Леонид Жирков - 1855-16-08

- Нет Франсуа, не видел.

- А я видел! Они орали на весь мир про "тонкую красную линию"! Знаешь, сколько лежало убитых cossacs перед фронтом их девяносто третьего полка, которым они так выхваляются?

- Сколько?

- Ни одного! Ни одного! Потому что, cossacs не дураки, чтобы в конном строю атаковать с расстояния в милю пехотный строй. Я спрашивал Мейрана, он все видел и рассказал, как было на самом деле. Проклятые островитяне, всегда воюют чужими руками, совершают подвиги на бумаге!

- Ну, ты не прав Франсуа. Они все-таки хорошие солдаты и ...

- Молчи Пьер, а то поссоримся. Под Inkerman ты их выручил. Они хорошие моряки, а вот в поле, они воевать не умеют, но при этом, в газетах пишут про то, какие они молодцы и герои, а весь мир верит. Тьфу!

Канробер почти успокоился.

- Я больше чем уверен, что все это проделки англичан. Я напишу Императору, что надо заключить с русскими мир. А островитяне как хотят. Я прошу тебя Пьер, после вчерашней встречи с Рагланом, сегодня я хочу узнать всю правду, пойдем со мной.

- Слушаюсь мой генерал!

* * *

- Франсуа, неужели ты действительно думаешь, что имея такое вооружение, англичане дадут его русским, а себе оставят то, что у них сейчас здесь?

- Нет, не думаю. Англичане, конечно, всегда себе на уме, но до такого даже они не додумаются.

- Зачем же ты тогда так говорил с Рагланом? Он ведь действительно очень слаб от холеры, еще умрет.

- Это доктор меня вывел из равновесия.

- Что ты предполагаешь делать дальше?

- Завтра ты возьмешь свою дивизию, возьмешь макаронников и пройдя по правому берегу этой чертовой Черной речки, ворвешься на Северную сторону.

- Слушаюсь мой генерал!

- Я с самого начала говорил о том, что штурмовать крепость, имеющую сухопутную связь с тылом глупо. Подкрепления всегда подойдут совершенно свободно. Её надо обложить со всех сторон.

- А что с тем, что лежит на столе?

- Запакую в посылку и отправлю в Париж. Пусть Мишель передаст это императору.

- Вместе с письмом о мире?

- О мире писать не буду. Это я погорячился. Если Император решит мириться с русскими, буду рад. Не решит, буду воевать. Пока, надо взять их Северную сторону.

- Мишель!

- Мой генерал!

- Узнай, если перебежчики от русских. Если есть, пусть их приведут.

Слушаюсь мой генерал!

* * *

Из дневника генерала Тума

'Погиб генерал Пелисье. Вот и лорд Раглан внезапно умер вчера. Может быть, это изменит кое-что. Следовало бы воспользоваться этим обстоятельством, чтобы впредь иметь лишь одного главнокомандующего. Довольно странно, что мы, имеющие здесь 130 тысяч человек, находимся в зависимости от 25 тысяч англичан, которые ничего не делают'.

Из дневника преподобного Уикендена

'В самом деле, нет более хитрой нации, чем московиты; они могут и желают напускать на себя любой вид, лишь бы осуществить свои намерения. В дипломатии они превосходят все другие народы и точно так же в ведении войны, поскольку дело касается хитрости. Подбросив французам ничтожный кусок металла, они добились того, что те теперь винят во всем нас. Лорд Раглан не смог перенести разговора с французами и умер от огорчения'.

Письмо офицера Пакра родителям.

'После сильной до крайности бомбардировки, три дивизии пошли на штурм Мамелона и редутов. Наши колонны достигали русских батарей, но были буквально истреблены. Сейчас, эти проклятые передовые укрепления по прежнему во власти неприятеля, который, несомненно, радуется нашему поражению. Эту неудачу приписывают англичанам, которые сначала атаковали слишком медленно, а потом по недостатку войск выставленных для штурма редана и вовсе прекратили атаку. Наши потери очень значительны! Целые батальоны были сокрушены картечью. Называют большое количество генералов и высших офицеров, убитых и раненых. Генерал Пелисье погиб на редуте Виктория. Командование принял генерал Канробер, а лорд Раглан умер от диареи'.

* * *

Рано утром, после побудки, артиллеристы батареи подполковника Маркова-второго умывались принесенной в ведрах с Черной речки водой и садились пить утренний чай. Ниже позиций батареи разливался туман, который рваными клочьями поднимался выше и таял в лучах всходившего солнца.

Установившаяся вчера тишина ничем не нарушалась. Не слыша канонады, подполковник чувствовал некоторый дискомфорт. Умывшись и надев китель Марков, ежась от утренней свежести, периодически зевал. По привычке, усвоенной с детства, крестил рот, 'чтобы черти в душу не влезли'. Ожидание затягивалось, и командир батареи недовольным голосом кликнул денщика:

- Ерофеев! Скоро там?

- Сей момент Ваше высокоблагородие.

- Тебя только за смертью посылать!

- Несу, несу.

Денщик на складном столике быстро сервировал завтрак. Хлеб, масло, вскрытая банка консервированной осетрины, кружка горячего чая. Денщик положил на стол салфетку, пристроил на нее вилку и нож.

Намазывая масло на хлеб, Марков с наслаждением любовался чистыми, ласкающими взор красками. Свежая зелень травы, пронзительно голубое небо, тишина.

- Господи! Хорошо-то как!

- Доброе утро господин подполковник! - К Маркову подошел старший офицер батареи капитан Субботин. - Я вижу, Вы природой любуетесь?

- Да, имею такую слабость. Присаживайтесь, Михаил Михайлович, позавтракаем.

- Спасибо, я уже. Мой денщик порасторопнее Вашего, я чай уже пил. Лучше скажите, Сергей Ильич, что день грядущий нам готовит?

- Готовит он нам, добрым молодцам, передислокацию. Прислал мне депешу по беспроволочному телеграфу командир наш, полковник Ларионов. Требует нас в сопровождении роты в Севастополь.

Капитан присел за стол, воспользовавшись вторым раскладным стулом из запасов подполковника.

- А какие задачи ставит? Здесь-то мы уже пристрелялись и промаха не дадим. Зачем же нас с насиженного места дергать?

- Не знаю, Михаил Михайлович. Приказ есть приказ. Сейчас люди позавтракают и 'Орудия на передки'! Да и провианта у нас - кот наплакал. Глядишь, в Севастополе с пайками полегче будет. Как думаете?

- Все так, особенно меня интересуют выплаты полевых, боевых и столовых сумм. Деньги то у нас совсем другие, как с ними будет?

- Как будет, пока не знаю. Решат, наверное. Экий Вы, Михал Михалыч, меркантильный!

- Сами посудите, господин подполковник, попали неведомо куда, воюй незнамо с кем, да еще и денег не плотют! - дурашливо сказал капитан.

- Я думаю, разберутся и с деньгами, и с врагами.

- Как всегда, Сергей Ильич! Вот приедет барин!

- А что Вы от меня хотите? Я сам не больше Вашего знаю! Разберутся! Лучше скажите, батарея к выступлению готова?

- Батарея всегда ко всему готова, - думая о своем, сказал капитан, - люди только волнуются.

- Из-за чего?

- Служат сейчас в Российской Империи по двадцать с лишним лет. Как с нижними чинами поступят? Волнуются из-за семей, куда деваться после войны, да еще много из-за чего.