Леонид Жирков - 1855-16-08

"Кажется казаки отстали, пора наводить порядок и где ... где мой адъютант?!"

* * *

Французский генерал напрасно думал, что русские войска немедленно двинутся к Евпатории. Силы, отправленные Горчаковым к болевой точке - Юшуни, были недостаточны для штурма укрепленного города. При первом штурме, которым руководил генерал Хрулев, ныне командующий войсками Корабельной стороны, город был обнесен только невысокой каменной стеной с немногочисленными батареями.

Теперь наряду с легкими полевыми орудиями стояли крупнокалиберные пушки левого борта линкора "ГенрихIV" севшего на мель во время осеннего шторма и превращенного в форт. Перед стеной был достаточно глубокий ров, а дома расположенные на окраине превращены в редуты. Евпатория стала крепостью.

Прекрасно зная об этом, с штурмом не торопились. Была послана реляция в Симферополь, а в Петербург сообщили по телеграфу. Подсчет трофеев, сбор и похороны погибших, отправка пленных в Екатеринослав, разбивка лагеря, все были заняты и все были при деле. Ларионов и Гребнев, в сопровождении Васильчикова отправились в Петербург, командование войсками шестнадцатого года принял подполковник Ремезов Петр Ильич. Стрелковые батальоны, вернее попавшие в их состав продолжили осваивать оружие. Готовились ротные и батальонные учения.

Лагерь приобрел довольно мирный вид. Ровные ряды палаток, тщательно утоптанная линейка, аккуратные дорожки к палаткам. Высланы в сторону степи полевые караулы и заставы. Днем строевые занятия, словесность, инженерная подготовка. Вечером под звуки оркестра кавалерийского полка - развод караулов.

В лагере кавалеристов ряды коновязей были длиннее, но так же ровно стояли палатки. Распорядок дня был иным. Трехкратная приборка лошадей, их выпас и водопой, учения в конном строю. Как и у пехотинцев, жизнь текла ровно, где-то даже с ленцой, потому как стояла жара. Во всем лагере, прямо таки служба в мирное время.

По вечерам господа офицеры, в основном играли в карты. Были и энтузиасты. У прапорщика Чепелева, субалтерна третьей роты, в полевой сумке, среди уставов нашелся "Строевой кавалерийский устав" двенадцатого года издания, который он и отдал кавалерийским офицерам. Желающие припасть к источнику знаний, собирались в палатке офицерского собрания и горячо спорили о роли кавалерии.

Через неделю такого мирного житья, со стороны Перекопа показались колонны русской пехоты.

Подтягивались полки третьей гренадерской дивизии. Командир дивизии генерал-лейтенант Крылов, представил командиров полков князю Радзивиллу. После взаимного приветствия, командиры полков с разрешения генералов отправились к полкам отдавать распоряжения об устройстве лагеря.

- Лев Людвигович, получил повеление Его Величества прибыть в Крым и временно стать Вашим подчиненным. Возникло много вопросов, вы позволите?

- Конечно, Сергей Сергеевич, что знаю, скажу, а, что не знаю, извините. - князь развел руки.

Предположение Крылова, что дивизии, а вслед за третьей, шла еще и вторая гренадерская, направляются на помощь Севастополю, оказалось не верным. Гарнизон Севастополя после прихода Сибирской стрелковой бригады удерживает позиции прочно.

Здесь, сосредотачиваются войска, предназначенные для формирования второго армейского корпуса Приморской армии. Но предстоял еще пятидесятиверстный переход для соединения с еще некоторыми частями. Рандеву с девятой артиллерийской бригадой и седьмой резервной дивизией назначено в селе Кучук.

- А дальше ...

- Евпатория?

- Да.

- Кто примет корпус?

- Пока не знаю, сообщили из Петербурга, едет. А кто? - Князь Радзивилл опять развел руками.

- Подождем, передохнем, дивизия шла форсированным маршем, отдых людям необходим.

- Отдыхайте, Ваше превосходительство, - шутливо протитуловал князь генерала, - прошу сегодня отобедать у меня.

- Благодарю, непременно.

* * *

С подходом полков второй гренадерской, осталось только дождаться приезда командира корпуса. Фанагорийский гренадерский генералиссимуса князя Суворова полк пришел последним, место его расквартирования, находилось дальше всего.

Блюдя традиции, полк не имел отставших. В отличие от других, которые не могли этим похвастаться, за полком не тянулись ни команды, ни одиночки. Смотр полка, который командир дивизии генерал-лейтенант Жерков, кстати, полный тезка генералиссимуса, провел, представляя полк Льву Людвиговичу, прошел с большим подъемом.

- Здравствуйте молодцы-фанагорийцы!

- Здравия желаем Ваше превосходительство! - слитный рев тысяч глоток в ответ.

- Давайте, Александр Васильевич, посмотрим на гренадеров поближе.

Обходя строй, князь иногда задавал вопросы, смотрел состояние снаряжения, оружия. Все нижние чины, от совсем молодых до седых ветеранов-фельдфебелей, выглядели бодрыми и здоровыми. Амуниция подтянута, ружья блестят свежей смазкой, штыки сверкают на солнце. Желтые гренадерские погоны прочно пришиты к шинелям, ранцы чистые, все, что положено в них имеется.

Даже сапоги после семисотверстного перехода были в порядке.

Глядя как в ротных колоннах, плывет сомкнутая масса гренадеров, генерал Радзивилл восхищался состоянием полка.

- Прекрасный полк! Чувствуется, что полковник Корф, природный командир!

- Нельзя иначе, Лев Людвигович, полк имени светлейшего князя Суворова! Традиции!

* * *

Девятнадцатого июля, после бешеной шестидневной скачки на перекладных, генерал-лейтенант Ларионов и его начальник штаба князь Васильчиков прибыли в полевой лагерь. Взаимное представление генералов прошло буднично. Ларионов вполне доверяя князю Радзивиллу не стал проводить смотр обеим гренадерским и драгунской дивизиям. Отдав их командирам приказ на выступление завтрашним утром, Андрей Васильевич отпустил их. Командир драгунской дивизии, сдав командование князю Радзивиллу, принял от него улан. Такую "рокировку" Ларионов обговорил с Александром II. Кроме должности командира драгун, генерал-лейтенант Радзивилл стал заместителем Ларионова.

Лев Людвигович был просто ошеломлен от карьерного взлета вчера еще никому не известного полковника. Чин генерал-лейтенанта, Георгиевский орден на груди, и все за три недели! Неплохо так съездить в Петербург!

Откровенно говоря, князь таил надежду, что командиром корпуса назначат его. И это несмотря на то, что в телеграмме из Петербурга прямо и недвусмысленно сообщалось, что командир корпуса едет. Было у него такое, прямо-таки детское желание. Ведь получил он генерал-лейтенанта вне очереди. Значит, оценили его храбрость и безупречный послужной список? Впрочем, обижаться на Императора князь не стал, резонно посчитав, что Государю виднее.