Леонид Жирков - 1855-16-08

Так Михаил Михайлович Субботин, по недосмотру чинов военного министерства и остался капитаном. Он не протестовал. Разница в столовых деньгах между капитаном и штабс-капитаном хоть и небольшая, но была. После трехдюймовок крепостные шестидюймовые гаубицы образца девятого года, показались ему похожими на огромных бульдогов. Неказистые с закрытыми щитами колесами, они казались ему уродцами, после хищных трехдюймовок. Потом уже отношение к ним стало у Михаила Михайловича меняться, а сейчас капитан просто любил своих 'бульдогов'. Вцепятся, никуда от них не денешься!

Стоявшие на огневой позиции орудия, тоже были покрыты росой. Панорамы и казенники были заботливо укрыты чехлами. Переведя взгляд на людей, старший офицер увидел, что нижние чины заканчивали завтрак. Капитан решил дать им возможность допить чай спокойно. Подозвав фельдфебеля, он приказал готовиться к выступлению.

- Ваше высокоблагородие!

- Что тебе Гриценко?

- Куда выступаем?

- В Севастополь. Бывал там?

- Никак нет!

- Ну, вот и посмотришь. Да! Гриценко, лошади как? Накормлены?

- В лучшем виде Ваше высокоблагородие! Солдаты раздобыли косу и еще вчера накосили.

- Господи, откуда здесь коса взялась, да еще и без хозяина?

- Не знаю Ваше высокоблагородие, - простодушно, но с хитрым выражением глаз ответил Гриценко.

* * *

Согласно приказу Ларионова гаубицы должны были разместиться на батарее номер десять примыкающей к седьмому бастиону. Седьмой бастион размещался на берегу моря над Александровской бухтой. К началу обороны он был почти закончен в камне. Предназначенный для отражения атак, как с суши, так и с моря он был мощным укреплением. Справа к нему примыкала земляная батарея номер восемь, орудия которой стояли от Хрустального мыса до Артиллерийской бухты. В сторону врага были направлены шестьдесят два орудия этих двух укреплений, в том числе десять пятипудовых мортир.

Так же к укреплениям этого узла обороны относилась Александровская батарея, названная в честь императора Александра I. Имевшая на вооружении пятьдесят шесть орудий, батарея была частью каменная, частью земляная. С правого фланга к ней примыкала круглая двухъярусная башня. Она имела одиннадцать саженей в диаметре, а в каждом ярусе по семь казематов. С левого фланга к каменной батарее примыкала земляная, длиною семьдесят сажен.

Десятая батарея была земляная, но её валы были насыпаны еще в тысяча восемьсот восемнадцатом году. За десятилетия, они превратились в непроницаемую для ядер преграду. Расположенная на двух мысах - Александровском и Безымянном, - батарея предназначалась для ведения огня по Карантинной бухте и рейду. Батареей командовал капитан-лейтенант 29-го флотского экипажа Александр Никодимович Андреев.

Интерлюдия II. Десятая батарея. (Н.Тоскин)

Подошедший к огневой позиции шестидюймовок слегка запыхавшийся прапорщик увидел несколько офицеров-севастопольцев, возглавляемых Нахимовым. Они что-то увлеченно расспрашивали капитана Субботина. Прислушавшись к потоку вопросов, обрушившемуся на старшего офицера батареи, Руденко понял, что капитан освободится не скоро, солдат с ним отпустить будет некому. А значит, поручение командира он выполнить в срок не сможет.

Сергей огляделся в некоторой растерянности. Подойти и согласно уставу обратиться к старшему воинскому начальнику, ТОМУ САМОМУ адмиралу Нахимову?! Пару минут прапорщик лихорадочно раздумывал и собирался с духом. Он уже собрался было шагнуть вперед, как вдруг за его спиной кто-то негромко кашлянул и смутно знакомый голос негромко поинтересовался:

- У вас какие-то вопросы к его Высокопревосходительству?

Серж обернулся и с облегчением увидел капитана Степанова. Обычно 'жандарма', как за глаза называли капитана знакомые Сергею офицеры полка, он избегал. Но сейчас он показался молодому офицеру ангелом спасителем, на плечи которого можно переложить проблему общения с высоким начальством.

- Здравия желаю, господин капитан! Нет, вопросов к нему я не имею. У меня есть дело к капитану Субботину. Срочное. Не могли бы Вы...

- Оказать Вам услугу?

- Да!

- Конечно, конечно, если Вы сами стесняетесь.

Степанов понимающе улыбнулся.

- Что ж вы такой робкий, прямо как красна девица. С неприятелем тоже так себя вести будете?

Серж вспыхнул.

- Господин капитан, п-попрошу без оскорблений! Если бы я не имел приказа от подполковника Маркова, то я..., я...

- Вызвать меня на дуэль Вам мешает приказ? Право не стоит юноша. Во время боевых действий, вызвать старшего по чину ...

Разозлившийся от ироничного тона капитана, прапорщик уже не сдерживаясь громко отчеканил, глядя на улыбающегося капитана 'от жандармерии':

- После выполнения приказа моего командира о подготовке позиций к отражению бомбардировки с моря вражеским флотом я хотел бы, господин капитан, получить от вас сатисфакцию за ваши слова!

С огромным удовлетворением Сергей заметил как ирония исчезла из глаз стоящего напротив офицера и уже было злорадно подумал 'Струсил!', как увидел усмешку Степанова.

Сзади прапорщика раздался удивленный голос:

- Голубчик! О какой сатисфакции Вы говорите-с? Вы кто-с?

Сергей резко обернулся. К стоящему в нескольких шагах от него Нахимову, подошедшему на звуки резкого разговора двух офицеров-потомков, спешила замешкавшаяся свита штабных офицеров. За их спинами Субботин вытер со лба выступивший пот и, сделав зверское лицо, погрозил Руденко кулаком. Вскинув руку под козырек, Сергей звонким голосом доложил:

- Ваше высокопревосходительство! Прапорщик Руденко, младший офицер первой батареи сорок седьмого тяжелого артиллерийского дивизиона!

- Тише, тише, прапорщик. Оглушили-с совсем. Вас, наверное, и французы услышат-с, такого голосистого и задиристого. Так что за приказ вы получили-с?

- Командир батареи полковник, то есть подполковник Марков-второй, думает, что союзники с нами на море поквитаться захотят. Вот и поручил мне позиции для наших красавиц присмотреть. Я за людьми подошел, а тут...

- А тут мы и поединок с капитаном Степановым. - Нахимов улыбнулся и потрепал смутившегося Сергея по плечу. - Далеко пойдете-с, юноша. Живете-с насыщенно и интересно. Я думаю, что нижних чинов капитан Субботин Вам даст-с. Надо мне с Вашим провидцем подполковником перемолвиться. Распорядитесь, Эдуард Иванович, пусть с прапорщиком от вас кто потолковее-с пойдет-с и поможет.

Тотлебен кивнул и, отойдя на несколько шагов начал отдавать какие-то распоряжения бывшему рядом с ним поручику. А Нахимов тем временем обернулся к Степанову.

- Ну а насчет поединка, я надеюсь Вы понимаете...

- Так точно, Ваше высокопревосходительство, я и не собирался.