевать. Отпроситься у вас и со своим взводом пощипать немцев, что на нашем берегу. Уменьшить их численность.

– Знаешь, а это отличная идея, – сказал комиссар. – Мы дадим тебе приказ на рейдовые операции без указания срока на это. Приказ оформим официально через штаб батальона.

– Я не могу на это выделить машины, – нахмурился комбат. – Если только ты оба трофея заберёшь. Всё равно стоят без дела. У нас на них ни людей, ни специалистов нет. Ладно, грузовики или мотоциклы, водители нашлись, а танки едва перегнали. Бойцов из своего взвода наберёшь, но добровольцев.

На последней фразе они с комиссаром синхронно усмехнулись. Дальше комбат вышел готовить приказ, а мы с комиссаром поговорили. Тот старательно выпытывал у меня всё по операциям в тылу у немцев и как мы в Берлине отметились. Всё это он заносил в блокнот, я ничего не скрывал и даже свои ощущения или эмоции описывал от той или иной операции. Тот хотел политинформацию провести, и я ему с этим помогал, с подготовкой по теме майора К. Дело-то нужное. Комбата полчаса не было, а когда вернулся, то тоже посидел-послушал, а потом постучал по стеклу циферблата. Время. Вот и вышло, что у нас с комиссаром и было-то всего полтора часа на такое тесное общение. Я чуть носом клевать не начал, полночью уже, спать хочется, а тут, чую, ещё предстоит бессонная ночь. Я, конечно, двужильный, но придётся потерпеть. Закончив, мы втроём направились к месту стоянки моего взвода. Там часовой из моих подчинённых, узнав нас, пропустил. Я стал поднимать людей, тех, кто спал, особенно мехводы выдохлись после обслуживания машин, рейд-то сутки назад вышел не лёгким, и скомандовал взводу построиться, всем восьмерым, но сам в строй не встал. Однако это не всё, комбат поднял весь батальон, и вскоре подковой тот был выстроен. Темно было, лишь силуэты техники и людей угадывались, но комиссара, что взял слово, это не смущало. Тот громко сказал:

– Товарищи танкисты, бойцы коммунистического батальона. Я, как ваш комиссар, хочу сообщить вам приятную и неожиданную весть. Один из наших командиров, младший лейтенант Суворов, вам более известен как майор К. Да-да, это именно он, мы с комбатом в этом убедились. Так получилось, что кто-то из командования отдал приказ арестовать его и расстрелять по надуманному предлогу, но я считаю Суворова большим коммунистом, чем те, кто отдал этот приказ. Ему пришлось бежать и скрываться, сменив документы, но его нашли. Сюда уже едет группа, что должна нашего боевого товарища убить. Это сотрудники НКВД. Моя личная просьба, никакие разговоры с ними не заводить, стараться не обращать внимания и вообще делать вид, что ничего не знаете о товарище Суворове. Если они узнают, где он, я уже сказал, что будет. Мы с товарищем майором решили помочь нашему герою. Подписан приказ о том, что будет сформировано отдельное моторизованное подразделение под командованием товарища Суворова. Мы передадим ему трофейные танки, и он будет громить немцев, что прорвались в наш тыл, как громил нацистов в их тылу в Украине и Белоруссии, о чём столько писали в газетах или как уничтожал нацистов в Берлине. Группа небольшая, и требуются добровольцы. Пусть убийцы его ищут на просторах нашей Родины, пока он честно воюет. Коммунисты, проследите, чтобы моя просьба была выполнена. А теперь добровольцев попрошу подойти к товарищу комбату и товарищу Суворову.

Надо сказать, толпился у нас весь батальон, и все хотели пойти со мной. Было очень приятно, а комбат отшучивался, отшивая очередного добровольца, мол, он и сам бы со мной пошёл, но не может покинуть свой пост, вот и вы его не покидайте. Не сильно убеждал, но всё же накал сбил. Потапов из моего взвода уж очень рвался со мной, но я его на своё место решил поставить, взводом будет командовать. Брал с собой только двоих из своего взвода. Это мой экипаж. Их уже внесли в списки, и они побежали к нашему теперь бывшему танку, чтобы перетащить все вещи в один из двух трофеев. Помимо этих танков нам выделили «захара». Желательно, конечно, трофейный грузовик, но они все ушли с интендантом и сейчас находятся с той стороны брода. Далеко. А в грузовик я приказал погрузить три бочки, в двух бензин для танков, в третьей – для самого грузовика. В захваченных «Опелях» колонны, что мы взяли вместе с танками, было топливо для них, а вот снарядов нет, колонна та везла в основном продовольствие. Так что снаряды, выгруженные из взорванного танка, тоже в «захара» отправились. Патроны к пулемётам, продовольствие. В общем, в машине места осталось на десяток бойцов, но откровенно скажу, что больше и не нужно. Танкистов мало, вместо десяти всего трое. Больше я не брал, чтобы не ослаблять роту. Наберу. Вместе с приказом на формирование рейдовой моторизованной группы я получил приказ грести под себя всех встречных окруженцев, что мне могут пригодиться, и я планировал так набрать себе бойцов с необходимыми специальностями.

В остальном мне помогал комбат, я ему сообщил, что мне нужны разведчики, и пять бойцов во главе сержантом, с тем самым, что с которым дорогу разведывали и с которым успели найти взаимопонимание, уже были отобраны. Потом сапёра мне нашли, того самого, что танк минировал, опытного пулемётчика, артиллериста и миномётчика. Они были из окруженцев, что набрал комбат, почти две сотни человек, есть из чего отобрать. И танкисты были, мало, но они пополнили штат нашей роты, и мой танк теперь забрали. Лишних танкистов не оказалось. На этом всё. Отобранные добровольцы побежали за вещами, а потом и к машине. «Захара» мне с водителем выдали, значит, и он теперь доброволец. Тут появилась возможность, раньше её не было, и я поговорил с комбатом и комиссаром:

– Зачем вы это сделали, зачем всё рассказали? Это же по вам и ударит, наверху не любят, когда им в колёса палки вставляют.

– Так нужно было, Толя, так нужно, – вздохнул комиссар. – Ты пойми, как прогнило наверху, если нашего национального героя, а ты не дёргайся, именно так, просто решили убить. Видимо, твоей славы испугались, как со Чкаловым было, или зависть мучает. Сами так воевать не умеют, а вот истребить тех, кто может, легко. Я из репрессированных, но восстановленных, Толя, знаю, что говорю. А ты настоящий коммунист, я это вижу, умею разбираться в людях. Таких коммунистов у нас в батальоне хватает, они не дадут нас арестовать с комбатом за сделанное и не дадут группе НКВД тут работать, а на тех, что за тобой едут, будут смотреть как на врагов народа. А твои бойцы, что с тобой поедут, они же своих жизней не пощадят, но не дадут тебя убить. Поэтому и раскрыл всё. Ты же в комментариях в газетах писал, что нужно воевать умением, а не количеством, вот и воюй. Мы ещё общее письмо напишем на имя товарища Сталина и в Политуправление, чтобы прекратили это подлое преследование.