Леонид Жирков - 1855-16-08

- Обязанности я знаю, а оставаться в стороне как-то совесть не позволяет.

- Юноша, я еще под Инкерманом заметил, что вы очень привержены к труду землекопа, а зря!

- Но ведь ...

- Вы офицер, неужели Вас в училище не просветили, что копать и выполнять другую неквалифицированную работу, должны солдаты? Или с началом войны так изменились воззрения в нашем родном Михайловском артиллерийском?

- Нет, конечно, но я думал, что если даже наводчики ...

- Пусть все остальные вгрызаются в землю, а мы давайте подумаем о том, что предстоит завтра, то есть, о бое с французскими бронированными батареями. В этом наша обязанность, и наша забота. Значит, обязанности помните?

- Так точно, господин подполковник!

- Очень хорошо! Доложите в таком случае кто таков старший офицер на батарее? - с ехидцей задал вопрос Алексей Филиппович.

- Старший офицер батареи является заместителем командира батареи и управляет орудиями батареи. Он отвечает за состояние и боевую готовность орудий батареи, подготовку, организацию их стрельбы и успешное выполнение ими боевых задач.

- Неплохо! Неплохо! А в каком состоянии наши 'носороги'?

- Виноват! Я еще ...

- Так, дальше, что он обязан при подготовке к бою?

- Уяснить полученную задачу и оценить обстановку; поставить задачи подчиненным; выбрать огневые позиции и провести их топографическую привязку; подготовить орудия и передки, огниеприпасы, средства связи и управления, лошадей к выполнению задач.

- Вы все это выполнили, прапорщик?

- Я думал заняться этим после того как будут отрыты окопы.

- Нет, все это надо делать вместо того, чтобы махать заступом. Но Вы не закончили, продолжайте.

- Пополнить запасы , развернуть батарею на огневой позиции; организовать непосредственное охранение; руководить инженерным оборудованием огневых позиций...

- Вот! Руководить! А, Вы?

- Виноват, господин подполковник! - отчаянно покраснев от полученной выволочки, смутился прапорщик.

- Без чинов, юноша. Беда с Вами! То, Вы, собираетесь дуэлировать, то вместо солдата копать, но ничего, я из Вас сделаю офицера-артиллериста. Последние пункты?

- Проверить готовность орудий к выполнению огневых задач и доложить

командиру батареи о готовности к открытию огня.

- Вот именно! Идите и займитесь делом, обязанности в бою, спрошу позже.

Слушаюсь, Алексей Филиппович.

* * *

Шум, раздавшийся поблизости, разбудил Петю. Открыв глаза, он увидел правящего бритву подполковника Маркова, с которым он обитал в одном блиндаже.

- Проснулись, юноша?

- Да, Алексей Филиппович.

- Вставайте да не забудьте чистое одеть.

- Почему?

- А Вы посмотрите в дальномер, который нам выделил фон Шведе, меньше вопросов будете задавать...

Медленно, как во сне, Петя вышел из блиндажа наружу и отправился к наблюдательному пункту. Солдаты молча откозыряли и отодвинулись на задний план. Прильнув глазами к окулярам, Петя посмотрел на Запад. Тающая синяя дымка ночи, сливающаяся по цвету с морем, содержала в себе что-то неправильное. Какую-то черную кляксу. Дымы! Дымы от приближавшейся эскадры! Внимательно рассматривая приближавшиеся к Севастополю корабли, Петя увидел по характерным признакам, что суда эти броненосцы из его, двадцатого века, развевающиеся над стеньгами трехцветные флаги не оставляли тени сомнения, что пожаловали к Севастополю французские военные корабли.

Петя не очень хорошо разбирался во флотских делах. Все его знания базировались на нескольких фотографиях, помещенных в журналах 'Нива' и 'Огонек', но тем не менее, он ясно видел, что к Севастополю идет эскадра, состоящая из трех броненосцев типа 'Жан Бар'*.

Петя вернулся к блиндажу и посмотрев на подполковника, увидел, как тот смахнул с бритвы остатки мыла и протер лицо смоченным в горячей воде полотенцем. Державший перед подполковником зеркало солдат, быстро собрал принадлежности и исчез. 'Денщик не ест хлеб даром!' подумал Петя и спросил:

- Алексей Филиппович, ....

- Рассмотрели, юноша? - налив в руку одеколон из флакона, подполковник протер лицо и добавил, - теперь экономить не за чем.

- Рассмотрел! Что же это?

- Это значит, надо переодеваться в чистое. Выдержим мы обстрел хорошо, если десять минут. Двенадцать дюймов - это очень серьезный калибр. А там таких пушек тридцать шесть.

- Но мы копали окопы, нас не достанут!

- Не смешите меня, Петя! Когда французы подойдут на дистанцию действенного огня, они смешают с землей и нас, и наши окопы и валы батареи. Хорошо если Севастополь останется на месте. Переоденьтесь в чистое и побрейтесь! Надо соответствовать ...

- Алексей Филиппович, я же еще толком не бреюсь и ...

- Не имеет значения, юноша, будьте готовы!

- Слушаюсь!

Петя отправился в блиндаж, чтобы переодеться по совету командира в чистое. Уже находясь внутри блиндажа, Петя понял, в чем заключалась неправильность - французские корабли, которые должны были идти с юга, от проливов, почему-то шли с запада, но шли они так, что их силуэты были хорошо различимы, чего невозможно было предполагать.

Грохнул первый, пристрелочный залп с кораблей. Мысль о разгадке неправильности от происходящего мелькнувшая в голове прапорщика, утонула в звуке оглушительного разрыва двенадцатидюймового фугасного снаряда.

* * *

Вскочив с земляной лежанки, на которой была оборудована постель, Петя, судорожно, с всхлипом глотнув воздух, ощутил, что белье за время сна, стало совершенно мокрым от пота.

Оглянувшись по сторонам в скудном свете небольшого оконца, которое сделали солдаты при постройке блиндажа, прапорщик увидел денщика подполковника Маркова, который поднимал с пола зазвеневший при падении медный таз. Осколки разбитых чашек и блюдец, которые собирал рядовой Онищенко, и послужили столь громкому пробуждению Пети Руденко.

Бормоча под нос благодарственную молитву, Петя, как был, в исподнем, вышел наружу. Как и ожидалось, подполковник Марков-второй брился. Правда, зеркальце ему не держал денщик, оно было пристроено на стенку блиндажа, но все остальное: белая рубашка командира батареи, синеющая вдали ночь, солнце пробивающееся своими лучами в новый день - все было как во сне.

- Вы, юноша, отчего такой ошеломленный вид имеете, будто противник уже ворвался в блиндаж и предал все потоку и разграблению? - задал вопрос подполковник, искоса поглядев на своего старшего офицера батареи, вытирая остатки мыльной пены с лица.

- Алексей Филиппович! Вы знаете, совершенно дикий сон приснился! Якобы к Севастополю подходят французские броненосцы типа 'Жан Бар'! Мало того - подходят, Вы мне советуете переодеться в чистое и быть готовым к тому, что они снесут все наши укрепления за десять минут.

- А 'дредноутов' французских сколько было?